Часовые времени. Незримый бой - Дмитрий Политов

«Что ты знаешь о профессионалах, старик? — с грустной иронией подумал Белугин. — Да любой спец по силовым операциям из Службы раскурочит вашу сраную планетку за считаные часы, встряхнет ее, будто грязный коврик, а затем положит на место девственно-чистой — без единого человечишки. Вся загвоздка только в том, что по необъяснимой прихоти мироздания мы не можем перебросить к вам по-настоящему мощное оружие и вынуждены ограничиваться допотопными образцами, играясь в вашей детской песочнице. Да и нет у нас такой задачи. Пока! А как появится… что ж, в принципе можно обойтись и без ударного звездолета — несколько удачно подобранных штаммов какой-нибудь «африканки» работают тоже вполне качественно».

— …Есть предложение доверить эту честь товарищу Евгению…

— Позвольте! — порывисто вскинулся Нельсон. — Но мне еще в прошлый раз обещали, что следующая акция непременно будет поручена мне? Как же так, товарищи?

— Вы сыграете очень важную роль на своем месте, — сухо обронил Тарасевич, нервно хрустнув пальцами. — Организация недаром продвигала вас по службе все эти годы, выводя на ключевую позицию. Я думаю, ни у кого нет иллюзий по поводу того, чего нам это стоило? Ну так вот, извольте теперь беспрекословно подчиняться решениям комитета. Понятно?

— Понятно, — недовольно пробурчал заметно сникший моряк, демонстративно разглядывая самый дальний угол комнаты.

— Что с оружием? — деловито осведомилась Ольга. — Используем динамит?

— Естественно. — Аристарх вкусно хрумкнул баранкой и шумно отхлебнул чаю.

— Согласен, — коротко бросил Тарасевич.

— У меня иное предложение. — Белугин невозмутимо закурил, выпустил пару идеально ровных колец и продолжил как ни в чем не бывало: — Если уж мы хотим, чтобы акция по-настоящему шокировала общество, то я думаю, что гораздо большего эффекта мы достигнем, если захватим объект вместе со всей семьей, а после устроим показательную казнь.

— Бля… — не сдержался Нельсон. Он сидел в полном изумлении, выпучив на Евгения глаза. Впрочем, остальные товарищи выглядели не лучше, служа прекрасной иллюстрацией к финальной сцене из «Ревизора».

— Кхм!.. Однако! — Аристарх также утратил свою всегдашнюю невозмутимость, но опомнился раньше всех. — Это только ваше предложение или заграничного отделения тоже?

«Хорошо держится старикан! — отдал ему должное Белугин. — Я бы на его месте, пожалуй, еще пару минут в прострации находился».

— Решение общее.

— Когда вы сможете предоставить предварительный план акции? — Глаза Ольги лихорадочно блестели, на щеках алел тревожный румянец, а губы увлажнились и слегка приоткрылись, открывая идеальные белоснежные зубки и маленький розовый язычок.

«Вот это да! Неужели ее так возбуждают убийства? Хотя если вспомнить, что она сама вызвалась тогда застрелить чиновника из судебного ведомства…» — Евгений не успел додумать эту мысль, потому что в прихожей раздался неясный шум, потом сильно грохнуло, и в комнату с вытаращенными глазами ворвался высокий бледный юноша в студенческой тужурке — хозяин квартиры.

— Полиция!!

В следующую секунду он полетел вперед, получив сильный удар в спину, а в дверях возник усатый здоровяк в жандармском мундире с массивным «смит-и-вессоном» в руке. За ним виднелось еще несколько неясных силуэтов.

— Сидеть! — грубо заорал жандарм страшным голосом. — Не двигаться!

…А потом товарищ Аристарх спокойно поднял руку и дважды выстрелил в него из маленького блестящего «браунинга», появившегося в его руке словно по волшебству.

Глава 2

Алексей. 1942

— Кто именно несет персональную ответственность за провал операции? — Комиссар госбезопасности третьего ранга Ведерников, моложавый мужчина с красивым, но холодным, словно застывшим навсегда лицом, равнодушно точил маленьким перочинным ножичком сломавшийся карандаш, даже не глядя на сидевшего перед ним Белугина.

Вот простенький вроде бы на первый взгляд вопрос, да только как на него ответить? Алексей поерзал на неудобном табурете, помялся, а затем осторожно сказал:

— Наверное, я.

— Наверное? Мне не нужны предположения, меня интересует точная — я подчеркиваю! — точная информация. Три подготовленных оперативника, скрупулезно проработанная легенда, энергия, затраченная на переброску в эту эпоху дорогостоящего оборудования… дальше перечислять надо?! И все ради чего? Два трупа наших сотрудников, уничтоженная безвозвратно машина, обошедшаяся в кругленькую сумму, планы, полетевшие ко всем чертям… А он мне: «Наверное», — передразнил Белугина комиссар. И куда только его прежняя невозмутимость подевалась?

— Виноват! — Белугин тяжело поднялся. — Ответственность за срыв операции несу я. Готов понести любое наказание.

— Так уж и любое? — прищурился комиссар. — А если я сейчас своим хлопцам мигну, и они тебя из блиндажика выведут, да и шлепнут за ближайшим поворотом траншеи, а?.. В глаза смотреть! Тоже мне, жертвенный агнец нашелся. Думаешь, я тебя просто обратно отправлю, а там тебя ласково пожурят да на пару месяцев в какую-нибудь второсортную реальность отправят грехи замаливать? Хрен тебе, солдатик!.. Дуля с маком! — Гэбэшник с удовольствием продемонстрировал опешившему Алексею внушительную фигу. — Ты мне, клоун, здесь и сейчас все до последнего отработаешь. Как папа Карло будешь пахать. Понял?!

— Товарищ комиссар! — заглянувший в блиндаж сержант госбезопасности, ражий детина с пустыми оловянными глазами, скользнул по застывшему столбом Белугину коротким равнодушным взглядом. — Комполка местный вас просит на его НП подойти. Говорит, что-то важное. Отказать?

Комиссар задумчиво покрутил карандаш, а потом резко поднялся из-за стола:

— Да ну зачем же, уважим майора. И вот еще, ты, Белугин, давай-ка со мною, нечего здесь прохлаждаться. — Алексей покорно последовал за ним. А что ему еще оставалось делать?

Обстановка на наблюдательном пункте была тревожной. Находящиеся здесь командиры активно пытались прикидываться малозначащими деталями интерьера, ординарцы и связисты забились по углам, а комполка, уже знакомый Алексею майор с орденом Красной Звезды и медалью «XX лет РККА» на выгоревшей добела гимнастерке, орал что есть мочи в трубку телефона:

— Борисов!.. Борисов, твою мать, делай что хочешь, но бегущих останови!.. Останови, говорю!.. Не знаю, как. Хоть сам в поле перед ними выходи!.. Болван! — это уже прозвучало после того, как несчастная трубка полетела в сторону. — Товарищ комиссар… — комполка заметил появившегося гэбэшника и вяло попытался изобразить уставное приветствие вышестоящего по званию.

— Отставить, — нетерпеливо отмахнулся Ведерников. — В чем дело, товарищ майор? Насколько я понимаю, вы меня пригласили сюда не в качестве последнего резерва?

— Да вы сами посмотрите, — плачуще отозвался комполка, уступая свое место у стереотрубы. — Как раз по вашему ведомству дельце! — Чекист решительно двинулся вперед и припал к окулярам. Белугин последовал за ним, нахально позаимствовав на ходу чей-то сиротливо лежащий на бруствере бинокль.

Да уж, положеньице! Когда стремительно скакнувшее к нему расстояние послушно сжалось, картина намечающегося разгрома предстала во всей красе. Немцы, силами до батальона, при поддержке десятка танков, вклинились в оборонительные порядки на левом фланге полка и решительно рвались вперед, умело гася вялое сопротивление красноармейцев.

Тут и там в степи можно было заметить уже оставивших свои позиции бойцов, бегущих в панике в тыл. Попытки сержантов и командиров остановить их успеха, судя по всему, не имели. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — совсем скоро немцы окончательно сомнут наши войска и вырвутся на оперативный простор.

— Я не понял. — Комиссар оторвался от созерцания этой весьма неприглядной картины и раздраженно прищелкнул пальцами. — А почему молчит наша артиллерия? Поддержали бы пехоту огоньком, глядишь, спеси у фрицев мигом поубавилось бы?

— Так в том-то и дело, — майор уныло шмыгнул носом, — что отказываются боги войны огонь открывать.

— Это еще что за новости? — непритворно удивился Ведерников. — На каком основании?

— Ссылаются на приказ командования фронта, запрещающий расходовать боеприпасы до начала наступления, — комполка с надеждой глянул на чекиста. — Нам бы всего несколько залпов, а?

Комиссар задумался.

— Связь с артиллеристами! — решительно бросил он, протягивая руку.

— Ерохин?! — Майор сам бросился к побледневшему телефонисту, судорожно бубнящему что-то в трубку.

— Капитан Войцеховский? — Гэбэшник говорил сухо и отрывисто. — Скажите, вы все еще хотите вернуться домой, к жене? К какой жене, спрашиваете? Да все к той же! В славный город Казань, на улицу Энгельса, четырнадцать. В квартирку на втором этаже, там еще у вас на окошках занавесочки… ситцевые!.. Вспомнили?.. Але? Слышите меня? Хорошо слышите? Немедленно помочь пехоте огнем! Да, под мою ответственность. — На лицах присутствующих застыл почти суеверный ужас. Ну откуда, скажите на милость, недавно прибывший в расположение полка совсем по другому поводу чекист может знать не только начальника артиллерии, но и его прежнее местожительство и, ко всему прочему, о том, какие занавески были в доме? Почему-то именно упоминание о простеньких ситцевых занавесках прозвучало страшнее всего. Повеяло от этих слов чем-то таким… потусторонним что ли?