Часовые времени. Незримый бой - Дмитрий Политов

Интересно, а почему ничего не сообщается о ходе поисково-спасательных работ? Евгений торопливо пролистал газету, лихорадочно пожирая глазами текст. Ничего. Вообще. Ни единой строчки! Гм, а вот это тревожный звоночек. Евгений аккуратно сложил газету и положил ее на стол. Раньше, во время других заданий, он вспоминал о брате редко. Не до того было — стремительно меняющиеся условия головоломных операций, как правило, не давали возможности расслабиться.

Но в этот раз, так уж получилось, он вынужденно бездельничал в осеннем холодном, но солнечном Париже, вторую неделю, откровенно маясь от скуки. Что-то вдруг пошло не так в далеком Петербурге, и ему приходилось ждать условленного сигнала. А тут такая «радость»! И ведь самое тоскливое, не попросишься назад, не скажешь, так, мол, и так, брат пропал, хочу отправиться на его поиски. Тем более что Служба вполне откровенно донесла до него эту информацию сама, стараясь быть предельно честной перед своим сотрудником. В принципе могли и промолчать, дожидаясь его возвращения.

Евгений достал папиросы. Бесшумно появившийся рядом официант услужливо чиркнул спичкой. Кивком поблагодарив его, Белугин заказал себе еще кофе. Опять отчетливо вспомнился брат. Неужели убит? Да нет, ерунда! Он постарался отогнать прочь тягостные мысли. Все образуется, все непременно образуется. Пройдет день, максимум два, и Алексея найдут. Не могут не найти!

— Прошу меня извинить, вы… русский? — Белугин недовольно поморщился и поднял голову. Высокий худой господин в котелке, с неприятным лошадиным лицом, чрезвычайно похожий на англичанина, стоял возле столика, ожидая ответа.

— Чем обязан? — невежливо буркнул Евгений, хмуро глядя на незнакомца.

— О, прошу меня извинить за бестактность, я просто заметил вашу газету, набрался наглости и решил подойти. Так приятно, знаете ли, встретить в чужом городе земляка!.. Я присяду?

— Извольте.

— Давно приехали, осмелюсь полюбопытствовать?

— С неделю.

— И как вам Париж? Не находите, здешние женщины просто обворожительны.

— Не знаю, я женат и по борделям не шляюсь… Ну, здравствуйте, что ли, коллега?

«Англичанин» улыбнулся. Лицо его вдруг разом переменилось и стало ужасно привлекательным, вызывающим исключительно положительные чувства.

— Здравствуйте, Евгений Михайлович.

— Я так понимаю, раз вы появились, мне можно ехать в Россию?

— Совершенно верно. Правда, возникло одно обстоятельство…

— Ну, договаривайте, что там еще?

— Право, мне несколько неудобно, — худой помялся немного, — но руководство решило узнать, не считаете ли вы нужным прервать операцию?

Евгений почувствовал, что кровь вдруг прилила к лицу, ему стало жарко. Надо же, начальство все-таки выразило обеспокоенность по поводу душевного равновесия своего агента. Что ж, их можно понять, учитывая, насколько велика цена ошибки.

— Передайте… — Белугин закашлялся, торопливо взял чашечку кофе и одним глотком допил ее содержимое. — Извините. Передайте, что все будет в порядке. Я выполню приказ!

— Ну-ну. — «Англичанин» слабо улыбнулся. — Что ж, в таком случае отправляйтесь на вокзал. Билеты, документы, деньги — все уже ждет в вашем номере гостиницы. Заберете вещи, и вперед. Когда прибудете на место, дадите телеграмму в Берлин по известному вам адресу. Текст такой: «Добрался благополучно. Надеюсь на скорую встречу. Кузен». Запомнили?

— Конечно. — Белугин слушал внимательно, отбросив все прежние мысли, заставив себя сосредоточиться исключительно на работе. — План операции прежний?

— Да. Если возникнут непредвиденные обстоятельства, с вами непременно свяжутся. Пароль по варианту три. Вопросы?

Евгений мотнул головой. О чем спрашивать, если все мельчайшие детали предстоящего задания давным-давно заучены наизусть?

— Ну тогда, как говорится, с Богом!

— Всего доброго. — Белугин порылся в кармане, выудил несколько монет и бросил их на стол. Пожал руку привставшему «англичанину», повернулся и направился к выходу. Но, сделав пару шагов, вдруг хлопнул себя по лбу и торопливо вернулся.

— Что-то забыли? — Худой вежливо улыбался, неторопливо раскуривая сигару.

— Да. Газету.

— Газету?

— Ну да. Это наша.

— Ай-ай-ай, — «англичанин» укоризненно покачал головой. — Неужели вам не жалко слабой психики какого-нибудь аборигена? Попади ему в руки такой материал, что он подумает?

Белугин смущенно улыбнулся.

— Думаете, поверит, что это не чей-то дурацкий розыгрыш?

— Вот уж не знаю. — Худой чиркнул острым взглядом по первой странице лежавшей перед ним на столе газеты, где чуть ниже названия отчетливо просматривалось число.

28 апреля 2248 года.

Глава 1

Алексей. 1942

Разведчик вел их грамотно. Это ночью можно было уйти с передовой напрямик, почти не таясь, а днем следовало избегать открытых мест. Сначала они долго шли по балке, пролегавшей почти параллельно линии фронта. Затем, наметив заранее укрытия, двумя короткими бросками преодолели опасный участок, находящийся под прицелом немецких снайперов.

— Почти каждый день кого-нибудь, да подстрелят, сволочи! — угрюмо сказал разведчик, вытирая рукавом пот с лица, когда они оказались в безопасности, добежав до соседнего оврага. Впрочем, практически сразу противно завыли вражеские минометы, и пришлось снова вжиматься лицом в сухую землю, закрывая голову руками и надеясь, что все обойдется.

Обошлось. Единственной неприятностью стал осколок, нашедший флягу на ремне Алексея. Белугин, лежа ничком, почувствовал, как что-то ударило его в бок — по крайней мере, так показалось в первую секунду. Живот мгновенно свело противной судорогой в ожидании скорой боли, но… время шло, а она все не приходила и не приходила, и в конце концов капитан решился взглянуть на «рану». Увидев маленький зазубренный кусочек металла, пробивший флягу, он долго нервно смеялся, отходя от приступа паники.

— Повезло вам, товарищ капитан, — понимающе кивнул разведчик, увидев причину его внезапного веселья. — Чуть в сторону, и… Вчера тут неподалеку, у реки, взвод новобранцев накрыло, так в живых почитай никого и не осталось, все полегли. Повоевали, называется — даже оружия в руки никто взять не успел.

— А ты откуда знаешь? — заинтересовался почему-то Самсонов.

— Да мы с ребятами после ходили туда, малость пошуровали по их «сидорам», съестное искали, — равнодушно пояснил разведчик, сторожко прислушиваясь. — Кажись, перестали. Ходу!

Спустились к ручью. Дальше шли вдоль него, держась за зарослями ивняка. Время от времени над головой посвистывали пули да пролетал шальной снаряд, и тогда люди замирали и пригибались.

Алексей почему-то вдруг вспомнил, как они перебирались через речку, отделявшую советские позиции от немецких. К берегу, преодолев незаметно фашистские окопы, подползли ночью, а потом, выбрав подходящий момент, разом бросились вперед. До противоположного берега было недалеко, метров пятьдесят, вода доходила всего лишь до пояса, но бежать оказалось нелегко. Быстрое течение норовило сбить с ног, галька то и дело выскальзывала из-под ног, а вода казалась плотной, почти резиновой. К тому же в мозгу постоянно крутилась мысль, что их вот-вот заметят, саданут из пулемета, и тогда все, каюк. И от этого движения еще больше становились нервными, хаотичными.

Примерно на середине реки по ним и в самом деле начали стрелять. Сначала вверх взмыла осветительная ракета, залившая все вокруг дрожащим, режущим глаза светом, а затем после небольшой паузы заработало сразу несколько пулеметов и автоматов и часто-часто захлопали винтовки. Бедолага Астахов, бегущий слева, тоненько вскрикнул и рухнул в воду как подкошенный, и тогда Белугин, хрипло матерясь, вскинул тяжеленную, ставшую практически неподъемной «гауссовку» и врезал от души, широким веером, ориентируясь на вспышки.

— Ну вот, почти пришли, — объявил разведчик, поправляя сбившийся с плеча ремень «ППШ». — Землянка особистов за тем взгорком находится, видите?

Белугина, как старшего по званию, вызвали первым. Особист, бритый наголо старлей с маленьким шрамиком над левой бровью, долго рассматривал его документы, недоверчиво при этом хмыкая.

— Значит, говорите, из 150-го бомбардировочного полка?.. А командир у вас кто?

— Полковник Полбин. Иван Семенович.

— Угу. А заместителя его как зовут?..

Алексей отвечал механически, с тревогой замечая, как с каждым новым его ответом старший лейтенант все больше и больше подбирается, словно готовится вот-вот наброситься на него. Но этого ведь просто не могло быть — в Службе всегда очень тщательно подходили к вопросу подготовки легенды оперативников, и Белугин мог поклясться, что все его бумаги оформлены как положено, с учетом мельчайших подробностей и всех возможных кодовых значков и секреток, действовавших в это время.