На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ) - Юрий Шубин

Дэвид выразительно кивал, как бы подтверждая каждое сказанное Джульеттой слово. Накатив обаяния по полной. Придерживаясь той линии поведения, что и она.

Унтер-офицер коротко отдал команду, едва шевельнув при этом пальцами. И Джульетта, как на грех, не разобрала, что он сказал.

Рядового Райнера командир недолюбливал. Брюки, в соответствии с формой одежды вермахта, носились на подтяжках, а не с брючным ремнем. Поэтому, чтобы облегчиться по большой нужде, приходилось раздеваться чуть ли не полностью. Чтобы не замерзнуть насмерть, так-как брюки сзади были скроены выше пояса, солдаты приспособились ходить в туалет, не снимая штанов, и разрезали их по заднему шву. В его подразделении пример подобной изобретательности проявил Райнер. С тех пор он стал козлом отпущения, которому поручались дела сомнительного характера.

Отяжелевший, медленный Райнер, вялый от постоянного поноса, подошел к Дэвиду и довольно грубо обхлопал его, на предмет обнаружения оружия, взрывчатки или колющие-режущих предметов. Ничего не найдя, он пошел к девушке…

Унтер-офицер отдалился на несколько шагов и теперь пристально всматривался в «актеров», поправляя наушники шерстяного шлема.

Райнер Джульетту откровенно лапал, совершенно не церемонясь с ее девичьими чувствами. Она тряслась как лист осиновый. Глаза выражали муку, сродни безумию.

Джульетта и думать забыла про эти деньги, которые медленный фриц сейчас выгреб из ее кармана и передал в горсти унтер-офицеру. Тот, какое-то время, разглядывал бумажные деньги, но выбрал одну из монет. Покрутил ее в своих длинных пальцах и прочитал вслух:

— Банк России.

Он так быстро швырнул монету в лицо Дэвиду, что тот не успел заслониться.

— Кто ты на самом деле, фекалий лобковой вши?!

Агент времени, пытаясь вызвать жалость к себе, потер образовавшуюся на лбу ссадину. Не забывая глуповато улыбаться.

— Это нам русские заплатили за концерт, — с драматическим надрывом призналась девушка, плаксиво вступившись за Дэвида. — Мы просили концентраты или, хотя бы, несколько буханок хлеба, но они не дали… — ее глаза требовали милосердия от унтер-офицера, с запахом пота, табака и ваксы. Она врала глупо, твердо уверенная, что делает это виртуозно. — Он играет на барабане и трубе. И совсем не говорит по немецки. А сейчас остался без инструментов. Хотя многие годы служил в оркестре в Ла Скало. Но тот теперь разрушен, — ее голос звенел, словно скрипучая струна, которая вот-вот лопнет.

— Актер с погорелого театра, — отчетливо произнес надтреснутым голосом унтер-офицер и коротко ударил Дэвида кулаком в лицо.

Джульетта опять не поняла, что пролаял немец, таращась на произошедшее живыми, полными ужаса, глазами. Ствол автомата уперся ей под ребра.

Унтер-офицер достал из кобуры парабеллум и направил пистолет в голову Дэвиду, который тихо хрипел, а из носа агента времени пузырилась и стекала кровь.

Через выбитый угол стены соседнего дома, знатный снайпер, 42-го Гвардейского полка, 13-ой Гвардейской стрелковой дивизии, Анатолий Иванович Чехов, девятнадцатилетний паренек из Казани, втянул в себя морозный воздух и прижался щекой к прикладу. Он выждал, когда фриц, доставший пистолет, чуть повернулся и стал более надежной мишенью. Анатолий прицелился получше, держа Т-образное перекрестие оптического прицела над воротником шинели унтера и, задержав дыхание, с кончиком языка на губе, плавно нажал на спусковой крючок снайперской винтовки.

В холодном воздухе раздался сухой, похожий на щелчок плети, хлопок выстрела.

«Невозможно было попасть точнее!»

Пуля снайпера прошла чуть ниже уха унтер-офицера, ювелирно точно перебив подбородочный ремешок подшлемника каски и раздробив ему челюсть. На четыре пальца выше петлиц сине-зеленого воротника. Немец повалился на битый кирпич, захлебываясь собственной кровью.

Все на войне построено на неожиданности и хитрости. Снайпера и разведгруппы иногда действуют в парах.

Они появились внезапно. Как бы из неоткуда. Словно вдруг взяла и ожила белая изморозь на кирпичах стен и понеслась подобно урагану.

Фашисты моментально открыли стрельбу по быстрым теням, пытаясь спастись от перекрестного огня. Рвущейся тканью затрещали автоматные очереди.

«Судя по трем характерным вспышкам дульного пламени, приведения в белых маскировочных халатах, стреляли из ППШ.»

Разведчики перемещались так быстро, что каждый новый выстрел нуждался в дополнительной корректировке.

Пуля взорвала воздух у самого уха Джульетты. Девушка взвизгнула, низко пригибаясь. И найдя ближайший угол, съежившись, забилась в него. Грохот выстрелов заглушил ее крик.

Несколько пуль, выбив красную кирпичную пыль, ушли в рикошет.

Свинцовая очередь заставила светлоглазого автоматчика выгнуться всем телом. Пробежать еще пару шагов, слепо сбивая Дэвида с ног, и упасть, едва не выбив тому своим коробчатым магазином передние зубы.

Пуля разворотила глаз медлительному Райнеру. Хрипло вскрикнув, фашист повалился назад и затих. Соскользнувший с плеча «шмайсер» стукнулся о каменный настил, оказавшись под гитлеровцем.

Разрывные пули непрерывно вгрызались в кирпичную кладку, высекая искры и кроша камень. В горло лез едкий, удушливый дым.

Насколько действенным окажется защищающий купол уробороса, Дэвид не знал. В любой момент, любая следующая секунда могла закончится для путешественников во времени катастрофой!

Дэвид выбрался из под мертвого автоматчика. На карачках перелез через упавшее тело унтер-офицера. И в отчаянном броске метнулся в угол, заслоняя собой Джульетту.

Пули звенели, отскакивая от стальных балок.

Через рваную дыру в стене, разведчик мощно налетел сзади на ссутулившегося фашиста с поднятым воротником. С хрустом вонзив лезвие ему в шею, по самую рукоять, пока тот стегал очередями по его товарищам. Закрывшись гитлеровцем, как щитом, который тут же словил за него пулю, разведчик срезал из автомата «крепыша», нашпиговав его свинцом.

Скупой, точный выстрел прищурившегося снайпера заставил последнего немецкого пехотинца рухнуть на каменный пол, лицом вниз. И Анатолий Чехов увеличил свой личный счет истребленных фашистов.

В воздухе висела пороховая вонь и липкий запах крови. Все закончилось в считанные секунды.

— Мамочка, милая… — пробормотала себе под нос Джульетта как молитву. Дэвид разжал руки, отодвинулся от девушки и медленно повернулся…

Заполнивший развалины дым напоминал вонючий, давно прокисший молочный суп.

Лица разведчиков казались божественно спокойными. Их было четверо. Они передвигались легко. Эфирно. И от того казались невесомыми и величественными одновременно. То существуя, то почти растворяясь в воздухе потаенных закоулков.