Крест на ладони - Анна и Татьяна Аксинины

После чая с пирогами была раздача подарков, больше всех радовался Мишутка. Он радостно гукал, все хватал и примерял на себя, и конечно, стал фото-звездой всех Марининых снимков: Миша в новом костюмчике, Миша в маминых босоножках, Миша в бабушкином халате и т.д. Когда просматривали кадры, Катя, еще не видевшая вблизи цифровых фотоаппаратов, восхищалась чудом техники, а Петя прикидывался равнодушным.

– Да ты не завидуй, братец, это – казенный, дали на время командировки.

Оказалось, что родственники ничего не читали про Сушковых. Марина рассказала о своем расследовании и подарила журнал «Кредо». Катя была знакома с творчеством Марины по присылаемым ею образцам и всегда нахваливала её в своих письмах. Она тут же начала читать статью вслух. Катя читала довольно хорошо: громко и с выражением. Но на описании поисков в лесу, голос её предательски дрогнул, а Соня даже всплакнула:

– Подумать только: год и десять девочке было! Одна, в лесу, а там волки…

Мишутка, почуяв неладное, тоже захныкал и прижался к маме.

– А вот и не в лесу. Её кто-то из деревенских спрятал, – возразила Катя. – Там и надо искать. Правда, Марина?

– Да, мы как раз завтра поедем в Шабалиху уточнять список подходящих кандидатур, а потом будем проверять всех.

– А что, деревня-то сохранилась?

– Шабалиха – в полном порядке. Так мой помощник сказал, а у него там родственники. Больше тысячи жителей, средняя школа, поликлиника, детский комбинат. Это АОЗТ «Пригородное» – процветающее хозяйство. Не встречали такую марку?

– Конечно, видели. Это же их молочная фабрика «Пригородная» самый вкусный варенец делает. И масло хорошее, только дороговато, но люди покупают.

Неожиданный поворот разговору придал Петя:

– Надо же, какое совпадение! У меня на участке – свежий труп из Шабалихи.

Тут все вскричали одновременно.

Марина: Как из Шабалихи?

Соня: Неужели та самая девочка?

Катя: Не рассказывай при Соне, а то молоко пропадет!

Петя прояснил ситуацию. Три дня назад проживавший на его участке Борис Анатольевич Шугай, а по-уличному – Борька-пропойца, умер прямо на скамейке на набережной. Он пролежал полдня, а прохожие думали, что спит. Нашел его Петин напарник, сразу решил, что он отравился паленой водкой, так как недопитая бутылка была спрятана в кармане куртки. Но его сожительница Варвара Червова, а как по-уличному – лучше не говорить, заявила, что Борьку убили. Варька утверждала, что Борька пошел на встречу со старым дружком, собираясь стребовать немалый должок. Петя артистично изобразил сиплый пропитый голос полуграмотной бабёнки:

– Оделся чисто, а денег у ево ни рубля не было. Откуда ж така бутылка дорогушшая? Сам бы ни в жисть не взял таку. Подсунули отраву, убили, маво голубчика, как пить дать – убили!

При этом Червова была трезвая и до того настырная, что бутылку послали на экспертизу.

– Только завтра результат будет. Да только кому надо его убивать?

– Петя, – не поняла Марина, – а при чем же здесь Шабалиха?

– А я не сказал? А при том, что у него место рождения – та самая деревня Шабалиха, Кузоватовский сельсовет.

«Нет уж, увольте, труп Борьки-пропойцы к моему делу отношения не имеет», – подумала Марина и наконец заснула.

* * *

Марина не ударила лицом в грязь и появилась на пороге фирмы «Сиблекс» в 6 утра (по московскому). В офисе кроме Евгения была еще молодая, но очень серьезная девушка, которую он представил:

– Аля – наш секретарь и спасатель, без нее мы бы просто утонули в бумагах.

Аля вежливо улыбнулась, на миг подняв от стола свою светло-русую головку с гладко зачесанными и заколотыми в шишку волосами. Марина подумала, что эта прическа и строгий темно-синий костюм старят девушку, но воздержалась от замечания. Она взяла распечатанный Евгением список девочек, проживавших в Шабалихе на день ареста Сушковых с датами рождения в интервале плюс-минус полгода от 10 декабря 1950 года. Этот промежуток она обсудила с мамой, много лет проработавшей детским врачом.

– Если бы искать стали позже, через год-два, то можно было бы шире смотреть, а так – не больше полугода разницы, иначе спрятать не удалось бы, – уверенно сказала мама.

Этот список оказался совсем не маленьким – 19 девочек. Марине не понравилось, что он был сделан в алфавитном порядке. «Лучше бы по дате рождения, тогда более близкие по возрасту оказались бы в середине. Хотя, может, придется его еще по каким-то признакам сортировать, лучше перебросить к себе и завести базу». Она, не откладывая, перекинула в ноутбук информацию с диска и стала просматривать. Но тут вернулся Дворжецкий, покупавший минеральную воду на дорогу, и позвал в машину. Продукты он не взял, только коробочку конфет для родственницы, так как, по его словам, «от обеда нам все равно не отвертеться».

Дорогой Марина держала перед глазами список, перечитывала, старалась запомнить имена и фамилии.

«Антипова Татьяна, Бауэр Лилия, Бугрова Антонина, Дитрих Эрика … »

– Евгений, почему так много немецких фамилий? Их сюда сослали?

– Да, в начале войны депортировали из Поволжья, они жили в лесхозе, он был рядом за речкой Песчанкой.

«…Леонгард Роза, Марченко Галина, Половкова Наталья, Рудых Лидия, Рудых Светлана… Это что же, близнецы? Нет – погодки, обе июньские, значит, обе – на подозрении… Савчук Ирина, Фишер Мария…» Через четверть часа она выучила их всех. «Только все ли попали в этот список? Ведь юристы «Сиблекса» уже работали над ним, но пока никого не нашли».

– Евгений, а как этот список составили? Не могли пропустить кого-нибудь?

– На Вашей дискете есть исходный список. Но могу дать ксерокопию.

На первом же светофоре, Евгений открыл папку с мультифорами и вынул листочек. Марина обратила внимание, как быстро он нашел его: не рылся, а посмотрел по реестру, и раскрыл на нужном месте. «Надо завести такой же порядок в моих папках», – решила она.

Это оказалась ксерокопия архивного документа «Список девочек, проживающих в д. Шабалиха, рождения с декабря 1949 по декабрь 1951», составленный секретарем и заверенный председателем Кузоватовского сельского совета 7 октября 1952 года. В нем было тридцать пять человек. Они были расположены по датам рождения. Марина стала сличать оба списка и нашла несоответствие. Целых четыре девочки не попали в малый список. Евгений был в курсе. Оказалось, что родители двух из них так и жили в Шабалихе, но категорически отрицали факт удочерения. Их слова подтверждали: в одном случае – соседи, в другом – родственники. Еще две девочки, Тамара и Галина Федосовы, родились в августе 1950 года. Марина сама догадалась, почему их исключили, но все же уточнила:

– А вот близнецы Федосовы – их проверяли? Они, наверное, очень похожие?

– Я точно не знаю, но сегодня посмотрим.

Марина не стала уточнять, где он собирается смотреть, так как список притягивал её внимание. Расположение по датам помогло ей определить, что все девочки, кроме Лиды Рудых, должны