Храм Фемиды. Знаменитые судебные процессы прошлого - Алексей Валерьевич Кузнецов

в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом его обвинителя». Встречаем мы схожие нормы и в древнеиндийских Законах Ману (предположительно II в. до н. э.): невиновным полагался тот, «кого пылающий огонь не обжигает, кого вода не заставляет подняться наверх».

К испытанию огнём и водой со временем добавился поединок – и то сказать, «на Бога надейся, а сам не плошай». Например, в 501 г. король бургундов Гундобад, несмотря на разгар войны со своим франкским коллегой Хлодвигом и одновременно с собственным братом, издал в городе Лионе эдикт, в частности гласивший: «Чтобы подорвать эту преступную привычку <лжесвидетельствовать под присягой. – А. К.>, мы в соответствии с настоящим законом постановляем, что всякий раз, когда возникает судебный спор у наших людей и тот, кто обвиняется, отрицает, что у него нужно искать данную вещь или что он несёт ответственность за совершённое преступление, тогда <…> не следует отказывать им в праве на поединок».

Обычай получает широкое распространение в Европе, от христианских королевств Испании до Древней Руси, где получает закрепление «поле» – судебный поединок, обставленный целым рядом правил, вплоть до возможности выставить «заместителя».

«…когда царь <руссов. – А. К.> решит спор между двумя тяжущимися, и они решением его останутся недовольны, тогда он говорит им: разбирайтесь мечами своими – чей остреё, того и победа».

Шамс ад-Дин ал-Мукаддаси ал-Башшари, арабский путешественник X в.

Иногда поединки проходили благопристойно, как на рыцарском турнире, но нередко соперники выказывали невероятное ожесточение. Так, в 1456 г. в английском Винчестере вор Томас Уайтхорн обвинил добропорядочного рыбака Джамиса Фишера в соучастии в краже; тот, естественно, отпирался. Оба принесли присягу в том, что говорят правду, и судья постановил провести поединок. Противники были вооружены палками и острыми железными рогами. В самом начале схватки оружие Фишера сломалось, и судья решил восстановить равенство шансов, изъяв его и у Уайтхорна. После этого в ход пошли зубы, и вор ухватил рыбака за причинное место, но тот изловчился и, в свою очередь, начал выдавливать врагу пальцами глаз. Уайтхорн сдался, признался в оговоре Фишера и ещё двадцати восьми человек и был повешен…

Изначально, в раннем Средневековье, типы споров, которые могли решаться поединком, можно было пересчитать по пальцам. Однако со временем «вошли во вкус»: сами поединки, правда, были нечастыми, но оснований для них стало много. В деле, которое мы рассматриваем, вопросы чести тесно переплелись с финансовыми.

А было так…

Широкая чёрная, узкая белая…

Жан де Карруж принадлежал к нормандскому рыцарству средней руки, как и его отец и дед. Столетняя война была в разгаре, поэтому ещё до официального совершеннолетия он начал принимать участие в походах против англичан вместе с отцом под знамёнами их общего сеньора, графа Робера Першского. В 1367 г. англичане разорили деревню Карружей и разрушили родовой замок. Поправить дела молодому рыцарю помогла женитьба на Жанне де Тилли, за которой давали земли, приносившие неплохой доход. Крёстным отцом первенца стал сосед и близкий друг Жана рыцарь Жак Ле Гри – это важно. Ещё через несколько лет граф Першский умер бездетным, и титул унаследовал его старший брат, граф Пьер Алансонский (Пьер II Добрый) – это тоже важно.

Затем в жизни нашего героя началась чёрная полоса: карьера при графском дворе не задалась, Пьер Алансонский явно выделял Ле Гри; друзья стали соперниками. Затем умерли жена и сын: то ли чума, то ли ещё что… В отчаянии он с мини-отрядом из семи солдат вступает в войско адмирала Жана де Вьена, ученика великого Бертрана Дюгеклена, и отважно сражается, испытывая судьбу. Судьба, казалось, одумывается, начинается белая полоса…

Но она оказалась узкой. Вернувшись в 1380 г. после успешной кампании домой, Карруж женился на юной красавице Маргарите де Тибувиль. Если с его стороны в этом браке и был расчёт, то только на рождение наследника, ибо обогатиться через этот брак было непросто: отец невесты растратил значительную часть своих владений, да и репута-цию имел сильно подмоченную, т. к. дважды предавал своего короля, выступая на стороне англичан. В своё время он продал поместье Ону-ле-Фокон графу Пьеру, а тот подарил своему любимцу Ле Гри. Карруж решил оспорить старую сделку и начал судебный процесс, который тянулся несколько месяцев и закончился вмешательством короля (граф Алансонский приходился ему кузеном; угадайте, в чью пользу решил дело Карл VI?). Ещё одна попытка – оспорить в суде передачу графом должности коменданта замка Бэллем, которую занимал ушедший в мир иной Карруж-старший, в обход его сына другому вассалу – также успеха не имела. Помимо прочего, не на шутку рассерженный герцог не дал согласия на покупку своим Карружем земли у соседа; он был сеньором обоих, и в его полномочия входило одобрять или не одобрять переход земель. Помимо обиды на Алансона, рыцарь – основательно или нет, мы уже не узнаем – считал, что за всем этим стоит мерзкий интриган Ле Гри…

Впрочем, внешне они помирились, Маргарита был представлена соседу-сопернику, всё шло своим чередом. В поисках денег и славы Карруж принял участие в экспедиции адмирала де Вьена в Англию, где тот совместно с шотландцами пытался переломить ход Столетней войны; хотя предприятие и закончилось неудачей, наш герой вернулся и с тем, и с другим. Вроде опять белая полоса…

Поединок Ле Гри и Жана Карружа (миниатюра из хроник Жана де Ваврена, 1480)

В январе 1386 г., когда Карруж был в отлучке, а его матушка тоже отправилась по делам в соседний город, Маргариту, по её словам, посетил один из солдат Ле Гри. Поговорив для вида о чём-то несущественном, он объявил, что его командир находится за дверью и сгорает от любви. Далее было страстное признание самого претендента на сердце госпожи Карруж, предложение денег в обмен на благосклонность и – после решительного отказа – изнасилование. В таком виде эту историю узнал вернувшийся через несколько дней муж.

«Они повалили меня, прижали и заткнули мне рот капюшоном, чтобы я не кричала. Я думала, что задохнусь, и вскоре утратила способность сопротивляться».

Из показаний Маргариты Карруж перед парламентом

Спор вассалов должен был разбирать сеньор. Пьер