Тип и его светильник - Кристина Рой

Ответа не последовало. От удивления Мария даже приподняла голову.

— Я не знаю, почему эти дрова не хотят гореть! — продолжала она возмущаться. — Они, кажется, сырые! Да что за наказание! И еще, вдобавок, мать больна. Говорит, что не может встать, значит, мне нужно заварить чай Для отца! Но мне кажется, что чай будет готов только к обеду!

Марии было лишь двенадцать лет. Но, как это часто случается с детьми, рано предоставленными самим себе, она была похожа на старушку — так привыкла ворчать, спорить, браниться при всяком удобном случае.

Тип слушал Марию с тайным страхом. "Можно ли в таком Доме, как наш, начать новую жизнь?" — подумал он, но тотчас же решительно подошел к сестре.

— Дай- ка, я попробую развести огонь! Сейчас увидишь, как я умею! Налей в чайник воды, через десять минут чай будет готов! Только не шуми, чтобы не разбудить отца!

Мария не верила своим ушам. Между тем, по- своему уложив дрова в печке, Тип зажег бумажки и щепки. В одну минуту веселое, яркое пламя охватило всю охапку.

Удивлению Марии не было границ. Неужели это Тип? Обычно такой ленивый и дерзкий, он ловко справился с делом, которое казалось ей очень трудным.

По правде сказать, Тип и сам себя не узнавал. Он испытывал какое- то новое и странное чувство. До сих пор он вел совершенно эгоистичную жизнь, а сегодня с удовольствием помог сестренке. Этот первый шаг дал ему желание продолжать начатое дело.

— Вот и огонь разведен! — весело сказал он. — Теперь давай приготовим завтрак для отца с матерью! Ты ведь умеешь поджаривать хлеб?

— А ты что, сомневаешься? — резко ответила Мария. — Я достаточно жгла себе лицо и руки, чтобы научиться! И ты умел бы, если бы почаще это делал!

— Ну так поджарь два ломтика для родителей, а я приготовлю две чашки чаю. Право, мы с тобой совсем неплохие повара!

— Особенно ты! — презрительно съязвила Мария. Бедная девочка!

Хорошее расположение духа было так незнакомо ей, что редко приходилось отвечать кому- либо без колкостей. Все же удивительная расторопность Типа невольно подействовала и на нее. Она отрезала два ровных куска хлеба, чтобы пожарить их на угольях. Между тем Тип открыл шкаф настоящий склад грязной посуды — и стал тщательно мыть и вытирать две чашки.

— Ты, кажется, помешался на чистоте! — с иронией заметила Мария.

— Да, да! — весело ответил Тип. — Я хочу попробовать эту, неизвестную нам, прелесть! Интересно посмотреть, на что все это станет похожим, когда станет чисто.

Наконец завтрак был готов. Поставив на поднос чай и чистую тарелку с хлебом, брат с сестрой отправились к родителям. И вдруг они услышали слабый голос отца:

— Зачем ты встаешь? У тебя ведь так сильно болит голова! Полежи еще немного…

— Зачем встаю? Да как же мне лежать, когда дети встали?! Я удивляюсь, как только крыша цела над нами. Ведь их и на пять минут нельзя оставить вдвоем!

В другой раз Мария, наверное, рассердилась бы, теперь же все внимание ее было обращено на то, чтобы не разлить чай на поджаренный хлеб, и она сделала вид, что не слышит замечания матери.

Тип с гордостью открыл дверь и заявил:

— Не вставай, мама! Мы несем тебе чай. Выпей, и тебе станет легче!

Госпожа Леви широко открытыми глазами смотрела то на поднос, то на детей и наконец выговорила:

— Кто же все это приготовил?

— Мария и я! — ответил Тип, сияя от радости.

— Ну, уж этого я от вас не ожидала! — призналась мать, и на ее измученном лице промелькнула улыбка.

Дети вернулись на кухню. Мария никак не могла понять, что же случилось с Типом. Он взял топор и вступил в ожесточенную борьбу с сучковатыми чурками, лежащими за плитой. Через полчаса он наполнил дровяной ящик ровными и аккуратно сложенными поленьями. Подчиняясь влиянию довольно странного поведения брата, Мария перемыла всю посуду и даже подмела пол.

Тип на всю свою жизнь запомнил это утро, проведенное в труде — оно ознаменовало его вступление в новую жизнь.

Однако это не значило, что борьба кончилась и Типу стало легко.

Через некоторое время он понял, что сатана не отказывается от своей жертвы даже после первого поражения.

Глава 7

Не бойся, ибо Я искупил тебя.

(Ис.43:1)

Было почти восемь часов утра. В ожидании звонка, ученики собрались у дверей школы, чтобы потом всем вместе войти в класс.

— Наверное, в семействе Леви сегодня случилось что- то необыкновенное! — воскликнул один из мальчиков. — Посмотрите, Тип появился на тропинке раньше первого звонка! Действительно, решительным и твердым шагом Тип поднимался на пригорок. Каникулы кончились, и сегодня в школе начались занятия. Тип принял важное решение: регулярно посещать школу и являться туда каждое утро в назначенный час, чего до сих пор он никогда не делал. Школа, в которой он учился, была единственной в этом городке, потому в числе учащихся были дети из лучших семейств и вместе с тем, несколько мальчиков самого безобразного поведения.

— Здравствуй, Тип! Как поживаешь? — воскликнул Боб Тернер, идя ему навстречу.

Во время каникул Боба не было в городе, и потому он ничего не знал о перемене, происшедшей в сердце Типа.

Услышав это дружеское приветствие, Тип внутренне содрогнулся. Хватит ли силы противостать искушениям? До сих пор Боб и Тип были неразлучны. Их тесно связывало общее желание пошалить и позабавиться. Но вот уже несколько недель Тип другой, и он чувствовал, что дружить с Бобом больше не сможет.

Раздался звонок, и ребята вбежали в класс. По своему обыкновению Боб занял место рядом с Типом, от чего сердце последнего снова наполнилось страхом… И все же Тип немного успокоился, вспомнив, что Боб не так уж часто приходит в школу, и это соседство не повредит ему.

Занятия всегда начинались с чтения Библии. Тип покраснел и заколебался: вынуть ли свою Библию из кармана? Раньше у него не было ее, но теперь… Что подумают мальчики, увидев книгу? Что скажут, и как он им ответит?

Сначала Тип решил подождать до завтрака, чтобы на перемене показать Библию друзьям. Затем немного подумал и остановился. Неужели он с первого дня занятий в школе спрячет свое знамя, свой светильник?

Нет! Это невозможно! Тип достал Библию и стал лихорадочно перелистывать ее.

Боб, услышав шелест страниц, бросил быстрый взгляд на Типа. Тотчас догадавшись, какая у него в руках книга, он сложил губы, как бы желая свистнуть, и на его лице отразилось величайшее изумление. Потом Боб выхватил Библию и прочел имя, написанное пастором.

— Вот как! Что же это значит? — прошептал он. — Ты, кажется, стал ханжой?

Тип ничего не ответил, только еще больше покраснел и взял книгу назад. Час искушения настал.

Библию читали хором. Поэтому, найдя стих, надо было присоединить свой голос к сорока другим голосам, читая вслух. Типу казалось, что, несмотря на большое число учеников, его голос будет слышнее всех. Поэтому, прежде чем он решил произнести первое слово, долго откашливался и наконец выговорил:

— "И одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него… "

Боб, сидя рядом, вполголоса запел комичную песенку. Песня эта, разумеется, была предназначена для Типа, который прилагал все усилия, чтобы не слушать, однако, слышал каждое слово.

Сердце Типа, несмотря на внутреннюю борьбу, было полно благодарности Богу и радостно принимало чудные слова о Спасителе. Он знал, что голова Иисуса, которая когда- то носила терновый венец, теперь увенчана славой, и что ради него Христос прошел через страдания и смерть. Когда учитель стал молиться, Тип радостно присоединился к нему. Он не поднял головы и не прервал молитвы даже тогда, когда Боб наступал ему на ноги, щекотал и дергал за волосы.

Этот первый день в школе с его испытаниями и искушениями Тип запомнил на всю жизнь. Боб же долго еще не пропускал случая позабавиться или выкинуть какую- нибудь шутку. Досадуя на потерю верного товарища, который прежде всегда разделял все опасности задуманных шалостей, Боб мстил Типу, сделав его мишенью всех своих выдумок. Его нападения были отлично рассчитаны, чтобы раздразнить и вывести из себя бедного Типа. Например: когда он с великим трудом окончил сложение длинного ряда цифр и тщательно написал его, мокрый палец Боба скользнул по грифельной доске и в одну секунду уничтожил весь труд.

Все же на этом испытания не кончились. Сколько внутренней борьбы против старых привычек, успевших глубоко укорениться, надо было вынести Типу! После того, как он столько времени всегда шептался с соседом, ел яблоки на уроках и пришпиливал карикатуры на спину товарищам, ему стоило больших усилий сидеть тихо и спокойно.

А как тяжело было учиться! Только теперь Тип понял это. Особенно трудно давалась диктовка и заучивание наизусть. Ему казалось, что ошибок невозможно избежать. Как ни зубрил, как ни старался запомнить буквы трудных слов, они все- таки путались в его голове! Если бы рядом не сидел Боб, готовый порадоваться его горю, Тип, наверное, заплакал бы.