Прикоснуться к дракону (ЛП) - Наоми Лукас

Через некоторое время я ослабляю шкивы каната на подъемнике с помощью одного из разведчиков внизу. Добравшись до плота, я достаю свои припасы и проверяю их. Закончив, я просматриваю побережье и кристально чистую воду.

Где русалки?

Я начинаю напевать и напевать их имена, когда они не появляются, но мой голос воняет, как гнилая рыба. «Ты их отпугнешь, Исса!»

Но я все равно продолжаю. «Меня ждет целый день поддразниваний», — надулась я.

Проходят минуты — их не видно.

Нахмурившись и вытащив из плота копье, я иду по берегу, напевая громче. «Если они играют со мной… им придется терпеть мой голос».

Солнце неуклонно поднимается, и ничего. Ни сверкающего хвоста, ни хихиканья. Я зря теряю время. Надеясь, что они покажутся, когда я вернусь к плоту, поворачиваю назад, но, когда я помещаю свое копье в него несколько минут спустя, ничто не движется в океанских волнах.

Странно.

Но я толкаю плот в океан и все равно прыгаю, поднимаю весла и поворачиваю на юг, думая, что они появятся в любую минуту. Время идет, и Песчаные угодья становятся далекой точкой позади меня, но они все еще не показываются.

«Надеюсь, они присоединятся ко мне позже».

«Я уже совершала это путешествие в одиночку. Все хорошо». В отличие от вчерашнего дня, я на всякий случай держусь поближе к берегу. Но по мере того, как проходят часы, мое внимание привлекает все больше странностей.

Здесь нет ни крокодилов, ни рыб, плавающих под моим плотом — ни даже случайных любопытных дельфинов. Обезьяны прыгуны отсутствуют, их вой не доносится до моих ушей. Время от времени я вижу птицу, но даже сейчас она далеко не такая, как вчера.

Повернувшись, я внимательно осматриваю все вокруг в поисках виновника. Я никогда не видела ничего подобного, да и русалки тоже отсутствуют…

Мой желудок скручивается и сжимается, а пот на лбу собирается немного быстрее. «Может быть, лучше быть поближе к дому».

Прошло несколько часов, и все осталось по-прежнему. Я вижу, как внизу бурлят воды, и знаю, что нахожусь недалеко от устья реки джунглей. «Как только я доберусь до островов, смогу сделать перерыв и отдохнуть…»

Прежде чем я успеваю закончить мысль, в ушах раздается пронзительный визг, похожий на крик, такой близкий, что мои глаза устремляются к деревьям. Треск и хруст стволов — как огонь, пожирающий сухую древесину — сопровождает его. Только несколько птиц наполняют воздух, остальные давно улетели.

И в отличие от двух последних воплей, этот длится дольше, с визгом — как будто он пытается сообщить что-то конкретное другому далеко-далеко.

Драконы.

Брачный зов.

Слова Аиды: «Я собираюсь найти себе такого».

Я повторяю.

— Найти себе такого. — Снова.

Мой взгляд остается прикованным к звукам. Спина напрягается, моя хватка на веслах ослабевает — всего на секунду. Визг обрывается, и когда ни на берегу, ни в небе не появляется огромное чудовище с длинными зубами, я выдыхаю, даже не осознавая, что задерживаю дыхание.

За коротким поворотом впереди открывается устье реки джунглей.

Я быстро проверяю свои припасы, запасы еды, оружие.

«У меня есть все необходимое на несколько дней». Побережье по-прежнему лишено всякой жизни, и я могу только предположить, что в джунглях так же тихо.

Мое сердце колотится. Это самый безопасный вариант для похода в джунгли.

Мне с трудом верится, что во мне трепещут эти мысли.

«Никто не ждет меня дома какое-то время. Мне не нужно беспокоиться о русалках».

«У меня нет Лейта. Я свободна принимать собственные решения».

«Я проверю, поищу, и если найду дремлющего дракона…»

Я гребу к устью реки, затаив дыхание.

Глава 5

КАОС ПРОБУЖДАЕТСЯ

Пронзительные крики пробуждают меня ото сна. Брачные крики драконицы. Поначалу я не обращал на них внимания, несмотря на подергивание моего древка — у него есть собственный разум. Нет ничего лучше драконицы в течке, чтобы разбудить дракона.

Грязь холодная и густая вокруг моей чешуи, и я устраиваюсь в самой глубокой части речной воды, где меня никто не беспокоит. Где меня никто не беспокоил… целую вечность.

Зов раздается позже, и я просыпаюсь, неподвижный, как камень, чтобы не пугать тварей наверху. Их все равно отпугивает отчаянный брачный визг. Мой ствол выталкивается из задних ног, твердеет, зарываясь в ил внизу. Тепло нарастает в моей груди и скользит по телу к нему.

Я различаю зов драконицы теперь ближе — и она не из моей породы. Шаг слишком высокий, длина слишком многословная… Либо яд, либо болото, а может быть, и то и другое. Из-за шторма? Я — дракон земли и воды, древний и сильный, рожденный от двух могущественных пород стихий, имеющих сходство с обоими. Дракон джунглей.

Я давным-давно претендовал на эти джунгли.

Мужчины, особенно такие могущественные, как я, остаются на своих территориях. Я чувствую других альфа-драконов, когда они двигаются, когда охотятся, но это родство касается только их.

Если я почувствую что-то еще — если что-то более слабое попытается потревожить меня, особенно бета-дракон, крылатый дракон, писк — это будет последнее, что они сделают перед смертью.

Эти меньшие драконы бродят; у них нет территории, и они не представляют никакой угрозы.

Но драконица гнездится с тем, кто спаривался с ней последним.

Зов вызывает у меня боль и беспокойство, но я заставляю себя успокоиться.

«Другой ответит».

Если два альфы ответят на вызов, то битва гарантирована. Как только мы позволяем течки драконицы проникнуть в наши ноздри, наши древки остаются напряженными до тех пор, пока наше семя не исчезнет — или не умрем. «Жить бесконечно — тяжело, — хуже смерти», — однажды предупредил мой отец. И все же я жду.

И не все победители милосердно убивают своего противника.

«Если бы мне бросили вызов…»

Щупальце тепла растет внутри меня. «Я не буду милосерден».

«И, насколько я помню, поблизости есть несколько человеческих племен». Брачное неистовство — не единственное, о чем стоит беспокоиться. В прошлый раз, когда я вставал, люди были не более чем далекой помехой. Когда я давно решил поспать, количество людей уменьшилось настолько, что они больше не представляли угрозы для моего вида.

Я не удивлюсь, если они уже давно покинули эту землю.

Через некоторое время снова раздается брачный зов. Еще ближе. Мой ствол появляется, полностью твердый, и тепло, которое он излучает, согревает грязь и воду вокруг него. Семя вытекает из кончика. Если я сейчас подниму голову из воды, запах феромонов драконов будет обеспечен.

«Она приближается».

Я чувствую, как она прочесывает мои джунгли, ожидая достойного ответа. Другие, возможно, уже ответили бы — возможно, даже попытались бы взобраться на нее, — но только беты. Она не возьмет ни одного, если не будет другого выбора.

В ответ из моего тела вырываются феромоны. Я чувствую, как где-то далеко зашевелился еще один дракон альфа-самец, начинающий реагировать так же, как и я. На севере находится альфа водяной дракон, а на юге и западе — еще два дракона джунглей.

Жар, нарастающий внутри, подстегивает мое беспокойство. Он струится по моим конечностям, отрывая их от покоя. Мой хвост двигается первым, лапы — вторыми. Вытянув когти, они пронзают мягкую, влажную землю под собой, так глубоко, что находят сухую грязь под грязью. Они толкаются в нее, готовясь к движению моего тела.

Все конечности ослабевают, кроме моего древка — твердого и готового.

Это требует времени, и, чувствуя, что другой альфа шевелится, я знаю, что он проходит через тот же процесс.

«Но драконица находится на моей территории. Я возьму ее прежде, чем он поднимется».

Прогоняя жар через остальную часть моего тела, мое желание размножаться опасно возрастает, несмотря на мучительно долгий процесс.