Гость с того света. серия «Небесный дознаватель» - Сергей Долженко

Табачного дыма она не выносила, коньяк ей нравился, но выпить столько, чтобы ей смог понравится смуглый лысый торговец сигарами, которому давно перевалило за пятьдесят, она бы не смогла. И спряталась от него в комнате для фуршета. Там к ней и подошел Славик. Высокий рослый мальчик в белой спортивной водолазке и стареньких потрепанных джинсах. Он тоже выглядел потерянно на этой вечеринке и обрадовался ей, словно встретил старую знакомую.

После коньяка шампанское ударило в голову, точно пушечный выстрел. Она сидела возле стойки бара для боулинга, Славик показывал, как катать шары. Тугие мускулы перекатывались на его плечах, когда он посылал шар точно в цель; хлопала штанга, подбирая кегли, и Анна заметила, как несколько девиц заворожено уставились на молодого человека.

Ну, конечно, они немного похулиганили. Целовались за колонной в общем зале, когда погасили огромную люстру и московская фирма стала демонстрировать новое лазерное шоу. Северное сияние разливалось над ними, сказочные фигуры мерцали и переливались в темном душном воздухе. Затем он вызвал такси, и они поехали в ночной молодежный клуб, вдоволь натанцевались, а под утро оказались в элитной сауне, прельстившись большим бассейном с подсветкой и искусственным водопадом. Она выбрала себе лазоревый купальник с серебряными вставками на бедрах, он такого же цвета плавки, и они плавали, точно большие гладкие рыбы, в чудесной теплой воде, расцветающей под ними диковинными экзотическими цветами.

Вот тогда и зародилась мысль скататься на море. Он с ходу предложил Египет, Италию или Турцию. Она выбрала Сочи, поскольку ей надо было переоформлять свой заграничный паспорт и на это бы ушло больше времени, чем она могла бы себе позволить, занятая учебой в академии.

С той ночи и до ночи в кемпинге на пятнадцатом километре трассы Адлер-Геленджик прошло всего шесть дней. Шесть дней – а как целая, но рано оборванная жизнь.

– Добрый день, уважаемые пассажиры. Приносим извинения за задержку. Пристегните ремни. Наш самолет компании «Южные авиалинии» следует по маршруту Адлер-Москва. Полет будет проходить на высоте десять тысяч двести метров, сейчас температура за бортом…

Рядом с ней села молодая черноволосая женщина в строгом приталенном черном костюмчике из тонкой хлопчатобумажной ткани. Переводя дыхание, поставила в ноги салатного цвета пакет, из которого выглядывал мохеровый свитер приятных голубых цветов. Аня достала завибрировавший сотовый телефон, открыла панельку. В правом нижнем углу дисплея мигал почтовый конвертик. SMS-сообщение. Она не сомневалась, от кого. Щелкнула кнопочкой, прочитала «Все равно люблю, буду ждать, надеяться и верить. Вячеслав». Тяжело вздохнула. Приворожила мальчика. А зачем?

Глянула на соседку. Та спокойно и дружелюбно смотрела на нее. Темные солнцезащитные очки, скуластое лицо, тонко выщипанные брови, на губах чересчур вызывающая ярко-красная помада, точно у семиклассницы, впервые решившей сделать макияж. Симпатичная. Несмотря на то, что ей на вид чуть больше тридцати, мужики на таких быстро клюют.

– Наташа, – сказала она с чуть заметным акцентом.

– Анна, – равнодушно ответила юная покорительница сердец. Ей вовсе не хотелось разговаривать.

– Домой летите?

– Да.

– У вас очень красивый жених. Поздравляю!

– Он мне не жених, – резко сказала Аня и отвернулась. Она вспомнила, что приставучая соседка стояла за ними в очереди к стойке спецконтроля.

– Жаль! – улыбнулась насмешливо женщина и вытянула стройные загорелые ноги с развитыми мускулистыми икрами. – Вместе вы – потрясающая пара. Поссорились и не нашли время помириться?

– С чего вы так решили?

– Вы даже загореть не успели. Посмотрите, отсюда все летят черные, словно негры.

Аня невольно окинула взглядом салон. Народу очень мало, большинство кресел пустовали.

– Вы говорите с акцентом. Из Прибалтики?

– Нет. Русская. Два года жила в Германии.

– Учились, работали? – спросила Аня и спрятала мобильник в сумку. Почему бы и не поболтать?

– Замуж выходила.

– Успешно?

– Не получилось.

– За немца?

– Нет, за своего, русака. Он в Кельне свой бизнес открыл.

– И почему расстались?

– Не мое.

Аня сочувственно кивнула головой. Она только что сама твердила себе, вспоминая Славика: «Не мое».

– Хорошо что квартиру не продала. Есть куда садится после неудачного полета. А вам? У вас есть запасной аэродром?

Аня вспомнила мужа. Бывшего мужа.

– Нет.

И вдруг неожиданно для себя просто сказала:

– Я разведена. Мы с мужем прожили два года. Почти два года. Я его оставила. Навсегда.

– О-о… – сочувственно протянула Наташа. – То-то я думаю, чем мы с вами похожи. Теперь поняла, обе беспризорницы. И чем он у вас занимался?

– Кто?

– Муж. Мой, к примеру, торговал поддержанными автомобилями.

– А мой… – Аня задумалась, и горько улыбнулась. – Мой выдумывал чудовищ и с ними сражался.

Хотела добавить «…не забывая при этом лапать чужих баб», но осеклась. Ее не беспокоило, что это выражение покажется собеседнице чересчур вульгарным. Ничуть. Но эти слова ей бы самой дались с трудом и всколыхнули в сердце затаившуюся боль. Как он мог!? Но с другой стороны, ей только сейчас пришла в голову мысль – разве после той ночи в кемпинге имеет она право упрекать Ивана?

Имеет! В отличие от изменщика она разведена, фактически разведена, полностью свободна и нет ничего порочного в ее поведении. Да, и не сразу она потащила Славу в постель. В первую ночь, которую они провели вместе в гостиничном номере «Дагомыса», оба были настолько измотаны перелетом, экскурсией по вечернему Сочи, да еще он уговорил ее прокатиться на катере, и хотя волнение на море не превышало одного балла, Анну все же здорово укачало, и потом, лежа на кровати, она пыталась бороться с приступами тошноты. Какой тут секс! Ее начинало мутить, едва он брал ее руки в свои сильные горячие ладони. Славка молодец, чуткий, понимающий, ни на чем не настаивал, даже легкого упрека не высказал. А на следующий день… она позволила себе не закрыть дверь в ванную комнату, когда принимала душ. Он должен был это заметить, и заметил. Стоял, обнаженный по пояс, с перекинутым через плечо полотенцем и смотрел на нее голенькую. Почему бы нет? Они ведь в конце концов не дети. Она, помнится, повернулась, увидела сжатые губы, алую полоску смущения на лице и… попросила заказать ей кофе со сливками.

– Как это? – не поняла Наташа. – Вы это фигурально?

Из овальной двери VIP-салона, скрытой темно-синей занавеской, вышел мужчина в белой рубашке с коротким рукавом, в галстуке. Один из тех однотипных охранников, которых видела Аня в окружении Янковского. Прошел между кресел, кивнул ей весело, восхищенно приподняв бровь, мол, «Какая девушка, и не моя!» и прошел к стюардессам.

– В прямом смысле. Привидится ему во сне, что на кого-то напало чудовище, проснется и бежит спасать того несчастного. Провидец он у меня, будущее предсказывает. Другим. Собственное не мог угадать, иначе бы…

Аня махнула рукой и смолкла от спазма, перехватившего ей горло. Она ожидала от Наташи презрительного смеха, сочувствия или вежливого сожаления, что ей пришлось жить с таким безумцем… однако соседка вскинула одну бровь и сказала:

– Экстрасенс? Это очень интересно. В Германии это сейчас модно – колдуны, гадалки, экстрасенсы. Каждый серьезный господин имеет как личного психоаналитика, так и личного астролога.

Помолчала и добавила:

– Когда я родилась, моей бабушке приснился насчет меня странный сон. Она видела, что над моей колыбелькой склонился высокий мужчина в черном. Будто бы в каждый мой глаз он положил по маленькому кусочку льда или стекла – она точно не разглядела.

– Ваша бабушка не говорила, что это значит?

– Может и говорила, но я не помню, Аня. Она проснулась от моего крика, подбежала ко мне и увидела, что я лежу вся белая, губки синие, точно я сильно замерзла. Я так и не узнала, что это значит. Наверное, ваш муж больше об этом знает. Одно могу сказать, зрение меня никогда не подводило.

– То есть? – вежливо спросила Аня, вздохнув. Ей опять везет на сумасшедших.

– Людей вижу насквозь.

– И меня?

– И вас, моя дорогая. Вижу страдание в вашем маленьком сердце, невыплаканные слезы, черный уголек сожженных надежд… Ну, хватит о грустном! Каждой женщине есть о чем плакать. Надо в первую очередь любить себя, надо перестать зависеть от мужчин, их настроения, их денег. И ты тогда забудешь, что такое слезы.

Корпус лайнера иногда потряхивало, за стеклом иллюминатора тянулось ровное снежное поле высотных облаков, над которым переливались сполохи солнечного света.

– Свежее постельное белье в гостинице для мертвецов… – сказал Шмыга и поднялся с кресла, и сложив вчетверо анкету, спрятал ее в карман. – Это еще ничего не значит.