Наряд. Книга II. Южный крест - Ярослав Калака

Я устал. Перенесённая болезнь оставила на память о себе повышенную утомляемость. Больше всего отнимали силы подъёмы, которые моя ведущая, словно назло мне, преодолевала с завидной лёгкостью. Понимая, что мне всё равно не выдержать такого темпа и то, когда я попрошу пощады, вопрос времени, пока что я терпел. Как оказалось, не зря, потому что на нашем пути произошла заминка.

– Ты ничего не перепутал?! – зашипела Мартыненко на солдата, решительно преградившего нам путь.

Ход, которым мы шли, заканчивался деревянной перегородкой с узкой калиткой, в которую нас не пускали.

– Прошу прошения, товарищ лейтенант, – спокойно возразил солдат и что-то сказал в темноту позади себя.

Мой офицер фыркнула, отвернулась и приняла самую презрительную позу, на которую только была способна. Ждать пришлось около трёх минут, за которые я успел немного отдышаться. После этого из проёма вышел молодой человек в чёрном техническом костюме. Увидев лейтенанта, он осклабился:

– Никак сама Алина Юрьевна к нам в гости пожаловала?

– Послушай, родной, – подошла к нему вплотную девушка, – ещё десять секунд впустую потраченного мной на тебя времени, и… ты меня знаешь!

– Проходите, – ответил ей парень тем же тоном, но было видно, что угроза возымела своё действие.

Перегородка оказалось стеной маленького помещеньица, в которое мы вошли. Внутри был стол, несколько стульев, сейф и пара зажжённых керосиновых ламп.

– Вы новенький? – спросил меня незнакомец в чёрном костюме, жестом приглашая присесть.

– Да, – ответил я.

– Значит так, товарищ курсант. Как вам, наверное, уже известно, 13-е окончание разделено на укреп-уровни. Перемещение между ними по приказу командира разрешено только через порталы. Такие, как наш. С этого момента мы заводим на вас, – он порылся в ящике стола, – персональную портальную книжку. В ней будет зафиксировано, на каком укреп-уровне вы в данный момент легально находитесь. Книжку вы обязаны предъявить по первому требованию начальника патруля. На патрульную службу возложена обязанность контроля вашего реального местонахождения с отметками в ней. Естественно, если вы оказались на каком-либо укреп-уровне в обход портала, вам грозит ответственность по факту нарушения… Что-то неясно?

– Никак нет.

– Говорите, пожалуйста, «никак нет, товарищ старший лейтенант». Моё воинское звание – старший лейтенант.

– Никак нет, товарищ старший лейтенант.

– Отлично. Предъявите военный билет.

Я остался без движения, зато моя сопровождающая наклонилась над офицером и что-то быстро рассказала шёпотом ему на ухо.

Тот, прищурившись, оглядел меня с головы до ног, покачал головой, но ничего не сказал. Он быстро заполнил свои журналы, титульную страницу книжки, для чего задал мне несколько вопросов, и поставил в неё большую прямоугольную печать. В которую затем старательно внёс, насколько я понял, дату, время и свою подпись. После этих манипуляций он отдал книжку мне.

– Не теряйте. Удачи.

– Спасибо, товарищ старший лейтенант.

После этого маленького деревянного форпоста характер подземелья изменился. Успевший привыкнуть к предыдущим декорациям, я в очередной раз начал с любопытством осматриваться по сторонам. Трудно сказать, но, скорее всего, искусственного происхождения, ход был высечен в неизвестной моим скромным геологическим познаниям породе камня. Он имел красноватый цвет с белыми прожилками. Потолки были высокими настолько, что любой сказочный великан без труда мог гулять здесь под руку со своей дамой. Вместо электричества, так же, как и раньше, пространство вокруг освещали воткнутые прямо в глиняный пол факелы, придававшие своим потрескиванием, которое подхватывало эхо, особую, непередаваемую атмосферу. Здесь было по-своему необычно и величественно.

Началась череда залов. Их громадные купола соединяли между собой проходы, щедро оснащённые арками из дерева, но они, на мой взгляд, играли скорее декоративную, чем практическую роль. Здесь мы шли ещё дольше, чем в ходах из коричневого булыжника, а может быть, мне это показалось, потому что я устал и хотел пить и есть. Теперь я уже не сомневался, что лейтенант держит высокий темп специально, чтобы мне досадить. Но, как говорится, действие порождало противодействие – я крепился, как только мог.

Меня прошиб пот, когда мы подошли к воде. Один из залов заканчивался подземным водоёмом, в котором плескалась, отражая свет факелов, чёрная вода. Поблизости в беспорядке валялись лодки и вёсла, деревянные бочки и ящики, на которых стояли керосиновые лампы и старинные фонари. Пока мы подходили к воде, из тёмного арочного проёма, в котором скрывала своё продолжение водная гладь, выплыла лодка с двумя мужчинами.

– Не затаскивайте шлюпку, – крикнула им Алина, – мы сейчас поплывём.

– Хорошо, – ответили ей.

– Умеешь грести? – спросила меня офицер.

Я, любивший, чтобы ко мне обращались по имени, упрямо молчал.

– Митя, я бы на твоём месте всё-таки нашла бы время для того, чтобы вымыть уши. Грести умеешь?

– Нет, – признался я.

– Тогда иди и возьми вон из той бочки факел.

– Взял.

– Ну, так поджигай, раз взял! Ты всегда такой медлительный? Вон, от большого.

– Горит.

– Поплыли.

Вначале было легко увидеть потолок и стены хода, по которому мы плыли, но после того как мерные удары вёсел метр за метром относили нас в невидимую даль, они исчезли из радиуса действия моего факела. Несколько раз Мартыненко деловито доставала компас, сверяясь с ним, после чего снова продолжала неистово грести. Наконец устала и она.

– Перекур.

– Давай я тебя сменю.

– Ты же не умеешь.

– Буду учиться.

– Да уж, придётся.

Пока мы стояли, я принялся светить в воду, желая узнать, какова глубина озера. Но дна никак не удавалось увидеть. Вместо этого поперёк лодки, примерно в двух метрах под ней, проплыла какая-то чёрная тень, напугав меня настолько, что я чуть было не упал в воду. Это насмешило мою спутницу.

– А с тобой весело, Гарвий, – сказала она, наслаждаясь моим испугом. – Садись за вёсла. Светить надо не вниз, а вверх, для того чтобы в нас не врезалась другая лодка. Спустя некоторое время я понял, что начались самые тяжёлые, в физическом смысле, минуты за день. Проклятые вёсла были словно сделаны из свинца, и никак не хотели слушаться. Пот лил с меня ручьём, воздух вырывался из лёгких со свистом, но гордость никак не позволяла сдаться на милость этой колкой и противной девчонке.

– Сядь обратно и не позорься. Мы на жёлто-красное построение с тобой опоздаем, если будем так плавать.

Всё-таки ничего или почти ничего не делать – это счастье. Даже остаются силы критиковать тех, кто чем-то занят – хотя бы про себя. Несколько раз мы приближались к другим шлюпкам; Алина забирала из моих рук факел и делала им какие-то знаки – ей отвечали тем же. Когда мы приплыли, я заметил, что нужный нам вход освещает голубой светильник, игравший, скорее всего, роль маяка.

– Когда мы отплывали, был такой же. Не заметил? – спросила девушка, заметив мой интерес.

– Нет, не заметил.

– Видишь, какой ты невнимательный. Вытяни лодку, и пошли.

За выходом нас ждал самый высокий подъём из тех, которые успели повстречаться на нашем пути. После него характер подземелья снова изменился. Сначала мы прошли по широкому деревянному мосту, проброшенному через подземную реку. По его краям стояли квадратные деревянные балки, соединявшиеся вверху поперечными брусьями. За ним нас ждал каменный дворик с низеньким заборчиком из булыжников по своим краям. В свою очередь, он заканчивался высокой стеной, сложенной из больших серых кирпичей, с тремя арками для входа. Проход в две из них, боковые, был блокирован железными прутьями так, как это бывает в старинных замках из исторических фильмов. Средняя была свободна.

На каменном дворике, в правой его части, расположились на привал группа людей. Они разожгли костёр и готовили на нём что-то съестное. Запах варева защекотал мои ноздри и заставил ещё сильнее томиться в истоме желудок, подчеркнув толстой жирной линией мысли о еде.

Стена в ширину оказалась очень толстой, и нам пришлось прошагать десять, а то и пятнадцать метров, прежде чем она закончилась. Мы оказались в помещении с потолком из мелкого тёмно-серого кирпича, который протягивал свои руки-колонны к самому полу, достигая цоколя, поросшего мхом. Сами стены были выложены из разноцветных кирпичей средних размеров, выпиленных, если судить по их окраске, из разных пород.

– Стой, кто идёт! – остановил нас патруль.

Но стоило им взглянуть на лицо моего лейтенанта, как к нам сразу же отпали все вопросы. Комната использовалась как форпост, и, помимо патруля, здесь находилось ещё несколько солдат и сержантов, располагавшихся на деревянных скамьях.