Нареченная призрака - Неда Гиал

Снежана спотыкаясь вышла из дома, едва замечая, как братья и сестра старательно избегают её, будто она вдруг стала прокажённой. Она зажмурилась от яркого света и растерянно осмотрелась, словно увидев деревню в первый раз. Всё происходящее было столь сюрреальным, будто бы происходило с кем-то другим, не с ней, а она всего лишь наблюдала со стороны. После короткого раздумья она решила пойти к дому Улиты. В её сердце теплилась слабая и несколько наивная надежда, что та сможет как-то помочь. К её удивлению и унынию, мать Улиты, обычно радушно её встречавшая, равнодушно скользнула по ней взглядом и даже не пустила её на порог. Она сухо сказала Снежане подождать и исчезла в доме. Вскоре, после явно неприятного разговора, Улита выскользнула из дома, смущённая, избегая смотреть на Снежану.

– Тебе не стоило приходить… – проворчала она.

– Почему? – растерянно спросила подруга.

Она ожидала определённой неловкости между ними из-за того, что произошло, но она никак не ожидала, что её приход будет нежелателен. Она хотела сказать что-то ещё, но всё что ей удалось из себя выдавить было снова:

– Почему?

– Почему? Ты ещё спрашиваешь? – чересчур поспешно рассердилась Улита. – После того как ты привела этих призраков сюда?

Снежана какое-то время молча смотрела на подругу, не в силах что-либо выговорить от невероятной несправедливости.

– Я? – пробормотала она, с трудом сдерживая слёзы и отчаянно подыскивая слова. – Ты хотела туда пойти… Ты убедила меня… называла меня трусихой, если я не пойду…

– Но я ж тебя не заставляла идти? – раздражённо прервала её Улита.

Вся ситуация была ей весьма неприятна. Она прекрасно знала, что она была неправа, и то, что её подруга произнесла это вслух только ещё больше разозлило её.

– И вообще, это ТЕБЯ хотел эльфийский призрак… так что он последовал за тобой, а не за мной! Не я ж виновата в том, что ты потомок предателей…

– Я же об этом даже не знала… – едва слышно прошептала Снежана, заливаясь слезами.

– Ну, в этом я тоже не виновата. – проворчала Улита. – Одна из тех пропавших девушек была двоюродной сестрой моей мамы, так что…

У Снежаны резко высохли слёзы и она посмотрела на бывшую подругу, вдруг с ужасом осознав.

– Подожди, значит ты знала об этом? Ты специально привела меня в таверну? Ты меня туда заманила?

– Нет, я об этом узнала только когда мы вернулись… – поспешно ответила Улита, слишком поспешно для того, чтобы это было правдой. – Знаешь ли, тот ужас, что мы пережили, сложно было скрыть…

– Твой брат «нашёл» то место, – протянула Снежана, не слушая её, глядя на бывшую подругу тем самым пронзающим душу взглядом, которого так боялись жители деревни. – И рассказал тебе, зная, что мы постоянно вместе… что мы туда пойдём, что ты наверняка сможешь меня убедить, и я не буду не о чём подозревать… Всё твоё семейство сговорилось против меня!

– Твоя семья первая причинила зло моей, так что не изображай тут оскорблённую невинность, – проворчала Улита.

– Но я-то вам ничего не сделала! Я думала, что мы подруги! – в отчаянии воскликнула Снежана, – Они хотят, чтобы я вернулась в таверну, чтобы призраки оставили деревню в покое… они хотят просто принести меня в жертву!

– По-моему вполне разумно, – проворчала Улита.

Снежана вздрогнула и молча уставилась на свою бывшую подругу, слишком поражённая, чтобы осознать этот жестокий ответ. Улита как могла старалась не смотреть ей в глаза. Вообще-то Снежана ей действительно нравилась и она всегда смеялась над теми, кто боялся её пронзительного взгляда, которого сама не боялась. До сих пор. Казалось, что что-то зловещее уже обволокло Снежану, и если она нечаянно посмотрит в эти глаза, то это что-то перетечёт и на неё. Её подруга угадала, она действительно знала заранее и сознательно вела её к таверне. Правда, она не ожидала того ужаса, что ждал их там, никто не мог знать, что именно могло там произойти. Когда они вернулись и Улита рассказала всё матери, та была в ужасе, что чуть было не послала дочь на смерть. Однако ж теперь стало ясно, что семейная месть всё-таки состоялась. Улита сжала губы и с упрямством всё-таки посмотрела теперь уже бывшей подруге прямо в глаза. Снежана повернулась и, не говоря не слова, ушла. Улита с облегчением вздохнула, глядя как она идёт вниз по улице. На мгновение она почувствовала укол вины, но быстро отмахнулась от этого чувства – это они виноваты, во всём виновата семья Снежаны. А раз она часть этой семьи, то и она тоже виновата. А значит она была права в том, что сделала.

Снежана медленно плелась домой. Она была раздавлена, слишком поражена, чтобы плакать. Деревня выглядела спокойной как никогда, всё ещё не подозревающей о подкрадывающейся к ней темноте. Снежана посмотрела на приближающуюся батрачку одного из зажиточных домов, возвращающуюся из курятника с корзинкой полной яиц. Девушка напевала какую-то весёлую мелодию и всё вокруг было столь тихим и благостным, пребывающим в блаженном неведении о происходящей несправедливости. Вдруг Снежана вздрогнула и замерла с широко раскрытыми от ужаса глазами: в конце глиняной дороги она увидела призрачную кавалькаду. Привидения медленно ехали по дороге, внимательно заглядывая в окно каждого дома, мимо которых они проезжали, как будто ища кого-то. Когда они наконец поравнялись со служанкой, один из них посмотрел на Снежану, и она узнала одного из эльфийских призраков из таверны. Его губы скривились в жестокую усмешку, и он обнажил меч. С ужасом девушка смотрела, как он подъехал сзади к ничего не подозревающей служанке и вдруг взмахнул мечом, обезглавив её. Пока Снежана, окаменев, смотрела как голова девушки упала в корзинку, а её тело, спотыкаясь, прошло ещё несколько шагов, не в силах отвести взгляд от этого жуткого зрелища, всё вокруг изменилось. Призрачная кавалькада вдруг материализовалась и теперь бесновалась по деревне. Эльфы скакали с оглушительным гиканьем, убивая всех на своём пути, сжигая дома… Воздух заполнился пением стали, предсмертными криками и холодящим душу воем духов. Снежана зажмурила глаза и зажала уши руками в наивной и бесполезной попытке вырваться из этого кошмара. Она пришла в себя от того, что кто-то тряс её за плечо и далёкий голос спрашивал всё ли с ней в порядке. Она подняла взгляд и вздрогнула, увидев служанку живой и невредимой. Она медленно осмотрелась – деревня тоже была в полном порядке, никаких признаков нападения и разорения. Снежана снова уставилась на служанку, которая от неё слегка отшатнулась, но так и не смогла ничего из себя выдавить. Девушка отшатнулась ещё больше и наконец поспешила дальше по дороге, постоянно оглядываясь и бормоча что-то о чёртовых заклинателях духов. Снежана какое-то время смотрела ей вслед, всё ещё в растерянности от всего произошедшего, затем повернулась и уставилась на своё отражение в окне ближайшего дома. Теперь она поняла почему та девушка отшатнулась от неё с таким ужасом – её лицо было мертвенно бледным, а взгляд почти безумным. Она почти не удивилась, когда предводитель эльфов, её самозваный жених, вдруг появился позади неё в отражении. Он посмотрел, казалось, прямо ей в глаза, зловеще усмехнулся и исчез. Снежана вздохнула и снова осмотрелась. Не было ясно, видела ли она отголоски прошлого или будущего, или же это просто было её болезненным воображением. В одном у неё не было сомнений – она должна была покинуть деревню. В независимости от того, кто был виноват в ситуации, в которой она оказалась – если она останется здесь, то будет только хуже, постепенно будут втянуты всё больше и больше ни в чём не повинных людей. Она снова вздохнула, размышляя что же делать, как вдруг из дома, перед чьим окном она всё ещё стояла, выскочила старуха и прогнала её прочь, изрыгая проклятия и размахивая какой-то тряпкой. Девушка медленно пошла дальше по улице, она механически шла домой, где мать обещала ей собрать еды в дорогу, но затем остановилась, не доходя пару метров, и задумалась – а зачем? Какая разница переживёт ли она дорогу и первые несколько дней в таверне? Какое-то время она стояла, глядя на свой дом и размышляя, затем повернулась к горам и решительно направилась к горной дороге – прощаться не было смысла.

Остаток дня Снежана шла практически без остановок, только изредка задерживаясь у горных ключей, чтобы попить и передохнуть. Она пыталась решить что же делать, продумать ситуацию, но её мысли были болезненно медленными и тягучими как смола, казалось даже воздух вокруг неё стал вязким, усложняя движение и медленно душа её. На закате она вдруг осознала, что не подумала о том, что выйдя в дорогу так поздно, она не успеет дойти до таверны затемно, что чревато очередной встречей с волками. Однако эта мысль её почему-то не испугала. В действительности она даже не подумала, как же она вообще снова найдёт эту таверну – тогда, когда Улита её привела туда, она всего лишь шла за подругой. Как ни странно, но волки её не беспокоили, и вообще, если бы она была в состоянии адекватно воспринимать окружение, она бы заметила жутковатую тишину, опустившуюся на горы. Она не имела ни малейшего понятия, куда она идёт, и только призрачный свет, казалось, указывал ей дорогу, как тогда, когда она шла за привидением обратно в таверну.