Сфера времени - Алёна Ершова

еды, возможности помыться и с постоянным страхом, что нападут кочевники, разбойники или дикие звери.

Как быть дальше и что делать, было совершенно не понятно. Растерянная, она огляделась по сторонам. Солнце постепенно раскрашивало двор. Домик, колодец, баня с пристройкой, маленькая уличная печь, потухший костерок, рядышком котелок с остатками каши. «Ребёнок скоро проснётся, кормить надо будет чем-то», — подумала Фрося. Она не знала, надолго задержится девочка или нет, но чувствовала свою ответственность. И это чувство заставило подняться и заняться утренними делами.

Praeteritum II

Она же рече слузе: «Взыди на пещь нашу и снем з гряд поленце, снеси семо». Он же, послушав ея, снесе поленьце. Она же, отмерив пядию, рече: «Отсеки сие от поленьца сего». Он же отсече. Она же глагола: «Возми сии утинок от поленьца сего и шед даждь князю своему от мене и рци ему: в кий час се повесмо очешу, а князь твой да приготовит ми в сем утинце стан и все строение, ким сотчетца полотно его».

«Повесть о Петре и Февронии Муромских»

За ночь каша бессовестно прилипла. Отодрать её от котелка можно было только зубами, ну или пескоструйкой. Холодной колодезной водой она точно не отмывалась. Переложив остатки еды в небольшую глиняную миску, Ефросинья принялась за работу. Пока драила котёл, испачкалась сама с ног до головы. Обратная сторона котла вся закоптилась, и теперь черные разводы перекочевали на руки и лицо хозяйки. Проснувшаяся Ретка наблюдала странную картину: Лесная баба налила вокруг себя воды и в получившейся грязи изваляла котелок. «Ведьмовство творит», — решила девушка и принялась замешивать лепёшки. В закромах нашлось немного гороховой муки, её она соединила с остатками каши, чуть добавила воды и замесила тесто. Сковороды у Яги дома не было, но это не беда: Ретка умела печь лепёшки на плоских камнях. Металлические вещи в хозяйстве — большая редкость, поэтому каждый знал, как обходиться без них. На камень упал небольшой кусочек топленого сала. Пусть прогоркло и пахнет невкусно, но так тесто не прилипнет. В центр костра на треногу встал глиняный горшок с водой, в которой уже плавали земляничные листья да зеленые еловые шишки.

Ефросинья подняла голову от котла. Кажется, он стал ещё грязнее. Солнце уже щекотало верхушки деревьев, а возле костерка возилась девочка. Пахло не так чтобы вкусно, но живот тут же заурчал, а во рту выделилась слюна. Женщина постаралась вытереть руки о траву, но черная сажа намертво въелась в кожу. «Мыла бы», — подумалось с грустью. Сварить-то она его, пожалуй, сможет, но вот где ингредиенты взять? Да и не нарушит ли это ход истории? Хотя… это на Руси как-то слишком долго умудрились без мыла обходиться, а в Европе с десятого века делали. Так что теоретически и привезти могли в подарок или на продажу. А находок нет, потому что использовали все.

Из размышлений вырвала Ретка, кликнувшая завтракать. И они опять сели возле костра. Ели лепёшки да пили взвар. Фрося задумалась о том, что если ей придётся тут задержаться, то вопрос с едой и продуктами нужно решать в первую очередь. Есть одну кашу, которой проще дыры в стенах замазывать, чем переварить в желудке, она не сможет. А значит нужно собирать дары природы и вспоминать кулинарные премудрости. Дома хорошо было. Достал овощи из пачки или крупу в гидроразлагающемся пакете, запёк стейк или кинул во фритюрницу гадов, салат нарезал и все в восторге. В этой реальности, крупа варится часа два, мясо бегает, рыба плавает, а вместо растительного масла горклый жир. Фрося прикрыла глаза вспоминая. Много лет назад, когда она писала докторскую работу, то вместе с коллегами прожила полгода в модуле крестьянской избы. Этому эксперименту предшествовали годы теоретической подготовки. Так же перед погружением в модуль пришлось многому научится: ткать, шить, прясть. Готовить еду в печи. Когда у тебя из источников по быту только домострой — не разгуляешься. Что бы не завалить проект Фрося проштудировала кулинарные книги начиная с европейских двенадцатого века и заканчивая русскими девятнадцатого. Но читать это одно, а вот работать руками совершенно другое.

Сказать, что было сложно — ничего не сказать. Вначале всё пригорало, было не доварено, пересолено, покрыто плесенью. Отказывалось жеваться и перевариваться. Из-за её стряпни чуть не свернули весь эксперимент. А это еще продукты добывать не надо было! Но через три недели процесс постепенно начал налаживаться, и та же похлёбка с репой перестала вызывать приступ истерики…

— Матушка Яга, а ворожба закончилась? — жутко смущаясь, прервала Фросины воспоминания девочка. — Можно я котелок помою?

— Конечно, — сдалась хозяйка и отвернулась, скрывая смущение. Да уж магия что надо: превращение грязной утвари в очень грязную.

— Тогда я его на речке песочком почищу, — тут же защебетала девчушка, — можно было и тут золой, но уж больно мало её, хорошо бы подсобрать да бучу заварить.

Фрося прикрыла глаза, пытаясь переварить информацию. Речка — это хорошо, помыться можно да корней камышовых поискать. Запасы прежней Яги были очень малочисленные и большей частью странные. А щёлок из золы — замечательная идея…Она же знала об этом, читала, а вот применить на практике не додумалась. Сколько еще таких теоретических знаний хранит её голова, и когда уже начнется период их использования? Собственная беспомощность раздражала. Как легко всё перевернулось с ног на голову. Вчера ты был гражданином первой категории, а сегодня рискуешь помереть с голоду, если тринадцатилетняя девчонка лепёшек не напечет. Что ж, значит пришло время не учить, а учиться.

Лесная река широкая, спокойная, с одного берега заросла рогозом. В воде плавали ряска, водяная лилия и еще какие-то растения, названия которых были Ефросинье не известны.

Ретка с опаской подошла к воде, поклонилась и кинула лепёшку. Потом выдернула с корнем ближайший кустик. Под небольшим слоем земли блестел песок.

— Я искупаюсь, а потом подёргаю камыш, — Фрося сняла термокомбинезон и аккуратно зашла в речку. Вода была теплая, со дна поднялось небольшое количество ила. Женщина нырнула и поплыла. Вода смывала не только грязь, но и тяжесть мыслей, прилипших к телу.

Ретка во все глаза глядела, как ведьма скинула с себя шкуру и змеёй поплыла по реке. Зрелище было одновременно и жуткое, и прекрасное. Водяник не опутывал незваную гостью тиной, не гнал водоворотом, не сковывал цепями ноги — видать, признал.

Девушка дочистила котёл, сполоснула его и поставила сохнуть, а сама пошла вдоль берега в надежде найти чего съестного. Сезон собирания яиц, к сожалению,