Покаяние. Великая революция: палачи, жертвы, наследники - Сергей Виноградов

Кино о прошлом

Мы смотрим хронику семнадцатого годаИ в кинозале только старики…Там за стеной октябрь и непогодаА здесь собрались давние враги.

Рядком сидят седые комиссарыИ бывшие поручики сидят,А на экране бой под Краснодаром.Давно известно, чьи в нём победят…

Так может быть не надо наше прошлоеКак и людские души ворошить?Ведь было и у нас чуть-чуть хорошего,Хотя пришлось по-разному нам жить.

А, может быть, и надо, потому чтоИначе нам друг друга не понять,Иначе будет совесть снова мучитьИ снова на врагов нас разделять…

Жаль, нет средь нас тех правых и не правых,Их, Родину любивших, нет давно.Они себя давно покрыли славой,А мы о правде спорим всё равно.

Но, слава Богу, не в огне сражений,За чашкой чая дома и в тепле.Мы долго ждали этого мгновения,Полвека проведя в чужой земле…

…Октябрьский ветер раздувает триколорыИ в золоте кресты на куполах…Ну, наконец-то, кончены все спорыО том, кто в Октябре том был не прав…

В последний раз картинки прошлой жизниМы смотрим, и слезу смахнув из глаз,Себя на мысли ловим: в коммунизмеНе выжил бы ни кто и дня из нас…

Когда-нибудь

В белом поле красный снег.Приспущены знамёна…А на небе, вот уж векСо списков поимённыхОтпевают души тех,Без вины пропавших:Красных, белых,В общем всех,За Россию павших…

Много былоЖертв безвинныхМного было и атак.Видно списокОчень длинныйНет конца ему никак…

Мы их тожеНе забудем,И судьбуНе будем злить,И Россию-матьНе будемМежду братьями делить…

Ни на белых,Ни на красных,А иначе пропадём.И когда-нибудьК ней вместеС покаянием придём…

Такая жизнь

Три месяца без новой красной властиНаш город жил. Почти, что повезло.И всем уже казалось, то несчастье,Что было в октябре, нас обошло,Что доживём спокойно мы до лета,Что не оставит город Божья мать,И что не будет никаких Советов,И хлеб ни кто не будет отнимать…

И будет всё, как было, всё, как прежде.Как жили мы при батюшке царе,Ходили в храм за верой и надеждой,Но март уже был на календаре.Потом пришёл к нам в город бронепоезд,Привёз солдат и «Правду» нам привёз.Потом закрыли храм, отняли волю,Забрали хлеб, оставив море слёз…

А чтобы просвещёнными мы были,Отправили нас всех гурьбой в ликбез,Чтоб вместо бога партию любилиИ чтобы прославляли до небес.…И стало в нашем городе вновь тихо,Осталось только спать и водку пить,И песни петь про горюшко и лихо,Про то, как нам Совдепию любить…

Письмо домой

Ты не плачь обо мне понапраснуА не то, впрямь, накликаешь бед…Если спросят: воюет у красных?Загляни к свояку в сельсоветИ скажи ему: вроде негожеЗабывать, что мы всё же родня…Поклонись ему, может, поможетИ привет передай от меня.Может хлеба найдёт он немногоИ протянете вы до весны,Ну а там всё зависит от бога,Да и мы возвернёмся с войны…

Я вернусь, заживём мы богато,Есть земля, руки есть, что ещё?И не хуже, чем жили когда-то,Ну а прошлые слёзы не в счёт…Если спросят: твой Ванька у белыхИ, быть может, уже генерал?Мол, советская власть прогляделаКулака, а он взял и удрал…Промолчи. Наплевать на их гонор.Не известно, чья сила возьмёт…Ну а если попробуют тронуть —То в сарае зарыт пулемёт…

Голод

Я попал под статью, под расстрельную —Корку хлеба для брата стащил.И чекист своей речью похмельноюБрать чужое меня отучил…Но не зря же бросал я монетку,Вдруг опять в этот раз подфартит,Дядька строгий меня – малолеткуЗа ту корочку хлеба простит…

Получилось, как мне и хотелось —Двадцать пять. И всего ни чего!Выйду я молодым, хоть и белым,И найду, несомненно, его…Если выжил, конечно, братишка,В тот голодный, в тот памятный год.Если нет, значит, был тоже лишнимДля кого-то тот маленький рот…

Мешок картошки

Я мужик по жизниНе скандальныйИ к тому же я совсем не вор…– Ну, мешок картошки на базареПрихватил…Об этом разговор?Так меня там сами попросилиЯ вот им как вроде бы донёс…А выходит тут же настрочилиНа меня свой пакостный донос!

Гражданин начальник, отпустите!Дома детки. И все есть хотят…Вы мешок картошки мне простите,А на небе этот грех простят…– Ну, нахал, ты Федя, ну ей богу!А вчера кто с гречей куль увёл?– А там гречи точно было много?Нет, не я. Ну, ладно я пошёл…

– У меня ты, воровская рожа,Далеко от седова пойдёшь…В порошок сотру и уничтожу,В лагерях навечно пропадёшь!

…До чего они до препирались,Комиссар весь мокрый,Как с дождя,Но с мешком картошки разобрались,И опять почти что и друзья.

И ребята дома снова с полбой —А картошка классная еда!Хорошо, что не влепили по лбу,Вот была беда бы, так беда!

Восемь ртов не в первый раз голодных…Мамка в медсанбате день и ночь…Власть, она у нас хоть и народная,Но навряд ли хочет мне помочь…

Хорошо, что гражданин начальникМне совсем не друг, а старший брат,А иначе был бы я, опальный,Восемь раз растрелянным подрядС того дня, когда пришёл в станицу,Шашками порубанный не раз…Мне сказал тогда брат: за границуМожет, ты подашься впрямь сейчас?..

Ну, куда же я от них уеду!Пусть я враг народа. Ну и что?Кто тогда накормит их обедом?И не ты, и, в общем-то, никто…Ты мне не мешай, братан, покуда.Подожди, детишки подрастут,Больше воровать и сам не буду.Ну, а там хоть в рай, а хоть под суд…

Хочешь, напишу, чтоб не забылось?А пока пора мне…– Воровать?– А мешка на долго ли хватило?Ведь не с голодухи ж помирать…

…Было это всё давно, в двадцатых…Был отец мой среди тех детей…Выжил он один со старшим братом…А была бы крепкая артель!

Он умер!

В тот день он умер. Отошёл от жизни.От революций отошёл и прочих дел.Была зима в своём привычном виде —Январь творил морозный беспредел.

И толп осиротевшего народаЕщё пока не видно. Лишь в КремлеВожди решали чинно, благородноПредать ли Революцию земле?

Но партию предать и он не может —Так пусть живёт он – смертью смерть поправ!Родной стране бессмертием поможет,Народную любовь сполна познав…

И лишь один усатый мысль лелеялТеперь он без него не пропадёт :Уж если будет Ленин в Мавзолее —Туда товарищ Сталин попадёт!

Всё вышло так, как новый вождь задумалИ красный терем вырос у КремляКак раз напротив нынешнего Гума…Видать, напрасно ждёт его земляТого кто умер в день январский давний…Лежит всем на показ почти сто летДавно не человек, а просто ЗнамяПобед великих и великих бед…

Марсово поле

Огонь на поле Марсовом…Погост большевиков,Тех, кто в идеях МарксовыхБыл сжечь себя готов.Кто верил фанатично —Его идеям жить…Среди домов столичныхВ могилу положитьГотов был все сомненияИ годы и векаНа вечное забвение,С венками от ЦК.

И как маяк из прошлогоОгонь пока горит,Забытый и заброшенный,А был ведь Фаворит!На праздники ходилиСюда большой толпойИ речи говорилиО памяти в запой.

…А вышло всё иначе —Нет ни цветов, ни масс,И лишь на небе плачетНапрасно красный Марс…

Забытая война

Давно забытая война.Давно истёрлись именаНа их могилах и крестахИ у народа на устахТех безымянных всех солдат…

И мы уже не помним датВеликих и побед и бед.Их помнит только старый дед,Который с веком был рождён,Как был народ наш побеждён…

Но не врагом – самим собой,Который шёл с собой на бойИ вновь в стране была война,Но это не его вина.

А может это божья кара?И выстрадала всё не даромРоссия наша?  Чтобы впредьБездарно вновь не умереть…

Август четырнадцатого

Бьёт набатом колокол церковный…К Храму потянулись казаки…Из Новочеркасска сам полковник…В августе дороги не легки…Солнце превратилось в ад небесный…И сгорит, похоже, урожай…Что за весть привёз он, интересно…А мне дед сказал: соображай —Атаман приехал, значит, войскоСобирать, похоже, нам пора…И средь баб пошло вдруг беспокойство:Началась война… Ещё вчера…

Воевать нам, казакам, привычно.За страну, за Веру, за царяПовоюем! Будет всё отлично.Вы не беспокойтесь, бабы, зря!И ушёл за Дон отряд с рассветомИ с тех пор прошло уж много летБабы ждут. А казаков всё нетуИ станицы нет. Лишь сельсовет…Власть чужая, красная явилась…Снова август. Адская жара…Хорошо, что это мне приснилось,А ведь было, словно бы вчера…

Утро туманное