Орден Архитекторов 6 - Олег Сапфир

присутствующие заняли свои места. — Я хотел бы поприсутствовать на вашем военном совете. Итак, что вы тут решили?

Потёмкин, немного смутившись, кашлянул.

— Ваше Императорское Величество! — начал он. — Как вы знаете, сегодня утром Австро-Венгрия начала обстрел Лихтенштейна…

Он кратко доложил императору ситуацию, перечислил все имеющиеся факты, озвучил своё мнение — что нужно защищать Лихтенштейн, несмотря ни на что.

Николай Александрович внимательно выслушал его и кивнул.

— Всё верно! — сказал он. — Лихтенштейн — это наша земля, и мы не должны её отдавать. Но… — он сделал паузу, — … у меня есть информация, которая, как мне кажется, может пролить свет на сегодняшние события.

Он повернулся к Керенскому.

— Николай Алексеевич, — спросил он, — то, что ты мне говорил утром, эти данные подтвердились?

Керенский, бросив на Потёмкина быстрый взгляд, в котором читался лёгкий оттенок соперничества, кивнул.

— Да, Ваше Императорское Величество! По политическим каналам пришло сообщение, что Пруссия и Польша устраивают военные учения около нашей границы. Прямых угроз нет, но они дали понять, что наше вторжение на территорию Австро-Венгрии будет расцениваться, как агрессия…

— Это устаревшая информация, — отмахнулся император, прерывая его. — Странно, что мой начальник службы безопасности не всем владеет. Османская Империя перекрыла Босфор и заперла наши корабли в Чёрном море. Они объявили, что, в связи с внутренней напряжённостью, временно приостанавливают допуск чужих судов. Одновременно на Кавказ подтягиваются их войска. Я предполагаю, что это сговор, и все действуют заодно.

Он снова повернулся к Потёмкину.

— Александр Петрович, — спросил император, — как вы думаете, хватит ли у нас сил на войну, даже не на три, а на четыре фронта?

Министр обороны, замявшись, лишь развёл руками.

— Не готов я вам сейчас ответить, Ваше Императорское Величество.

— А вы должны быть готовы, — холодно произнёс император. — Творится чёрт знает что. У меня забирают земли! Да, вы хорошо служили моему батюшке, но сейчас у меня есть вопросы к вашей компетентности. Если в ближайшее время не будет представлен план действий, я буду вынужден найти кого-то другого на ваше место.

И, развернувшись, император Николай Александрович гордой походкой вышел из кабинета, оставив всех в напряженном молчании.

— Твою мать… — прошептал министр обороны Потёмкин, тяжело опускаясь в кресло. — Дело дрянь. Что ж, господа хорошие, похоже, у нас нет времени на раздумья. Нужно действовать. И действовать очень быстро. Ведь никто не хочет лишиться своего места, верно?

Он обвёл взглядом взволнованных советников, которые молча переглядывались между собой. И только начальник службы безопасности Керенский с лёгкой усмешкой неотрывно смотрел в его сторону.

* * *

«Может, я ещё успею…» — подумал я про себя, глядя на Павла, сына герцога Иванова.

Я сконцентрировал свою силу и запустил в него огромное каменное копьё. Но два Одарённых, стоящие рядом с Павлом, среагировали мгновенно — они успели соткать защитные заклинания, создав перед ним мощный энергетический барьер. Копьё, ударившись о него, разлетелось на мелкие осколки, которые градом брызнули в разные стороны.

— Теодор, при всём уважении, но остановись, — Скала, тяжело вздохнув, положил мне руку на плечо. Я почувствовал силу его хватки, которая будто встряхнула меня, возвращая к реальности. — Понятно, что он это заслужил, и месть — местью. Да что там говорить, я бы и сам ему шею свернул, будь моя воля. Но есть вещи поважнее — законы государства, в котором мы живём. Поверь, эта система отработана веками: если у страны появляется внешний враг, все внутренние дрязги должны мгновенно прекратиться.

— Я в курсе, — хмыкнул я. — Но этот идиот…

— Да, идиот, — согласился Скала. — Но сейчас не время, и не место, разбираться с ним. Ты же аристократ, должен знать: если нарушим этот закон, нас даже не посадят, а вообще ликвидируют. Военное время, жёсткие законы. И плевать на Род, деньги и влияние.

И тут в меня, со свистом, полетел огненный шар.

— Сдохни, Вавилонский! — заорал Павел, а его лицо было искажено яростью.

Я, не теряя времени, создал перед собой земляную преграду. Огненный шар, ударившись о неё, разлетелся снопом искр.

— Дядя Кирь, ты же видишь, этот придурок сам напал. Я могу защищаться?

Скала покачал головой.

— Нет, — ответил он и рявкнул: — Павел Сергеевич, а вы, случаем, не страдаете нарушением слуха? Вы не слышали сообщение⁈ Ещё один агрессивный акт в нашу сторону, и вам конец! Уведомлю генерала Васильева, начальника штаба европейского округа.

Я увидел, что Одарённые, стоящие рядом с Павлом, тоже начали его успокаивать, пытаясь объяснить, что сейчас лучше всего — прекратить бой.

Наконец Павел, с трудом сдерживая ярость, всё-таки согласился поговорить.

— Убирайтесь из моего имения, — сказал я, глядя на него с нескрываемым презрением.

— С какой стати? — огрызнулся он.

— Ну вот так просто, — пожал я плечами. — Было ваше, стало наше.

— Войны же запрещены. Значит, и захват будет считаться недействительным, — попробовал возразить Павел.

— Запрещены? Так я всё захватил ещё до того, как пришло сообщение.

— Это ещё нужно доказать, — Павел с вызовом посмотрел на меня. — Нужно было засвидетельствовать в дворянском собрании. У тебя не было времени на это.

— Ошибаешься, всё уже сделано, — сказал я и, достав смартфон, показал ему фотографии, сделанные моими гвардейцами во время захвата и уже отправленные моему адвокату. — Мои люди всё задокументировали. Смотри, вот видео, где мы спускаем ваш флаг, а вот — где поднимаем наш.

Я указал на флагшток, на котором, развеваясь на ветру, гордо красовался флаг Рода Вавилонских.

— Я этого так не оставлю! — заревел Павел. — Мне плевать на эти никчёмные ограничения! Тебе всё равно конец!

— Ну… — пожал плечами я. — Как заметил мой начальник гвардии, если тебе плевать, придётся тебя ликвидировать. Но заниматься