13 рассказов из книги Супервубинда - Альдо Нове

*

Бевилаква

Когда мы, писатели, приходим на ТВ, мы так тихонечко прикидываем, что, если не надрывать глотку: сколько-то твоих книжек все равно, конечно, купят, но не столько, чтобы можно было постоянно мотаться в альпийские пансионаты. Потому как если ты весь такой из себя скромняга, то зритель на тебя не подсядет и быстренько переключится на другую программу.

Чисто как писатель, Альберто Бевилаква я скажу, соображает, что говорит. В свое-то время он нарубился - мало не покажется. У Маурицио Костанцо - он так горланит, что ты уже без вариантов купишь его "Душу-любовницу" или "Эрос и письма матери".

Я когда "Вубинду" забацал, меня позвали на передачу по культуре, где будет Бевилаква. Называется "Короткое замыкание".

Помню, я страшно мандражировал, потому что хочу стать Бевилаквой Третьего тысячелетия. Бевилаква, когда говорит, он задумчивый такой. Потом сходу начинает на кого-нибудь орать, потому что он вспыльчивый. Я тоже так хочу. Но пока не получается. А все из-за того, что я стеснительный.

Была там еще Селен. Селен - это порнозвезда. Телка она оттяжная, хотя в тот раз даже минет никому не сделала.

Селен сидела одна.

Бузили про то, годится ли, когда на рекламе фильма о Ларри Флинте - есть там один, все порнуху мастачил - нарисован актер, распятый конкретно не на кресте, а на пизде. Ну и вообще о порнографии.

Отвечал еще один мэн, который аж с 1963-го снимает в Италии порно плюс эротику, и там одна газетчица, Татафиоре: она в этих делах дока.

По мне, так порнография - лишний повод разок-другой подрочить. Клевая дрочка - это то, что доктор прописал.

А эти ни в какую: нет, мол, и все тут!!!

И давай лажу гнать. Такой хай подняли, я и половины не прочухал.

Селен нахалку шила Папе. Типа он беспредел учинил: вон сколько народищу понапрасну угрохал за всю-то историю.

Бевилаква надрывался, что порнуху смотрят дети, которых потом же и насилуют.

Я, газетчица-минетчица и мэн, что с 1963-го навалял груду видюшного порева, больно-то не возникали. Такое вот "Короткое замыкание".

Селен вопила, что все эти семьянины-католики и есть главные садюги: втихаря имеют деток в попки. Бевилаква кричал дурным голосом, что многие порнушки сляпаны без всякого вкуса, особенно когда натягивают домохозяек. Селен жала на то, что без резины в перепихоне каюк, а Папа с резиной не велит. Короче, Селен сводила к тому, что этот Папа, блин, всех уже достал.

Когда передача пошла, кусок насчет Папы вырезали.

***

ПРИЗРАК С ГОЛУБОЙ П....Й

Меня зовут Марио. Я мужчина.

В детстве я не верил в привидения.

Я тащился от Карменситы и Кабальеро. Они разгуливали по сказочной стране в виде бумажных рупоров!

Я тащился от Бельфагора. Он выходил на дело из самой преисподней!

Я тащился от привидений Скубидy , от мумий Скубиду!

А еще я тащился, когда в передаче "Портобелло" говорили о призраках давно умерших женщин. Так я узнал, что призраки возвращаются!

Я сам гасил свет перед сном!

Я был славным бутузом.

Сейчас мне тридцать два. Моя жизнь совсем не та, что прежде.

Она резко переменилась с того самого дня, когда случилось то, что случилось. Теперь-то вы поняли, что я верю в сказочный мир привидений?

Я верю в него, потому что встретил призрака с голубой пи. Она явилась мне согласно древнему пророчеству. А это вам не хухры-мухры!

Наша встреча стала решающей не только для меня, но и для судеб всего человечества. Ныне и присно и во веки веков!

Без балды. Дело было так.

Я сидел за Пауэр ПиСи Макинтошем с Монитор-16 Колор Дисплеем.

Сидел и строчил себе тексты для эротической телефонной линии 144. Специализация: летальный фетишизм с использованием резиновых аксессуаров. Желательно в перчатках.

Телефонные клиенты прутся от эротических историй с резиновыми перчатками красного или черного цвета. Они типа представляют, что их сечет такая матильда в резиновых перчатках и латексных чулках. Все красного цвета. Потом парочка голых бундесов продергивает ее в роттердам и поппенгаген, а она орет: "Замочи меня, замочи!" Ну, тут адольфы в красных гольфах и мочат матильду миксером, придавив ей голову к дивану.

Вот такие прогоны я маракал. На кооператив не хватало.

Раз сижу я, значит, кропаю писульку под названием "Убойная мочиловка на собачьей секс-площадке в блядском городе Содоме". За одну только страничку этой чернухи мне отстегивали по стольнику (куда больше, чем за страшилки для страшилкосборника "Юные людоеды", изд. Einaudi). Штучка вышла полный лом: всюду чертова гибель влагалищ, разодранных лиловыми овчарками. Кабысдохи отдают концы, отрыгивая кровь, дерьмо и черную резину. Истерзанные псами лохнезии носили бельишко из черной резины, а резина, если ее обожраться, смертельна.

Даже для кабысдохов в блядском городе Содоме.

К чему это я? Ах да - к сказочным событиям. Вот как они развивались.

"Наверни шмоток резины - кегли слету отбросишь", - думалось мне в тот день, когда звонок вдруг атасно затренькал. Раньше он так не тренькал. Это треньканье я бы сравнил с попурри из всех песен, побеждавших на фестивале в Сан-Ремо с самого начала и по сегодняшний день. А именно:

Grazie dei fior - "Спасибо за цветы" (Нилла Пицци),

Vola colomba - "Лети , голубка" (Нилла Пицци),

Viale d'autunno - "Осенняя аллея" (Карла Бони и Фло Сандон 'с),

Tutte le mamme - "Все мамы" (Джино Латилла и Джорджо Консолини),

Buongiorno tristezza - "Здравствуй, грусть" (Клаудио Вилла и Туллио Пане),

Aprite le finestre - "Откройте окна" (Франка Раймонди),

Corde della mia chitarra - "Струны моей гитары" (Клаудио Вилла и Нунцио Галло),

Nel blu dipinto di blu - "В синей-синей синеве "(Доменико Модуньо и Джонни Дорелли),

Piove - "Дождь" (Доменико Модуньо и Джонни Дорелли, второй раз),

Romantica - "Девушка моей мечты" (Ренато Рашел и Тони Даллара),

Al di la - "По ту сторону" (Лучано Тайоли и Бетти Куртис),

Addio... Addio... ! - "Прощай... Прощай... !" (Доменико Модуньо и Клаудио Вилла),

Uno per tutte - "Один на всех" (Тони Ренис),

Non ho l'etа - "Еще не доросла" (Джильола Чинкветти),

Se piangi, se ridi - "То слезы, то смех"(Бобби Соло в сопровождении ансамбля "Министрели"),

Dio come ti amo - "Боже, как я люблю тебя" (Доменико Модуньо в дуэте с Джильолой Чинкветти),

Non pensare a me - "Не думай обо мне" (Клаудио Вилла и Ива Дзаникки),

Canzone per te - "Песня для тебя" (Серджо Эндриго и Роберто Карлос),

Zingara - "Цыганка" (Бобби Соло и Ива Дзаникки),

Il cuore e uno zingaro - "Цыганское сердце" (Бобби Соло и Никола Ди Бари),

I giorni dell'arcobaleno - "Когда сияет радуга" (Никола Ди Бари),

Un grande amore e niente piu - "Любовь, любовь и больше ничего" (Пеппино Ди Капри),

Ciao, cara, come stai? - "Чао, дорогая, как дела? " (Ива Дзаникки),

Ragazza del Sud - "Южанка" (Джильда),

Non lo faccio piu - "Я больше не буду" (Пеппино Ди Капри),

Bella da morire - "До чего хороша" (Хомо Сапиенс ),

... E dirsi ciao! - "...Ну и пока! " ( Maтиа Базар ),

Amare - "Любить" (Мино Верньяги),

Solo noi - "Только мы" (Тото Кутуньо),

Per Elisa - "Элизе" (Алиса),

Storie di tutti i giorni - "Такие вот дела" (Риккардо Фольи),

Sara quel che sara - "Будь что будет" (Тициана Ривале),

Ci sara - "Это будет" (Альбано и Ромина Пауэр),

Se m'innamoro - "Если я полюблю" (Рикки э Повери),

Adesso tu - "Теперь ты" (Эро Рамаццотти),

Si puт dare di pi u - "Можно дать больше" (Моранди, Тоцци и Руджери),

Perdere l'amore - "Любовь прошла" (Массимо Раньери),

Ti lascero - "Я оставлю тебя" (Анна Окса и Фаусто Леали),

Uomini soli - "Одинокие мужчины" (Пух),

Se stiamo insieme - "Если мы вместе" (Риккардо Коччанте),

Portami a ballare - "Пригласи меня на танец" (Лука Барбаросса),

Mistero - "Тайна" (Энрико Руджери),

Passera - "Все пройдет" (Алеандро Бальди),

Come saprei - "Как мне узнать" (Джорджа),

Vorrei incontrarti tra cent'anni - "До встречи через сотню лет" (Рон),

Fiumi di parole - "Реки слов" (Джалис),

Senza te o con te - "С тобой и без тебя" (Аннализа Минетти).

Звонок продолжал тренькать: трень-трень.

Я сохранил файл как Mela-S и крикнул:

- Кто там?

Нет ответа.

Я встал со стула. Взял банку чего-то. Открыл. Попурри определенно роднило меня с этим миром. Счастливый, я осушил банку.

- Кто это так атасно тренькает в мою дверь? - вывел я на мотивчик "Господи, помилуй". Когда его задувает наш приходской хор, я чувствую, что идет полный отрыв. Как в детстве: гуляй - не хочу. Бывало поотвинчиваешь разные там пупочки у машин на стоянке - и ничего, никто тебя за это не съест.

А ответа нет как нет. Подхожу я к двери. Снова спрашиваю, кто там. Ноги дрожат мелкой дрожью. Будто размякшие галеты. Вот это был отстой. Нехилый отстой!

Я потянулся к дверной ручке. Пританцовывая, открыл дверь.

На пороге стояла призрак с голубой пи.

Призрак с голубой пи была совершенно голой. Только дутый куртец на плечах. Тело такое, что лучше тел не бывает. Как у Валерии Мацца. Хоть сейчас ребеночков стругай. Правда, тело было призрачным, потому что было телом Призрака. То есть я что хочу сказать, что на такое тело и в могиле встанет. А еще, что было оно прямо из утренней серебристой весенней росы, как в передачах про животных, ну, там про кошек, когда они на рассвете типа резвятся. Пи была полностью голубой. Она излучала свет, как телевизор, когда все программы уже кончились.