Неистовый маркиз - Миранда Невилл

— У Чейза отвратительная репутация, — продолжал мистер Натли. — За ним числятся весьма неблаговидные поступки, и его не принимают в респектабельных домах.

— А разве вы отказываетесь обслуживать тех, чье поведение не отвечает вашим представлениям о добродетели? — спросила Джулиана.

— Это же совсем другое, — заявил торговец. — Потому что я — не леди.

— Я тоже, Артур. Ведь я, как и вы, занимаюсь торговлей.

— Нет, Джулиана, вы самая настоящая леди. Во всех смыслах этого слова!

Артур преклонялся перед дворянами, которым продавал визитные карточки и дорогую писчую бумагу. Он тщательным образом имитировал их манеру говорить, — правда, не слишком успешно, но при этом делал вид, что осуждает их нравы. Джулиана иногда задавала себе вопрос: а захотел бы Артур жениться на ней, если бы знал правду о ее рождении?

— Поскольку я не хочу умереть от голода, я вынуждена обслуживать своих клиентов, какими бы они ни были, — сказала Джулиана.

Артур наконец-то отставил свою чашку и потянулся к ее руке. Его ладонь была мясистой и слегка влажной.

— Дорогая, год вашего траура почти закончился, и я очень надеюсь, что вы позволите мне позаботиться о вас.

Джулиана невольно поморщилась и отдернула руку. Дело было вовсе не в том, что Артур так уж ей не нравился. Напротив, он иногда бывал довольно мил. Более того, он частенько помогал ей с бухгалтерскими делами, а их чаепития после этого проходили в дружеских беседах. Однако его настойчивые намеки становилось все труднее игнорировать.

Наверное, она могла бы выйти за него замуж, если бы у нее было побольше здравого смысла. Ведь дела у Артура шли гораздо успешнее, чем у нее, — а он регулярно давал понять, что его жена ни в чем бы не нуждалась. И он ни за что бы не позволил ей заниматься торговлей самостоятельно. Вместо этого она занималась бы домашним хозяйством и воспитывала бы маленьких Артурчиков, которым суждено было бы пойти по его стопам.

Джулиана снова поморщилась. Мысль о том, что ей придется делить ложе с Артуром, вызвала у нее тошноту. Требования Джозефа в этом смысле были весьма умеренными; он, в сущности, ничем не интересовался, кроме книг. А вот блеск, появлявшийся в глазах Артура, когда он пытался ухаживать за ней, вполне позволял предположить, что он может оказаться весьма требовательным на супружеском ложе. Порой во время замужества Джулиана задавала вопрос: а есть ли что-либо такое за пределами того, что они уже открыли в любовной игре с Джозефом? Разумеется, что-то должно было быть, — иначе о чем же тогда пишут все поэты? Увы, она никогда не просыпалась в постели рядом с мужем, чувствуя себя подобно Джульетте, осуждающей приход зари.

Взглянув на влажные губы Артура, Джулиана передернула плечами и решительно заявила:

— Я могу сама о себе позаботиться. И я вовсе не боюсь лорда Чейза. — Она тут же вспомнила о блеске его голубых глаз, однако поспешила успокоить себя, решив, что их отношения с маркизом будут сугубо деловыми.

Однако Артур явно не желал оставлять эту тему.

— Оказавшись в компании с этим человеком, вы запятнаете свою репутацию, — проговорил торговец, нахмурившись.

— Вы преувеличиваете, — заметила Джулиана. — Когда я буду сопровождать его в зал, где проводится аукцион, люди все прекрасно поймут. То есть поймут, что я — книготорговец, а он — коллекционер, который нанял меня, так как нуждается в советах знающего человека.

— Чейз — коллекционер? — с усмешкой воскликнул Артур. — Актрисок, певичек, девиц легкого поведения — вот что он коллекционирует!

— Великие книготорговцы делают великих коллекционеров, — возразила Джулиана. — Под моим руководством таковым станет маркиз Чейз.

«Все это — очень неплохая идея», — подумала она тотчас же. Ведь комиссионные за «Бургундский часослов» будут весьма солидные, и их ей хватит на то, чтобы приобрести по крайней мере несколько томов Шекспира. А если удастся уговорить Чейза расширить круг покупок, то она сможет заработать достаточно, чтобы приобрести кое-что на распродаже Тарлтона. Это заставит лондонских книготорговцев понять, что вдова Мертон кое-что знает и умеет, так что с ней начнут считаться.

И тогда ей уже не придется даже задумываться о том, стоит ли выходить замуж за Артура.

Джулиана предалась приятным фантазиям о том, как ее лавку осаждают богатые знатоки и любители книг. Ах, она в самом деле должна помыть витрину.

— Вы слышите меня, Джулиана?

— О, прошу прощения, Артур. Я задумалась.

— Я очень беспокоюсь за вас, дорогая.

— Напрасно, уверяю вас.

— Маркиз Чейз имеет вполне определенную репутацию… Говорят, что он неотразим для женщин.

— Перестаньте, Артур! Ничего особенного в нем нет. Я не могу даже припомнить, как он выглядит.

Как ни странно, но она сейчас и в самом деле не могла вспомнить ни черт его лица, ни цвета волос. Остался в памяти только пронзительный взгляд голубых глаз.

— Не беспокойтесь за меня, Артур. Мне не грозит опасность поддаться его чарам, — решительно заявила Джулиана. И действительно, что значили эти голубые глаза в сравнении с бесценной рукописью? — Я могу помочь лорду Чейзу сформировать его коллекцию, но у меня нет намерения становиться ее частью.

Свернув с Ватерлоо-Бридж-стрит, Джулиана зашагала по Стрэнду, испытывая облегчение от гулявшего здесь прохладного восточного ветра. Остановившись, осмотрелась в поисках своего нового клиента. Неподалеку от конторы мистера Сотби стояли, беседуя, два джентльмена — оба слишком высокого роста, гораздо выше маркиза. «Но где же лорд Чейз? Может, не пришел?» — думала Джулиана с беспокойством.

К беспокойству добавилось раздражение, когда она, приблизившись, узнала беседовавших мужчин.

О Господи, да это же мистер Айверли! Что касается Тарквина Комптона, то к нему она относилась гораздо лучше — во всяком случае, могла его терпеть. Он бывал вежлив, когда посещал ее лавку, даже купил несколько томов поэзии семнадцатого века. А сейчас он поприветствовал ее поклоном. Себастьян Айверли вел себя совсем иначе. Он стал рассматривать ее сквозь очки в золотой оправе, но, по всей видимости, так и не узнал. И если он вообще соблаговолит ее узнать, то скорее всего изобразит удивление по поводу того, что она отважилась явиться на распродажу коллекции Тарлтона.

Джулиана уже хотела отвернуться, но тут из-за угла выехала карета, выкрашенная в ярко-красный цвет. А следом за ней к самому входу в зал аукциона подъехала черная карета. На запятках же стоял слуга в красной ливрее с черной отделкой. Однако дверца кареты открылась без помощи слуг. И тут же, пренебрегая лесенкой, на тротуар спрыгнул лорд Чейз. Приблизившись к Джулиане, он с улыбкой сказал: