Попаданец со шпагой-2 - Вячеслав Коротин

— Ваше благородие! — появился из кустов оставленный в дозоре егерь Морозов. — Всадники на дороге.

— Много?

— Да десятка три наберётся.

— Наши или французы?

— А это извиняйте — не разобрался я.

— Ладно, пойдём, — я поднялся и, прихватив свою оптику, отправился к опушке.

Даже невооружённым глазом можно было разглядеть коричневые мундиры кавалеристов, а в подзорку стало ясно видно, что это гусары. Неужели ахтырцы? Значит Багратион на подходе к первой армии, вырвался всё-таки из ловушки, которую ему готовили.

— Бери коня, — обратился я к Морозову, — и скачи к ним. Это наши. Пусть подождут — сейчас присоединимся.

— Есть! — бодро ответил солдат и отправился выполнять приказ.

Я же вернулся к отряду и скомандовал собираться. Вроде закончились наши мыканья.

Когда мы показались из рощи, навстречу уже скакали трое однополчан легендарного Дениса Давыдова вместе с моим егерем. Вот будет смеху, если «Сам» с ними.

Всё-таки красивая форма была у кавалеристов в те времена, а у гусар особенно. Я невольно залюбовался на приближающихся всадников.

— Поручик Ахтырского гусарского полка Мокроусов, — козырнул подъехавший офицер.

— Капитан Второго пионерного Демидов, — представился я. И, предупреждая расспросы, продолжил. — Возвращаемся после атаки на переправу. А вы куда путь держите?

— Ведём разведку для седьмого корпуса.

— В таком случае вам, вероятно, пригодиться и наша информация.

— Внимательно слушаю, господин капитан.

— В двадцати верстах на запад по этой дороге, мы разгромили вражеских фуражиров. Но нескольким кавалеристам удалось уйти. Они наверняка уже вернулись с подмогой и, возможно, организовали погоню. Так что следовать в данном направлении дальше, вашему отряду чрезвычайно рискованно.

— Хотите испугать ахтырских гусар? — удивлённо посмотрел поручик. Именно удивлённо — белый крестик в петлице не позволял подозревать меня в трусости.

— Ни в коем случае, но есть ли смысл рисковать? Ведь основная задача вашего отряда, если не ошибаюсь, разведка.

— Разумеется.

— Так у нашего отряда есть вся необходимая вам и вашему командованию информация, касающаяся этого направления. С удовольствием поделюсь ею по дороге. Если, конечно, не возражаете против такой компании по пути.

— Это меняет дело, — тут же кивнул гусар, — присоединяйтесь!

Мы повернули лошадей к дороге, но тут Мокроусов разглядел в нашей компании голландца.

— А это кто, господин капитан?

— Пленник. Лейтенант Ван Давль. Из гвардейских улан Бонапарта. Взяли его вчера при уничтожении моста через Днепр.

— Так мост уничтожен? — оживился поручик. — Вы уверены в этом?

— Мост взорван, но французы у нас на глазах наводили рядом понтонный. Так что переправа задержана, но не сорвана. Теперь неприятель к каждой реке заранее подходит с понтонным парком.

— Да, да — вся армия наслышана о геройствах ваших коллег-пионеров, — доброжелательно улыбнулся мне гусар. — Вы ведь наверняка знаете о том фейерверке на Немане, когда сожгли переправу, да ещё и огнём написали на склоне горы французам: «Добро пожаловать в ад!»?

— Знаю, разумеется, — очень не хотелось продолжать разговор на эту тему. — Простите, господин поручик, несколько неловко в долгой совместной дороге общаться с использованием чинов... Меня зовут Вадим Фёдорович...

— Борис Алексеевич, — обозначил поклон мой собеседник, — весьма рад знакомству.

— Так куда мы теперь проследуем, Борис Алексеевич? Какие планы?

— Учитывая вашу информацию — можно возвращаться. Тем более, я смотрю, вы ранены и везёте пленного офицера. Только следуем мы в штаб генерала Раевского. У вас не будет возражений?

— Ни в коем случае. Тем более, как я понимаю, армии скоро соединятся. К тому же, для Второй наша информация даже важнее, чем для Барклая. Кстати прошу принять мои поздравления всем, кто воевал под началом князя Петра Ивановича — переход блестящ! Такие марши — верх военного мастерства!

— Благодарю, Вадим Фёдорович, — расцвёл молодой офицер, — действительно, переходы были очень тяжёлыми. Нам-то, кавалеристам, ещё терпимо, но пехота маршировала так, что просто никакого восхищения не хватит. Представляете: по этой жаре разрешили расстегнуть воротники. И все послабления... Это когда кожу с себя содрать хочется, не только мундир.

Погодка стояла действительно та ещё — жарища адова. Ощущалась просто как «вещество». Казалось, её можно отрезать или отламывать кусками. Создавалось впечатление, будто зной имеет цвет, запах и даже массу. А форма времён Александра Благословенного не только самая красивая и эффектная, но и, пожалуй, самая неудобная за все времена существования российской армии. Благо хоть парики относительно недавно отменили...

— Вадим Фёдорович, — после непродолжительного молчания возобновил диалог поручик.

— Слушаю, Борис Алексеевич.

— Я вот думаю по поводу вашей истории с фуражирами...

— И что?

— Да не связывается как-то... Нет-нет, нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов, — поспешил оговориться поручик, — но чтобы такой отряд следовал в авангарде войск, это, согласитесь, абсурдно.

Пришлось лишний раз высказать себе мысли о собственных интеллектуальных способностях. Весьма нелестные мысли: Мокроусов кругом прав — верх наглости и идиотизма посылать фуражиров вперёди марширующей армии, слишком велик шанс, что их вырежет под корень кавалерия нашего арьергарда.

Единственным оправданием моей тормознутости было ранение.

— Почти наверняка, — продолжил гусар, — вы повстречали дальнюю разведку французов, которая на обратном пути решила захватить припасы во встреченных по дороге деревеньках.

— Полностью с вами согласен. К тому же, поскольку эти кавалеристы не побоялись терять время на мародёрство, можно сделать вывод, что наших войск они не встретили. То есть первая армия оторвалась уже достаточно далеко.

— Разделяю вашу точку зрения, — кивнул ахтырец. — Уверен, что когда наши армии соединятся под Смоленском, состоится, наконец, генеральное сражение, Багратион наверняка на нём настоит.

Вот мальчишка! Хотя... Ведь не только этот молодой человек — седые генералы жаждут поскорее скрестить оружие с Наполеоном, только Барклаю и ещё нескольким хватает мудрости и выдержки. Терпеть и ждать. Беречь армию и копить силы...

— Думаю, что вы ошибаетесь, Борис Алексеевич. Скорее всего, нам предстоят очередные арьергардные бои силами корпуса-другого, но вряд ли командующий пойдёт сейчас на решительный бой — у французов слишком серьёзное превосходство в силах.

— Так вы предлагаете отступать? — вскинулся поручик. — Отступать, когда иностранцы топчут нашу землю? Может быть до Москвы? Или даже дальше?

— В конце концов, это решать не нам, — поспешил я уйти от скользкой темы — не поймёт меня собеседник. — Скажите, вам, конечно знаком подполковник Давыдов?

— Денис Васильевич? — тут же заулыбался гусар. — Несомненно, знаком — он наш командир батальона. Вы его знаете?

— Только как прекрасного поэта. С удовольствием бы при случае познакомился.

— Это я вам обещаю — я ведь непременно по прибытии буду докладывать Денису Васильевичу о результатах разведки, а ведь вы и ваш отряд — тоже «результат».

— Буду рад, если вы представите меня своему командиру.

— Думаю, что не далее, чем сегодня вечером или завтра утром. Если, конечно, французы не помешают... Простите, — теперь тему разговора поменял уже поручик, — меня терзает любопытство: у вас такой странный отряд.

— По составу?

— Ну да. Пионеры, егеря, казак-инородец и ополченец с луком к тому же. И все верхами. Никогда не встречал такого сочетания солдат.

— Вероятно, раньше такого и не было. Это моя идея. Мне и поручили её реализовать. Основа — всё-таки минёры. Мы, как я успел уже сообщить, направлялись для уничтожения моста...

— А почему бы не уничтожить его сразу, после переправы нашей армии? — перебил меня гусар.

Вообще-то это непорядок — перебивать старших в чине, но я не стал одёргивать молодого человека.

— Хотелось взорвать не только мост, но и тех, кто по нему следует. Не удалось, к сожалению — боятся уже французы мостов...

Так вот — остальные, это прикрытие моей четвёрки подрывников, егеря — дальнее, а лучники — когда нужно выстрелить бесшумно и не обнаружить себя. Смею вас уверить, все они великолепные стрелки. Проверено на деле. Не сочтите меня хвастуном, но за два дня наш отряд уничтожил около трёх десятков вражеских солдат.

— Из засад? — в голосе Мокроусова чувствовалось лёгкое пренебрежение.

— Из засад. А вы как хотели? — я уже привык к такому отношению «трям-брям вояк». Что поделаешь — время такое. — Борис Алексеевич, поймите: перед нами не турки. Нам противостоит полководец, покоривший всю Европу... И у него под началом лучшая из всех армий, когда либо существовавших в истории. Кроме нашей, конечно.