Ты не поедешь на отбор! - Яна Спасибко

Я беззастенчиво рассматривала его мундир, и одобрительно кивала своим мыслям – годиков через пять Аллойз наденет такой же, и сидеть он на нем будет не хуже, а то и лучше во сто раз.

Маркус, судя по всему, расценивал мой благосклонный взгляд по-своему. Он галантно предлагал мне отведать то одно, то другое блюдо, на все лады расхваливая маменькину кухню.

После ужина все переместились в большую гостиную, где матушка с дивой Амалью обсуждали последние вести из столицы.

Судя по взгляду отца – он бы уже и рад бы устраниться в мастерскую, но чувство такта не позволяло ему этого сделать. Гости же, судя по всему, пока не собирались восвояси.

Я с отцом была полностью солидарна. Меня гости утомили не меньше, Маркус впился в меня словно клещ, не позволяя расслабиться ни на минуту. Мое положение спасал только Аллойз, который живо интересовался военной тематикой и атрибутикой, и постоянно передергивал на себя внимание моего спутника. Маркус все сильнее раздражался (еще бы, у него свои братья такого же возраста), но пока терпел.

- Я прошу минуту внимания. – Дива Амаль изящно постучала серебряной ложечкой по своему бокалу, заставляя беседующих вокруг людей умолкнуть. – У Маркуса есть для вас важное объявление.

Все взоры устремились на лэрда Лэтсгорда.

Он же взял меня за руку и запечатлел галантный поцелуй на моих пальчиках, преданно заглядывая мне в глаза.

В моей голове пронеслось запоздалое понимание, что сейчас произойдет что-то ужасное.

- Дева Анна Милануа. Я в присутствии всей вашей и моей семьи осмеливаюсь просить вашей руки. Окажете ли вы мне честь стать моей законной супругой?

В повисшей тишине было слышно как со щелчком сложились крылышки божьей коровки, случайно заглянувшей на огонек.

Все ждали моего ответа. Молчание затягивалось.

- Нет. – Тихо, почти шепотом ответила я. – Не окажу.

Тишина стала совсем зловещей.

- Что ж. – Дива Амали презрительно скривила губы, поднимаясь со своего места. – Не самый плохой исход. Своей выходкой, дева Анна, ясно дали нам понять, что девица вы не далекая. Нам такие не нужны.

- Что?! – Отец, до того спокойно наблюдавший за немой сценой, поперхнулся воздухом от возмущения. – Дива Амали! Вы не смеете приходить в мой дом и оскорблять мою дочь!

- Прошу прощения, если задела ваши родительские чувства. – Яда в ее голосе было однозначно больше, чем сожаления. – Но мой сын был для нее лучшей партией. Если дева Анна этого не понимает, то она действительно недалекого ума. Девица она не первой свежести, уже и о детях подумать пора. Быть может, голова ее забита розовыми мечтами о предстоящем отборе, но скажу честно – у вас никаких шансов. В столице своих дев хватает, юных, утонченных и блестяще образованных. Разве что при дворе на нее обратит внимание какой-нибудь старец со взором горящим…

Я редко слышала, чтобы мой отец повышал на кого-то голос. Но в этот раз он кричал так, что с потолка на головы дорогим гостям сыпалась штукатурка:

- Что вы себе позволяете?! Выметайтесь из моего дома! И жениха своего недоделанного забирайте! Женилка у него выросла! Лучше б он нашел способ кормить семью! У него кроме красивого мундира за душой ничего нет! Чтоб духу вашего тут больше не было!

- Не смейте кричать на мою мать и оскорблять меня! – Вмешался Маркус. – Иначе я вызову вас на дуэль.

- Да иди ты знаешь куда со своей дуэлью сопляк?! – Отец побагровел от гнева.

Дива Амали только презрительно ухмыльнулась, и стараясь сохранить чувство собственного достоинства, величественно вышла, и задержавшись на мгновение в дверях, бросила:

- Вы пожалеете об этом.

Отец сжал кулаки и метнулся в противоположную дверь, в сторону своей мастерской. Я в окно видела, как все многочисленное семейство соседей грузится в свой экипаж, когда во двор выбежал папа с новой моделью самострела.

Единственный выстрел, направленный в воздух, грохнул по барабанным перепонкам, отчетливо пахнуло сгоревшим порохом. Вспугнутые лошади, не дожидаясь команды кучера, понесли, протащив по грязи не успевшего до конца запрыгнуть на свое место Маркуса. Однако, он быстро подтянулся и забрался внутрь, хлопнув на прощание дверцей.

- Что ты наделал? – Спросила мама упавшим голосом, когда отец вернулся в дом. – Они же больше никогда не приедут!

- И правильно. Нечего этой падали тут делать.

- А ты? – Матушка взъелась на меня. – О чем думала ты? Маркус знатен! Большую часть года живет в столице, ведет светскую жизнь! Для тебя он – удачная партия! Да тебя вообще такую никто замуж не возьмет!...

- Оставь ее в покое! Не доводи меня до греха! – Рявкнул отец. – Анна сказала свое слово, и наше дело – его принять!

- Но Илья! Она и так в девках засиделась! А если она никогда замуж не выйдет?! Мы – дворяне в первом поколении, а род Лэтсгордов берет знатен! Из них с Маркусом получилась бы хорошая пара, а их дети…

- Моя дочь, - С нажимом произнес отец. – Не племенное животное. И если она завтра приведет мне в качестве зятя кузнеца или свинопаса – я благословлю ее. И приму, если она захочет всю жизнь просидеть в девках, обложившись книгами и кошками. Для меня главное – чтобы мои дети были счастливы. А у тебя, Римитта, где-то сбились ориентиры! Тема закрыта!

Мать замолчала, не зная, что ответить на обвинения.