Рус-Вегас - Сергей Луговой

Теперь пароходик гонял в деревню из Земноводска каждый день, доставляя различную сельскохозяйственную технику, семена, теплицы, удобрения и прочее. И каждый раз Василий передавал отцу письма с ценными указаниями. В общем, поселок, жизнь в котором в зимнее время почти замирала, теперь переходил на круглогодичный график работы. В связи с расширением бизнеса в Мальково и соседних деревнях, а также ускорением производства «продукта» требовалось построить теплицы, чтобы собирать не один, а два урожая за сезон. Народ, конечно, роптал, но делать было нечего. Все обещания Петрович и Василий выполнили. Да и все прекрасно понимали, что при двухразовом урожае и заработают они в два раза больше.

Совхоз начал оживать. Кое-кто даже привез себе личное авто, на котором, правда, дальше поселка из-за отсутствия достойных дорог уехать было нельзя.

1993 год

Народ поселка Мальково, а также окрестных деревень всю зиму честно строил теплицы и готовился к посадочному сезону. Конспирация вновь была строгая. Однако за зиму участников прибавилось достаточно. Если осенью насчитывалось всего десять деревень, которые будут участвовать в проекте, то теперь их число возросло до тридцати пяти!!! Петрович и его заместитель Иван Дементьевич всю зиму вели переговоры со вновь присоединившимися к их проекту территориями. В общем, зима выдалась напряженной. За все время только и успели отметить Новый год, Женский и Мужские дни.

Наступил май, но Василий еще не объявлялся, зато прислал телеграммой небольшое сообщение: «Начинайте сажать. Договариваюсь о более крупной партии. Вася». Все тридцать пять деревень только этого и ждали. Зерно уже никто сеять и не планировал, и все поля, в том числе и новые, через три дня засадили «новой экспериментальной культурой». Погода не подводила, поэтому, когда на пароходике в деревню пожаловал Василий, в полях уже появились небольшие ростки, а в теплицах растения достигали тридцати сантиметров в высоту.

Собственно говоря, Василий появился вовремя, так как народ скучал и ждал праздника. Все посажено и из дел остался только полив и прополка. Дожди шли каждый вечер, а сорняки вылезти еще и не успели. Хотя конопля и сама прекрасно справлялась с сорняками.

Короче, всем хотелось напиться самогонки, а тут такой повод! Приезд создателя проекта! Да и повод, как выяснилось, был двойной. Вслед за Василием с парохода сошла красивая и модная блондинка. Это была та самая «зайка», с которой в прошлом году общался на площади Василий.

Прошлым сезоном местные частенько собирались на площади и наблюдали за сыном председателя. Тот раз в день приходил в центр поселка, выходил на нужный пятачок, садился и по полчаса о чем-то разговаривал с куском пластика, который называл мобильником. И говорил он не что-то путное, а какие-то там «зайки», «рыбки», «ну все-все, скоро приеду!», «не грусти!», «Все ложись спать! Целую». Народ даже подумывал, что Василий тронулся, но потом привык к новым технологиям. Конечно, все хотели увидеть, с кем это довольный сын председателя вел такие беседы и даже как будто извинялся за то, что ничего не сделал. Но вот им и предстало то существо, которое их интересовало. У мужиков отвисли челюсти, а вот женская половина поселка столичной фифы не одобрила.

– Да уж больно костлявая, да зашуганная какая-то! – заявила во весь голос прямо на причале доярка Никифоровна. – А давайте я ее на дойку один раз отведу! Уже завтра свалит!

Раздался дружный женский гогот. Блондинку звали Таня. Девушка смутилась от такого приема и постаралась спрятаться за Васей. Вася и сам был как-то смущен, особенно от вида своего отца. Зато Петрович второй год подряд стоял на причале, открыв рот, и пялился на свою «невестку».

– Так что, сынок, жениться будешь? Привез к нам на смотрины? Я согласен! Завтра же свадьба! Ладная девка, да и вся из себя! – растрогался Петрович и собирался даже расплакаться, но оторопевший Василий при слове «свадьба» сразу сообразил. – Не, батя, ты так не спеши! Таня просто очень волнуется, что я тут загуляю, и не верит, что в прошлом году вел себя хорошо. Вот и поехала со мной. Очень ревнивая, да, любимая?

Любимая как-то нехорошо посмотрела на своего «любимого», и Василий поспешил замолчать. Да и не зря девушка подозревала новоиспеченного бизнесмена. В прошлом году сын председателя не пропускал в поселке мимо себя ни одной достойной, по его мнению, юбки. Но это были времена свободы, поэтому никто не протестовал. Таня, видимо, все-таки догадывалась, поэтому скрепя сердце отправилась в глушь контролировать Василия. Сразу было видно, что девушке тут не нравилось. Деревня – это не ее. Но делать нечего, к тому же Василий действительно появился в Москвабаде с огромной суммой денег на руках. Столько золота и серебра даже по столичным меркам хватило бы на безбедную жизнь в течение нескольких лет. И девушка своего «жениха» упускать не хотела.

Народ посмеялся над реакцией Васи и успокоился. Через некоторое время пришел в себя и Петрович. Все засуетились и бросились накрывать столы под открытым небом. Состоялась ежегодная пьянка в честь новых гостей, а также посевов. Запой продолжался в течение трех дней, и на нем присутствовали представители всех 35 деревень, которые теперь уже по официальным документам влились в совхоз «Взлет».

А пока в Мальково шла «встреча» с Василием и представителями, в тридцати пяти деревнях без начальства тоже не скучали. Пили так, что умудрились спалить несколько домов, при этом в разных селениях. В общем, запой пора было заканчивать, к тому же появилась и кое-какая работа. Во-первых, это была поливка «продукта», а во-вторых, стройка новых домов для погорельцев. Со стройкой уложились в рекордные сроки. Через месяц сдали все пять новеньких жилых строений, и тут у сына председателя возник новый план. Но об этом позже.

Таня

Тане приходилось тяжелее. С первого дня жизнь в Мальково превратилась для нее в настоящий ад. Они никогда не участвовала в трехдневных запоях, поэтому ее хотели унести из-за стола обычно первой. Но оставить своего суженного жрать самогонку одного она не решалась – мог пойти налево. Поэтому девушка стоически перенесла все три дня и от полного сумасшествия ее спасли только пожары.

К тому же в деревне не было канализации и унитазов. Мылись все в бане раз или два в неделю, а туалет прямого падения смердел так, что запах дорогих Таниных духов улетучился в первый же день. Но приходилось держаться.

Не было здесь и асфальтовых дорожек, и Танина обувь в первый день была перепачкана в коровьем навозе. В общем, нелегко пришлось девушке, но потихоньку она начинала привыкать. Уже через неделю она отказалась от дорогих платьев и стала надевать простые сарафаны, оставшиеся от мамы Василия, а в качестве обуви использовала легкие дешевые сандалии, которые купила у капитана пароходика.

Затем она смирилась, что в бане придется мыться с другими женщинами и даже стала получать удовольствие от этой водной процедуры. Но были и плюсы. Баня стояла на берегу озера, и Тане очень нравилось выбегать из парилки и нырять в прохладную воду. Как однажды после бани заметил Петрович, когда все собрались на кухне: «Девка обжилась в Мальково!».

Конечно, не обошлось и без происшествий. И причиной одного из них стал пресловутый деревенский сортир. Таня утопила в нем свой дорогой мобильный телефон, чем была очень огорчена. Спасти телефон не смогли, так как Петрович уже несколько лет не выгребал содержимое из ямы. Но Василий пообещал ей купить новый, и девочка успокоилась и даже в каком-то смысле обрадовалась, поняв свою выгоду. Теперь Василий давал ей связываться с родственниками с помощью своего мобильника, и она могла контролировать его переписку и журнал вызовов. Правда, сын председателя предпочел избавиться от улик заранее, но это не всегда спасало. Да, старую переписку он стер, однако периодически на его аппарат падали сообщения подозрительного содержания, например, от «Ивана-автослесаря». «Иван» признавался в любви к Васе и спрашивал, когда тот пожалует в Москвабад, так как «он» очень соскучился. Скандал Таня устроила грандиозный, нисколько не стесняясь Петровича. Но Петрович даже был рад. Его тихая потенциальная невестка все-таки хотя бы как-то могла держать в руках его непоседливого отпрыска. Правда, Петрович в тот момент даже не вспомнил про то, что они вместе с сыном снабжают часть империи запрещенным «продуктом», за что могли реально попасть в лагерь, но это были для него мелочи. От сцены ревности председатель чуть не прослезился, вспомнив свою жену. А Таня чем-то была на нее похожа, особенно в ее сарафане. В общем, дела шли по всем фронтам. Петрович не мог нарадоваться.

Урожай тоже не давал повода для беспокойств и успешно восходил с помощью сотрудников колхоза «Взлет». В июле засуетился Василий. Он произвел подсчеты и понял, что местному кораблю, чтобы доставить всю партию груза хотя бы до Земноводска, придется совершить триста восемьдесят девять рейсов, а это невозможно. Если урожай не вывезти до конца навигации и наступления зимы, то его уже не вывезти до следующего сезона. И это новоиспеченных коммерсантов из объединения нескольких деревень никак не устраивало.