Рус-Вегас - Сергей Луговой

Кстати, сына звали Василий. За последние два года это был первый представитель молодежи, который планировал вернуться на родину живым. А Петрович еще в 1991 году уже сильно запил. Очень переживал. Думал, что сын его забыл или пропал без вести. А тут такая радостная новость. Конечно, о ней уже к вечеру узнала вся деревня. И все жители готовились встретить представителя столицы, хотя Василий и провел там всего-то четыре года. К тому же оставалась неизвестной цель визита молодого в поселок. В итоге, к утру волновались уже все. Часть собралась на причале (да, добраться до поселка Мальково было проще по Союзному морю), чтобы узнать о судьбе своих близких в столице, другой было просто интересно глянуть на москвабадца, а Петрович хотел увидеть сына впервые за четыре года.

Пароходик ходил в небольшой город в ста километрах, столицу республики, раз в неделю. Местные заказывали капитану необходимые продукты и вещи, хотя большинство поселка жило и питалось тем, что сами вырастили. В общем, в назначенный день недели в конце мая 1992 года на берег вместе с небогатым заказанным товаром местного населения был выгружен сын Петровича Василий.

Местные ахнули. Вместо ватника, кирзовых сапог и гимнастерки парень был одет в кожаные туфли, кожаную куртку и новые, нет, вы не поняли, идеально новые фирменные джинсы. В Акварелии, даже в райцентре такого никогда не видели. На дорогом кожаном ремне у парня болталась какая-то непонятная черная пластиковая вещь с антенной и кнопками, а куртку в районе рукава оттягивало что-то массивное.

– Здорово, батя! Здорово, земляки! – заорал Василий, как только сошел с трапа.

Но его отец Петрович настолько оторопел, что не смог сразу ответить. Он просто разинул рот и присел, так как в голове у него после вчерашнего сразу потемнело и закружилось. Сына было не узнать, хотя голос был прежний. Не подвел заместитель Петровича.

– Василий, привет! Ты что ли? Какими судьбами? В отпуск? – поприветствовал и одновременно задал некоторые вопросы местного населения Иван Дементьевич.

Конечно, увидев Василия, часть населения сильно заволновалась. Все слышали, как жители мегаполисов приезжают в маленькие города и силой захватывают там власть вместе со своими друзьями. В итоге, получалось страна в стране Рафия. А так как в Рафии было около 80 королевств и республик (в связи с переделами собственности их число постоянно менялось), в каждой сидела своя команда приезжих. В общем-то, население начало переживать, но ведь это был их земляк, поэтому вида подать они не могли, хотя оттопыренная кожаная куртка Василия их очень смущала.

Да, добавлю от себя, как от свидетеля событий. Надеюсь, что последний раз встраиваюсь в повествование той давней истории. Оружия в поселке Мальково хватало. Были ружья и карабины, но пистолеты мужская часть населения видела только в имперской армии у офицеров. Все понимали, что у Василия под мышкой висит именно это оружие неизвестной маркировки и в кобуре. Но вида вновь никто постарался не подавать. Мало ли, какие там в столице нравы! Да и Петровича расстраивать не хочется. Хоть колхоз и дышит на ладан и зарплату на год задерживают, но все-таки он человек уважаемый. Да и сын его в свое время в школе был адекватным и добрым парнем.

Однако ствол под курткой вызывал у населения меньшие опасения, чем неизвестная пластиковая хрень с антенной на поясе у парня. Пополз ропоток: «У него бомба! Он вместе с орками в деле! Они любят все взрывать так!».

Но пока что деревня приветствовала первого молодого и живого возвращенца в свой поселок. К тому же люди постепенно успокоились, узнав в модном крепком парне, того самого скромного и доброго Василия, который окончил школу в поселке Мальково.

Он поздоровался с каждым, как только поприветствовал отца. Его начали спрашивать, как живут в Москвабаде остальные односельчане или родственники, и Василий спокойно отвечал, если с ними все хорошо. Если все было плохо, он тоже рассказывал, но с большим сожалением. Конечно, про всех он не мог знать, так как Москвабад уже тогда был многонациональный и большой, а связь в основном производилась при помощи стационарных телефонов и телеграмм. Адреса тогда меняли часто, особенно те, кто был причастен к темным делам. К счастью, для поселка Мальково тех времен всего 50% новостей, полученных от Василия, были негативные. Тогда такое было в норме. Но это были времена свободы! Остальные ребята и девчонки были живы, здоровы и боролись за свое светлое будущее. Столы для встречи земляка установили на улице и даже где-то нашли микрофон, чтобы Васька, то есть теперь уже Василий, смог ответить на интересующие население вопросы.

Зерна в прошлый год осталось очень много, поэтому самогона весной хватало еще на пару-тройку лет. Застолье началось и закончилось с небывалым размахом. Петровича и Василия в час ночи отнесли домой без сознания. Правда, нести Васька боялись. Все постеснялись узнать, что же за странная пластиковая штуковина болтается на его ремне. Слухи про бомбу еще не прошли. Поэтому Петровича и Васю не совсем отнесли. Их положили в телегу, прикрепили ее к старому джипу и доставили до дома. И лишь там пронесли до жилья двадцать метров. Петрович не успел спросить своего сына о многом, да и сын не успел рассказать все. Но теперь родня была вместе и спала под одной крышей. Петровича, хотя он и был в слюни пьян, наполнило какое-то счастье и спокойствие, когда его последний раз стошнило на пол из-за вертолетов в голове от выпитого самогона. Его сын лежал напротив на диване в кожаных ботинках, джинсах и немного запачканной кожаной куртке. Этот 23-летний кабан нежно пускал слюнки на подушку и мог не волноваться, что этой ночью с ним что-нибудь случится. В общем, спал, как младенец. Даже видавший виды и только что проблевавшийся Петрович по-пьяни чуть не расплакался.

ПлАны или ПланЫ

Наступило утро. Но не по-столичному. Оно наступило, как только солнце взошло над горизонтом, как это и происходило в летнюю пору в колхозе «Взлет». Надо было готовиться сажать и сеять, доить коров. И хотя в последнее время производство сильно загнулось, жители поселка продолжали соблюдать режим. К тому же имперское воспитание не позволяло им просыпать. Единственным человеком в деревне, кто спал до обеда, оказался сын Петровича Васька, к которому, как я уже говорил, все теперь обращались только Василий.

В эту пору готовились вспахивать поля. Поэтому председатель Петрович собрал в офисе, то есть на веранде у себя дома, заместителя и самых уважаемых граждан поселка Мальково. Началось обсуждение, что сеять и как. Вспоминая предыдущие два года, когда зерно и мясо колхоз продавал за копейки, народ вновь настаивал на том, что не стоит засевать все поля, а количество крупного рогатого скота надо резко сократить, чтобы повысить спрос хотя бы в райцентре, который являлся основным приобретателем продукции «Взлета». Совещание подходило к концу. Петрович нехотя соглашался, хотя привычка выполнять план по полной программе в нем еще оставалась.

И тут он заметил, что из дверного проема с кружкой кваса в руках за их совещанием наблюдает его сын Василий. Но непросто наблюдает, а еще и хитро улыбается. Значения он этому не придал, однако когда совещание подошло к концу, и вроде бы все было решено, Василий попросил слова у присутствующих. Точнее, не попросил, а выразил свое мнение, как это и принято в столице.

– Мужики, я тут подумал, что на этом мы поднимемся круче, чем на вашем зерне и коровах, которые в условиях Севера не очень-то любят давать рекорды в производстве, – заявил Василий.

После своей короткой, но интригующей речи он подошел к центру круглого имперского стола, покрытого клеенкой, и высыпал туда горсть мелких семян.

– Что это за…? – поинтересовался заместитель Петровича Иван Дементьевич, но Василий уже ждал этого вопроса. – А я вам сейчас все объясню, односельчане. На это, по крайней мере, есть спрос почти на всех территориях бывшей Империи. И мы это сделаем. Поняли? Хотя зерно тоже посеем, чтобы было на самогон.

Да, вы все правильно поняли. Василий привез из Москвабада семена конопли. Хотя мужики вначале не сразу сообразили и даже подняли Ваську на смех, чему очень обиделся Петрович.

Но предложение от Василия поступило следующее. Те поля, которые колхоз в этом году не собирается засеивать, он предлагал засадить данной культурой, которая к осени должна была вырасти, и тем самым выйти на рынок позже, чем культуры из Аргонистана. В общем-то, он был прав, хотя народ начал сомневаться в законности мероприятия. Но это были времена свободы! Василий куда-то ушел, а потом принес большой пакет сушеной травы, которую завернул при свидетелях в косяки. Затем он дал всем покурить. Через полчаса смех уважаемых людей невозможно было остановить, правда, сам Васька отказался от употребления. По его словам, эффект он уже знал. Под этим делом и порешили засеять поля «ценными культурами». Правда, на утро выветрившийся Петрович запротестовал.