Пока жива надежда - Линн Грэхем

Семья Данн-Монтгомери, которая несколько веков владела Холстон-Холлом и чьи наследники по мужской линии прямиком шли в парламент, не устраивала дней открытых дверей. Но шесть лет назад из-за растущих цен и ухудшения финансового положения семьи им пришлось продать поместье. К великому облегчению служащих, которые боялись, что имение будет распродано по частям и они останутся без работы, Цезарио ди Сильвестри купил его целиком. Он не только отреставрировал здание, но и с помощью современных агротехнических методов улучшил состояние земли и даже основал конный завод.

Круглолицый пухлый итальянец, сменивший Дот после ее ухода на пенсию, проводил Джесс внутрь дома. В просторной гостиной бросался в глаза массивный тюдоровский камин. Над ним лепной вязью была выведена дата постройки.

От всего этого великолепия нервное напряжение у Джесс только усилилось. Подавив потребность оглядеться вокруг, она прошла через гостиную и попала в комнату, набитую современной оргтехникой и поэтому напоминающую офис. Джесс поразилась какому-то сюрреалистическому контрасту начинки комнаты со стенами, обитыми деревянными панелями, и живописным видом на старый сад.

— Так, значит, вы хотели поговорить о вашей семье? — с еле заметным раздражением напомнил Цезарио.

Сидя на краю стола в белой рубашке с открытым воротом и прекрасно подогнанными по фигуре брюками, он представлял собой воплощение английского стиля, соединенного с итальянской элегантностью.

— Мой отец и братья работают у вас в имении… — сразу приступила к делу Джесс.

— Я знаю, — перебил ее Цезарио. — Управляющий сообщил мне об этом в первый же день.

Джесс гордо задрала подбородок. Для чего была дана эта информация? Уж не хотел ли управляющий подчеркнуть: она происходит из простой рабочей семьи? Что ж, это ничуть не повлияло на интерес Цезарио, поскольку приглашение на ужин последовало вскоре после его приезда… Упрямо отказываясь встречаться с ним взглядом — лишь бы сохранить самообладание, — Джесс выдохнула:

— То, что я хочу сказать, имеет отношение к ограблению…

Цезарио наклонился вперед:

— К ограблению моего дома?

Под его пристальным взглядом она побледнела:

— Да…

— Если у вас есть какая-то информация, почему вы не пошли с этим в полицию?

Джесс почувствовала, как ее кожа покрывается холодной испариной. Она сняла жакет и положила его в кресло.

— Потому что в этом… замешан мой отец… и мне хотелось сначала поговорить с вами.

Цезарио потребовалось несколько секунд, чтобы уловить связь. Роберт Мартин не только выполнял различную подручную работу, но и в отсутствие хозяина приглядывал за имением. В любое время он имел право входа в дом для осмотра и необходимого мелкого ремонта.

Глаза Цезарио гневно блеснули.

— Если ваш отец помогал грабителям, то вы зря теряете время!

— Дайте мне сначала объяснить. Я сама узнала об этом только вчера… В прошлом году у моей матери обнаружили рак. Это было очень тяжелое время для нашей семьи…

— Разумеется, я посочувствовал бы любому, оказавшемуся в положении вашей матери. Но я не вижу, как ее здоровье может быть связано с кражей моей картины, — сухо заметил Цезарио.

— Если вы меня выслушаете…

— Думаю, я более склонен к тому, чтобы позвонить в полицию и предоставить им возможность задавать вам вопросы. Это их работа, не моя! — отрезал Цезарио, протянув руку к телефону. — Я не желаю в этом участвовать.

— Пожалуйста, не звоните пока в полицию! — Джесс сделала движение, словно пытаясь своим хрупким телом поставить преграду между ним и телефоном. — Дайте мне возможность объяснить!

— Ладно, выкладывайте, — бросил Цезарио.

Где-то на примитивном мужском уровне он уже наплевал на все ее объяснения, предвкушая удовлетворение в отмщении. Эта английская роза больше не будет третировать его ледяным молчанием, надменно задирая свой маленький носик.

— Отец ужасно беспокоился о матери и после окончания курса лечения решил свозить ее куда-нибудь отдохнуть. Для этого ему пришлось занять денег… и под очень высокий процент…

Сбиваясь и запинаясь, Джесс рассказала всю историю, подчеркнув: только стремление вылезти из-под груза долга заставило Роберта Мартина согласиться на предложение ее двоюродных братьев.

— Так вот она какая — ваша семья! — усмехнулся Цезарио, гадая, что еще он мог бы услышать об этих менее чем щепетильных родственниках Джесс.

Впервые ему пришла в голову мысль: несмотря на всю ее образованность, эта английская мисс действительно находилась, что называется, по другую сторону дороги.

— Брат моей матери не раз сидел в тюрьме — его не беспокоило, каким способом заработать деньги. Но у его сыновей никогда не было серьезных проблем с законом. — Щеки Джесс горели от стыда, когда она выкладывала эти унизительные факты. — Вот мой отец и поверил: они хотят попасть в дом только для того, чтобы сделать фотографии.

Цезарио наградил ее презрительным взглядом:

— Этот дом наполнен антиквариатом и ценными произведениями искусства. Вы считаете, я поверю, что кто-то из вашей семьи был настолько глуп?

— Я не думаю, что мой отец глуп… Он просто находился в отчаянии и не знал, как ему избавиться от преследования племянников, поэтому и сделал то, что они просили… Он хотел защитить маму, хотел, чтобы она ничего не знала об этой истории… Нет, я его не оправдываю! Долгие годы ему доверяли, а он этим воспользовался. Но я… я уверена — мои кузены намеренно его подставили!

Цезарио по-прежнему хмуро смотрел на нее:

— Мне все равно, какие у кого были намерения. Болезнь вашей матери, как бы печально это ни было, меня тоже не касается. А вот то, что у меня пропала ценная картина и у вас есть информация…

— Боюсь, я ничего больше не знаю! И мой отец тоже. В его задачу входило только передать карточку и сообщить код.

— Что делает его таким же виновным, как и любого, вступившего в сговор с преступниками и снабдившего их средством доступа в частные владения.

— Он не знал, что там будет что-то украдено! Отец — честный человек!

— Честный человек не позволил бы таким людям, как вы мне их описали, войти в мой дом и делать там все, что им заблагорассудится, — отрезал Цезарио. — Зачем вы пришли ко мне? На что рассчитывали?

— Я думала, вы поверите — мой отец ничего не знал об ограблении…

Его рот искривился.

— Все, что у меня есть, — это только ваши слова. Если бы ваш отец оправдал возложенное на него доверие, никакого ограбления бы не было.

— Пожалуйста, послушайте меня… — Светлые глаза Джесс смотрели на него с мольбой. — Он честный человек и ужасно расстроен. Он в отчаянии от мысли, во что обошлось вам его простодушие…