«Много писать мне мешали бои…»: фронтовые записи 1941-1945 годов - О. Николаев

Кажется, что и текст М. Французова, и его блокнотные варианты в художественном отношении вполне равноценны. Другое дело, что законам фольклорной поэтики больше соответствует помещение на первое место декларации чувств, а пейзажной экспозиции на второе. Авторская поэтика скорее тяготеет к композиционному построению: от внешнего – к внутреннему.

Еще один тип варьирования непосредственно обусловлен письменной формой бытования текста. Таков вариант «Темной ночи» из блокнота И.И. Короля. Основные разночтения связаны с искажением текста при переписывании. Когда Король (или тот человек, чью запись Король копировал) записывал песню, она явно не перепроверялась на слух (возможно, составитель блокнота вообще ее не слышал), что обусловило многочисленные пропуски слов, искажения грамматических форм, нарушение согласования и соответственно несоблюдение стихотворного размера:

Фрагменты текста В. Агатова

Как я хочу к ним прижаться сейчас губами!Темная ночь разделяет, любимая, насЭта вера от пули меня темной ночьюхранила…Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,Смерть не страшна, с ней не раз мывстречались в степи.И поэтому, знаю, со мной ничего не случится!

Фрагменты текста из блокнота Короля.

Как я хочу к ним прижатся сейчас»Темная ночь разделяешь любимую тыЭта вера от пули темною ночью хранитРадостно мне я спокоен в сильном боюСмерть не страшна С ней встречалисьне раз в степии поэтому знаю что самной ничего неслучится

Чаще всего варьирование связано с устным бытованием песни, то есть обусловлено спонтанной заменой слов сходными по значению при исполнении (припоминании). См., например, в записи «Темной ночи» из блокнота Д.Д. Белова: «Только ветер гудит в проводах» – «только ветер шумит в проводах»; «темная ночь разделяет» – «темная ночь разлучает»; «встретишь с любовью меня» – «примешь с любовью меня».

Для наглядности приведем сопоставительную таблицу с вариантами одной из самых популярных на фронте песен «Огонек» (фрагменты, подвергшиеся изменениям, выделены шрифтом).

Текст из блокнота Белова

На позиции девушкапроводила бойцатемной ночью простиласьна ступеньке крыльца.

И когда затуманилосьскрылся наш паренекна окошке у девочкивсе горел огонек.

встретилафронтоваясемьявсюду были товарищивсюду были друзья.

Но знакомую улицупозабыть он не моггде ты милая девушкагде ты мой огонек

И подруга далекаядругу весточку шлетчто любовь ее девичьяне куда не уйдет

Нечто было загадочноВсе исполнится в срокНе погаснет безвремени золотой огонек

И приятно и радостнона душе у бойцаот такого хорошегоот ее письмеца.

ного крепко бьетпаренек засоветскую родинуза родной огонек.

Текст М. Исаковского

На позицию девушкаПровожала бойца.Темной ночью простиласяНа ступеньках крыльца.И пока за туманамиВидеть мог паренек,На окошке на девичьемВсе горел огонек.

Парня встретила славнаяФронтовая семья,Всюду были товарищи,Всюду были друзья.

Но знакомую улицуПозабыть он не мог:– Где ж ты, девушка милая?Где ж ты, мой огонек?

И подруга далекаяПарню весточку шлет,Что любовь ее девичьяНикогда не умрет;

Все, что было загадано,В свой исполнится срок,—Не погаснет без времениЗолотой огонек.

И просторно и радостноНа душе у бойцаОт такого хорошегоОт ее письмеца.

И врага ненавистногоКрепче бьет паренекЗа советскую Родину,За родной огонек31

Вариант из блокнота Короля

На позицию девушкапровожала бойца, ипростиласяна ступеньках крыльца ипока за туманами видетьмог паренек на окошачки

у девушки  все горел огонек

парня встретила славнаяфронтовая семя всюду

были друзяпо знакомуюулицу позабыть он не мог

где ты милая девушкагде ты мой огонеки подруга далекаяпарню весточку шлетчто любовь ее девичяникогда не умрет весело

и радостно на душеу бойца аттаковахорошего от ее писмеца

и врага не навистногокрепко бет паренек засоветскую родинуза родной огонек

На фоне обычных искажений при переписывании (пропуск «темной ночью» в первой строфе в варианте Короля) и следствий недопонимания авторского текста (стих М. Исаковского «Все, что было загадано» трактуется в блокноте Белова как «Нечто было загадочно», обращают на себя внимание случаи устойчивого варьирования (фиксирующегося и в блокноте Белова, и в блокноте Короля). Так, строки М. Исаковского «На окошке на девичьем / Все горел огонек» и у Короля, и у Белова заменяются на сходные варианты, очевидно более соответствующие фольклорной поэтике: «на окошке у девочки все горел огонек» (блокнот Белова); «на окошачки у девушки все горел огонек» (блокнот Короля).

Совершенно непонятным для составителей блокнотов, а, наверно, и всех солдат, поющих эту песню, оказывается авторская характеристика душевного состояния бойца: «И просторно и радостно / На душе у бойца». С определением «просторно» массовый песенный тезаурус описаний душевных состояний и переживаний явно не справляется. В блокноте Белова возникает довольно гладкий (хотя не очень поэтический) вариант: «И приятно и радостно на душе у бойца»; в блокноте Короля прозрачная по смыслу и соответствующая традиции формула нарушает размер: «весело и радостно на душе у бойца». Характерно, что и у Короля, и у Белова (и, думаем, что почти всегда в живом исполнении) в последней строфе наречие в сравнительной степени «крепче» (у М. Исаковского) всегда заменяется на просто «крепко»: «И врага ненавистного / Крепче бьет паренек» (М. Исаковский) – «И врага ненавистного крепко бьет паренек» (в блокнотах).

В публикуемом материале есть лишь один вариант авторской песни, демонстрирующий высокую степень фольклоризации исходного текста. Эта песня из блокнота И.И. Короля (под названием «Кисет»), восходящая к песне «Девичья печальная» (другое название в публикациях «Рано-раненько») (1939), стихи А. Суркова, музыка М. Блантера. Мы не знаем, насколько популярна была эта песня в предвоенные годы, насколько часто она звучала в официальном исполнении (грампластинки, радио). Само стихотворение А. Суркова является попыткой стилизовать народную песню времен Гражданской войны.

Приведем сопоставительную таблицу с (фрагменты, подвергшиеся изменениям, выделены шрифтом; добавленные стихи – курсивом)

Текст А. Суркова

Собирала я хорошего в поход.На кисете на добро, не на беду,Серп и молот алым шелком по канве.И уехал он, кручинушка моя,Биться с белыми в далекие края.

Отгремела громом летняя страда,Пастухи пригнали на зиму стада.Только мне от дорогого моегоНи ответа, ни привета – ничего.Поздним вечером в студеном январеПроскрипела подворотня во дворе.Шелком шитый, кровью крашенныйкисет.

Я кручину никому не покажу,Темной ночью выйду в поле на межу.Буду плакать, буду суженого звать,Буду слезы на порошу проливать.Я любви своей вовек не изменю,Твой кисет, шелками шитый, сохраню.По весне про кудри русые твоиБудут петь мне, одинокой, соловьи32.

Текст из блокнота Короля

Рано раненко на зоре ледоходпровожала я любимогов походна кисете на добро ли набеду шила вышила яКрасную звезду. Шила вышилаудалой голове Темной ниткойвышивала по койме.И уехал он кручинушка мояБится с немцами в далекиеКрая.Отгримела всюду бурная грозаи вернулис назиму стадатолько от милого ниответа ни приветаничегоКакто раз в студеномянваре заскрипела подворотняво дворе и привез мне из подКиева сосед шитый шолкомкровю залитый кисет.Я любви своей во век неизменю Выйду в поле ранона межу буду плакать будумилого я зватьбуду слезына дорогу проливать.где поддет моя горячаяслеза, разцветут анютиныглаза я цветочек нежно бережносорву соловя весной изрощи позову.А как кончится проклятаявойна неувижу и не встречуя тебяА весной прокудри русые твоибудут одиноки солови

Эти вариации довольно существенно изменили первоначальный авторский текст. Во-первых, песня оказывается приуроченной к идущей сейчас войне («А как кончится проклятая война»). «Кручинушка» уезжает «бится с немцами», а не с белыми. «Царицын» заменяется на актуальный для Великой Отечественной войны «Киев»; героиня вышивает только «Красную звезду», а не звезду с серпом и молотом. Во-вторых, добавляются дополнительные стихи с мотивом прорастания слез цветами. В-третьих, лексическое варьирование подчинено характерной для фольклорного бытования адаптации авторского текста (правда, в случае А.Суркова – уже стилизованного под народную традицию). В нашем примере адаптация не только обусловлена спецификой устного бытования, но и отчетливо ориентирована на фольклорную поэтику. Авторская формула с лирическим значением «На добро, не на беду» заменяется на традиционную фольклорную формулу с семантикой судьбы: «на добро ли на беду». Образ конца лета с его приметами («Отгремела громом летняя страда, / Пастухи пригнали на зиму стада») лишается конкретности и обобщается: «Отгримела всюду бурная гроза / и вернулис назиму стада». Интересно, что меняется даже временная приуроченность «плача на меже»: «Темной ночью выйду в поле на межу» – «выйду в поле рано на межу». Обусловленная лирической ситуацией тайного горя формула «темной ночью выйду» трансформируется в традиционную для народной лирической песни формулу «выйду рано».