Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд - Вероника Лесневская

с днем рождения поздравляли, — выдает Рома. — У нас традиция, особенно, если вип клиент.

— Откуда тогда у нее деньги на это все, если с детьми и без мужа? — щелкаю пальцами и делаю рукой круг в воздухе. Знаю, что спортивная сеть, которой владеет Роман, не из дешевых.

— Семья хорошая, может, — заливает в себя и мою порцию алкоголя. — Или богатый любовник, — передергиваю плечами на его фразе. Оторвавшись от манящего женского тела, недовольно смотрю на Рому. — Что? Не зря она такой гордой и независимой выглядит, мужиков из тренажерки одним махом отшивает. Точно покровитель есть.

— Тебя, что ли, отшила? Поэтому так говоришь? — издеваюсь над другом. Он недалеко от меня ушел — тот еще бабник.

Обычно я на его стороне, но сейчас… Довольно на Агату поглядываю: молодец девчонка. То есть женщина… Мама…

Табу!

— Неважно, — прячет Рома взгляд. — У меня Ася есть теперь, — намекает на администратора и жутко не нравится мне при этом. На дурака похож. Обведет его та стерва с двойкой вокруг пальца. Я встречал подобных. Нюх на предательниц.

— У тебя полный клуб девок, — возвращаю ему его же фразу. — Зачем останавливаться на одной? — вот только он еще напряженнее становится. Хреново дело.

Но на перевоспитание друга времени не остается, потому что Агата, взглянув на часы, резко заканчивает тренировку и направляется к раздевалке и душевым. Она будто всю жизнь по минутам расписала. Но мне придется нарушить ее четко выверенный график.

— Так, я на секунду, — нагло кидаю друга, с которым так долго не виделся, а сам толкаю стеклянную дверь и влетаю в женский зал.

Дамы мгновенно преображаются, заметив меня. Выравнивают осанку, стараются двигаться грациознее, попками крутят. И те, кто из последних сил корячился, теперь будто второе дыхание обретают.

Киваю всем в знак извинения за вторжение и спешу промчаться мимо. Многовато женских чар на квадратный метр. Даже для меня.

Пересекаю раздевалку, приближаюсь к душевой, кладу ладонь на ручку, почти надавливаю на эмоциях… И останавливаю себя.

Это уже слишком!

Поэтому опираюсь о косяк и терпеливо жду, когда в проеме появится распаренная, влажная, пахнущая цветочным гелем Агата. Проходит мимо, не замечая меня, и окутывает сладким ароматом.

— Привет, — заставляю ее подскочить на месте. — Кто ты и зачем выдавала себя за Бересневу? — уточняю, пытаясь сохранять спокойствие. Но получается фигово.

Агата оглядывается, и вместо испуга вижу в ее темном взоре возмущение. Прищуривается, окидывает меня с ног до головы — и молча разворачивается, чтобы уйти. Опешив на секунду, я все же догоняю беглянку, беру ее за локоть и притягиваю к себе. Перекладываю руку на талию, чуть приобнимаю, впитывая жар тела сквозь ткань, невольно взглядом чертовку обвожу.

Благо, Агата успела переодеться в кабинке. Сейчас на ней джинсы и блузка, что скрывают подтянутое тело. И заодно охлаждают мой пыл. Вышла бы она завернутая в полотенце — точно зажал бы прямо в раздевалке, забыв о личных принципах и внутренних запретах.

— Отвечай, — слышу себя будто со стороны. Приказ звучит сурово, но хрипло. Да что за черт!

— Прежде всего, уберите от меня руки и прекратите мне тыкать, — ее строгий голос отрезвляет, и я слушаюсь мгновенно. Сам себе удивляюсь, когда вдруг отпускаю ее, увеличивая расстояние между нами. — Что значит «выдавала»? Я и есть Береснева, — фыркает, поправляя влажные волосы, смоляными прядями разбросанные по плечам.

— Но Алевтина Павловна? — откашлявшись, уточняю.

— Мама моя, — ставит все на свои места. — А вы? Дайте-ка подумать, — постукивает пальчиком по подбородку, делая вид, что судорожно вспомнить меня пытается. Играет ведь! Не могла забыть. — Вы тот сноб, который хочет купить ребенка, — парализует дерзкой фразой и в грудь мне тычет демонстративно.

— Вернуть своего, — рычу, поправляя формулировку. — Надеюсь, мать вам объяснила, что к чему, и вы приступили к поискам, — усмехаюсь я.

— Да, мы с мамой обсудили вашу ситуацию, — произносит медленно, а сама пышные ресницы опускает и взгляд отводит. — Мы вам помогать не будем, забудьте о своей затее, — нахально спорит. — Она в корне неправильная и противозаконная.

— Ой ли? — тяну с сарказмом. — Вопрос денег. Сколько?

— Что-то не все ваши проблемы деньги смогли решить, — красивое лицо ожесточается, а черные глаза-агаты смело стреляют вниз. В сторону моих брюк.

— Язва, — цежу, с трудом сдерживаясь.

— Эгоист, — хмыкает она и ехидно приподнимает уголки губ. Эта дерзкая улыбка странно на меня влияет.

Делаю широкий шаг, приближаясь к ней вплотную. Заставляю упереться спиной в холодную стену, протягиваю руку к растерянному, но чертовски привлекательному лицу. Не с целью напугать. Просто прикоснуться хочу. Не понимаю, зачем. Но…

— Адам Альбертович, — официально зовет меня Роман, приводя в чувства.

Отчаянно желаю выругаться, послать друга к черту — и закрыться здесь с Агатой. Чтобы поговорить о моем наследнике, конечно же. Но вынужден подчиниться.

Передергиваю плечами от прожигающего спину взгляда — Роман не в духе. Еще раз исподлобья смотрю на чертовку, но она лишь стискивает губы в тонкую линию и подбородок вздергивает. Зыркает на меня воинственно, готова на лоскутки разорвать мысленно, будто я лично на нее покушаюсь, а не свое забрать хочу.

Прищуриваюсь, тяжело вздыхая. Значит, не собирается слушаться?

Нехотя прекращаю зрительную борьбу с непокорной девчонкой и отступаю. Временно. Чтобы «перегруппировать войска» и зайти с другого фланга. Так легко эти Бересневы от меня не отделаются.

— Ты чего в раздевалки врываешься? — шипит на меня друг, выволакивая из помещения. Добродушно Агате улыбается кивает, извиняясь, но та так и остается неприступной. Ни единой черточкой на лице не ведет, как будто в мраморную статую обратилась. — Всех клиенток мне распугаешь.

— Да ладно, — тяну с вызовом, отвлекаясь на Романа. — Если хорошо попросишь, посещаемость тебе повышу. Бизнес мгновенно в гору пойдет.

Сканирую толпу в поисках цели. Вальяжно приближаюсь к одной из клиенток, что не может разобраться с велотренажером. Протягиваю руку, стараясь ее не касаться, небрежным движением нажимаю парку кнопок — и механизм запускается. Ничего сверхъестественного, зато эффект на даму произвожу. Краснеет, выглядит довольной, плечики расправляет, заигрывает. Мазнув по ней взглядом и остановившись на боках, я увеличиваю скорость и дистанцию на панели. Ей не помешает.

Не задерживаюсь рядом с клиенткой. Если бы Агата педали крутила, я бы еще подумал…

— Ты неисправим, — цокает языком друг и хохочет громко.

Меня же тянет вновь в сторону раздевалки. Чертовка все еще там. Стоит напротив приоткрытой двери, однако мы с Ромой ей неинтересны — делает вид, что занята своими делами. Лишь раз стреляет в меня полыхающими агатами, встречается со мной взглядом — и тут же отворачивается, будто я ей противен. Странная она.