Роковой коктейль - Шерил Андерсон

В наступивших сумерках фонари под навесом светились неверным светом: люди в нем выглядят загадочными и волшебными, зато невозможно толком рассмотреть, что лежит у тебя на тарелке и хорошо ли оно приготовлено. А народу тут собралось немало. Побывав на многих светских сборищах в Нью-Йорке, я знаю, что там обычно имеется подводное течение нуворишей, которое идет вразрез с главным течением старых денежных мешков. Но здесь можно было почуять доверительную собственность в шелесте дизайнерских нарядов, услышать частный пансион в наигранном смехе. Очевидно, в конечном счете жизнь — это реклама продукции Ральфа Лорена[8].

Трисия, истинная верховная жрица протокола и вдобавок почтительная дочь, подвела нас прямо к родителям, которые собирались покинуть свой приветственный пост, чтобы сесть за столик.

Винсенты — в высшей степени симпатичная пара. Проницательный взор Трисия унаследовала от Пола, властного мужчины с широкими плечами, голосом джаз-жокея и устрашающим рукопожатием, но в остальном она напоминает свою мать Клэр — стройную элегантную женщину, которая, как я подозреваю, ложится спать с жемчугами на шее.

Мистер Винсент восторженно нас облапил и запечатлел звучный поцелуй на лбу Трисии. Миссис Винсент была более сдержанна в своих объятиях и подставила каждой из нас щеку. Меня это ничуть не смутило, но Трисия явно почуяла неладное.

— Мама? — нараспев спросила она.

— Все хорошо, детка. Ты сидишь за одним столом с приятелями Дэйви. Присмотри за ними, чтобы они не нарушили планы тети Синтии.

— Мама, — повторила Трисия.

Миссис Винсент, изобразив на лице вежливую улыбку, спросила:

— Ты видела, кого привел Ричард?

Мы все трое повернулись и стали оглядывать гостей. Ричард, высокий мускулистый красавчик, сразу выделялся даже среди этой блестящей толпы. Но мы просто не были готовы увидеть ту, что стояла с ним под руку.

— Ребекка? — шепотом воскликнула Трисия.

В первое мгновение мне показалось, что Трисия ошибается, что новая женщина Ричарда всего лишь сверхъестественно похожа на старую. Но потом я сообразила, что Трисия права. Это была Ребекка, но как она изменилась! Из платиновой блондинки с завивкой и розовыми перьями она превратилась в мальчика-пажа цвета шатен, а огромные кольца в ушах в стиле ретро уступили место жемчужным серьгам-гвоздикам. Кортни Лав стала Кортни Кокс.

— Интересно, это только внешние перемены? — пробормотала мне на ухо Кэссиди.

— По крайней мере, она начала носить бюстгальтер, — прошептала я в ответ.

Одежда, которую носит Ребекка, на самом деле весьма недурна. Это обтягивающие платья, прозрачные и яркие — три причины, по которым Ребекка, переоценивающая свою стройность, была для них далеко не лучшей рекламой. Но теперь она не только одевалась скромнее, она выглядела так, будто записалась в спортзал.

— Ричард хочет нам досадить, — сказал мистер Винсент, не шевеля губами, как подобает опытному политику. — Это он, верно, от скуки.

— Не может быть, чтобы он сам до этого додумался. — Похоже, у Трисии возникли проблемы с дыханием, и я стала вспоминать, нет ли особого приема Геймлиха[9], чтобы помочь тем, кто задыхается, услышав плохие новости.

— Едва ли это подходящая тема для беседы здесь, у всех на виду. — Продолжая улыбаться, миссис Винсент потрепала Трисию по щеке и указала на столики: — Идите садитесь. Мы поговорим после ужина.

Трисия, как и ее мать, не привыкшая демонстрировать свои чувства на публике, послушно выполнила указания. Мы с Кэссиди пошли следом к столику, где сидел молодой жаркий брюнет, болтавший по телефону, и еще парочка влюбленных, которые не то целовалась, не то слизывали друг с друга паштет. При свете фонарей трудно было разобрать. Трисия опустилась на стул, не сводя глаз с Ричарда и Ребекки, а мы сели справа от нее. Соседи по столу не заметили нашего прихода.

— Я не вижу Лисбет и Дэйви, — сказала Трисия.

— А ты оторвись от Ричарда и погляди вокруг, — посоветовала Кэссиди.

Мы с Трисией обернулись туда, куда она показывала, и увидели почетных гостей, окруживших тетю Синтию у бара. С первого взгляда мне почудилось, что Дэвид и Лисбет слушают ее наставления, потому что они склонились к тете Синтии, будто внимая ее словам. Потом я поняла, что тетя Синтия разливает что-то по трем бокалам, умело держа их все в одной руке. Дэвид и Лисбет стояли наизготовку, чтобы подхватить и опрокинуть бокалы, едва она их наполнит.

Тетя Синтия — высокая женщина с угловатой фигурой и скулами столь же выдающимися, как ее деловая хватка. Дэвид больше похож на тетку, чем хотелось бы его отцу. Он немного слишком энергичный, слишком шумный, но его шарм и остроумие не позволяют слишком долго на него злиться. Осталось только узнать, будет ли у него такой же длинный брачный список, как у тетки.

Лисбет — гибкая женщина-вамп с черными глазами-ягодами и до обидного красивыми ногами. Ее грудь, как обычно, была призывно открыта, что подчеркивалось изумрудным ожерельем, притягивающим внимание даже с противоположной стороны навеса.

— Поразительное ожерелье, — заметила я.

— Поразительно то, что оно оказалось на ней. Это наша семейная драгоценность. Как-то Ричард хотел, чтобы Ребекка надела его на театральную премьеру, но мама с папой не позволили. Я надевала его только раз, на свой первый бал. — Трисия перевела взгляд с Лисбет на родителей. — Они просто из кожи вон лезут. Как бы не надорвались.

Когда троица опустошила свои бокалы, тетя Синтия передала бутылку бармену и направилась к сцене, где джаз-бэнд тихо наигрывал «Лунный свет в Вермонте». Приподняв один из ярусов шелкового платья, напоминающего вихри торнадо, она схватила микрофон с подставки для нот у клавишника.

— Добрый вечер, и спасибо, что пришли.

Джаз-бэнд и разговоры тотчас стихли. Тетя Синтия повела рукой в сторону Винсентов.

— От имени моего брата Пола и его прекрасной жены я рада приветствовать всех собравшихся. В этот уик-энд мы веселимся, празднуя помолвку потрясающей молодой пары — моего племянника Дэвида и очаровательной Лисбет.

Гости зааплодировали, некоторые одобрительно заулюлюкали. Дэвид и Лисбет помахали им всем, направляясь к столу Винсентов. У подвыпившей Лисбет слипались глаза, а ужин между тем еще не подали.

— Но прежде чем приступить к еде, мы должны услышать самого Пола.

Мистер Винсент уже споро и привычно пробирался к сцене. Он взял микрофон из рук сестры.

— Щедрость моей сестры легендарна, но сегодня она превзошла саму себя. Благодарю тебя, Синтия.

Тетя Синтия отмахнулась, пресекая аплодисменты, и золотые браслеты на запястьях запрыгали вверх-вниз. Однако мистеру Винсенту она, казалось, улыбается искренне. Они были очень разные, но все же брат и сестра.

— В этот уик-энд мы празднуем пополнение короны семьи Винсент еще одним сверкающим бриллиантом, — продолжал мистер Винсент. — Дэвид и Лисбет оказали нам честь, позволив разделить с ними их счастье. Поздравления и наилучшие пожелания им и приятного аппетита всем нам.

— Отец, кажется, расчувствовался, — удивилась Трисия.

Мистер Винсент вернул микрофон тете Синтии. Швырнув его пораженному клавишнику, она спустилась со сцены вместе с братом. Он пошел к своему столу, а она свернула к нашему.

— Идет. Приготовьтесь, — предупредила нас Трисия, но мы с Кэссиди были вне опасности. Трисия оказалась единственной, кого захватило шелковое торнадо, прижав к костлявой груди. На мгновение я испугалась, что Трисия провалится в грудную клетку и останется там навеки, но тетя Синтия вскоре выпустила ее и разместилась на соседнем стуле.

— Что ж. — Тетя Синтия с силой опустила руки на стол, и ее браслеты громко забренчали. Даже влюбленные перестали целоваться, а брюнет — болтать по телефону. Но тете Синтии было не до них. Она глядела на Трисию и хмурилась.

— Тетя Синтия, вы помните Кэссиди и Молли… — начала Трисия.

— Рада видеть вас, девочки. Как себя ведет моя племянница?

— Леди не ябедничают, — ответила за нас Трисия.

— Если только не под присягой. Ты говорила с кем-нибудь из братьев? Непонятно, кто из них демонстрирует большую бесхарактерность.

— Кому принадлежит идея с ожерельем? — спросила Трисия.

Тетя Синтия умоляюще воздела руки к небесам.

— Наверняка Дэвид хотел доказать Ричарду, что он главнее. Они никогда этого не перерастут. Приятного вам аппетита. Поговорим позже. — Тетя Синтия поднялась и улетучилась, а мы вытаращились ей вслед — эффект, на который она, вероятно, рассчитывала.

Подали ужин. Азиатско-французское смешанное меню было изысканным, отличного вина и шампанского хоть залейся, соседи по столу пронзительно и несносно стрекотали. Мы сидели в компании двоих однокурсников Дэвида, которых, как шепотом уведомила нас Трисия, прикрывая рот салфеткой, она не раз видела пьяными и голыми, когда навещала Дэвида в Брауновском университете. Брент, работавший в инвестиционном банке, то и дело выскакивал из-за стола, чтобы громко заорать в свой сотовый телефон, так что едва ли он вообще сидел с нами.