Роковой коктейль - Шерил Андерсон

— Молли хочет сказать, что она тоже согласна ехать, — пошутила Кэссиди.

— Конечно, я бы с удовольствием, но я никак не возьму в толк. Если тетя Синтия опять что-то выкинула, то почему вся родня срочно мчится к ней и почему ты не можешь отмазаться, сославшись на занятость?

Улыбка Трисии померкла.

— Это сборище по случаю помолвки Дэвида.

Винсенты — удивительное семейство. Голубая кровь Новой Англии, республиканцы до мозга костей, никого родовитее я в жизни не видела. Трисия в шутку рассказывает, что ее предки прибыли на корабле, который вышел раньше «Мейфлауэра», чтобы убедиться, что колонии пригодны для жизни и все там устроено как надо. Планирование и контроль у нее в крови. Ее родители живут в Коннектикуте, но держат и квартиру в Нью-Йорке, потому что постоянно приезжают на какое-нибудь светское мероприятие. Они всегда хорошо относились к нам с Кэссиди. Трисия от них просто без ума, но от них и правда нетрудно спятить. А еще у нее есть любимый, обожаемый брат Дэвид. И она готова была бы оборвать беседу с самим президентом, чтобы ответить на его звонок. Но Дэвид имеет привычку сначала сделать, а потом подумать. А затем позвать на помощь Трисию.

— Значит, они решили объявить о помолвке? — спросила Кэссиди.

Улыбка совсем исчезла с лица Трисии.

— Ее родители закатили шикарную вечеринку в Лос-Анджелесе, а мама с папой решили внести свою долю и устроить им прием здесь. Матушка считает, что жители Западного побережья лишены уважения к традициям. Но их скромный проект растягивается на целый уик-энд, и все приглашенные не поместились бы в доме в Коннектикуте. Очевидно, кто-то, хватив лишку, проболтался по телефону тете Синтии, и теперь вы, ребята, поедете со мной, потому что иначе мне этого не пережить. — Ноготь правого указательного пальца Трисии впился в кутикулу большого — у нее это верный признак огорчения.

— Мы обязательно поедем, — заверила я, беря ее за руку, чтобы она прекратила терзать свой палец.

Затем Кэссиди, у которой имелся особый дар, изрекла те самые слова, что крутились у нас у всех в голове:

— Он и правда собрался жениться на этой суке?

На мгновение мне показалось, что жар, тлеющий под внешностью дрезденской куклы, вырвется наружу в виде расплавленной лавы и мы станем свидетелями извержения вулкана. Но Трисия, прирожденная леди, сумела удержать его внутри и лишь подняла свой бокал, провозглашая тост:

— За моих братьев с их ужасным вкусом в выборе женщин!

Мы дружно чокнулись. За все годы, что мы знали Трисию (а мы все трое познакомились в колледже на первом курсе, тринадцать лет назад, только, пожалуйста, не надо вычислений), Дэвид и Ричард Винсенты не раз увлекались кошмарными особами. Ричард дошел до того, что два года назад женился на Ребекке Сомерсет. Мать Ребекки владела некой системой электронных платежей, отец владел каким-то банком, а их наследница, кошмар по имени Ребекка, была кем-то вроде модельера. Она прославилась в широких и не связанных друг с другом кругах своим скандальным, вызывающим поведением. Я имела удовольствие видеть ее в действии на одном из благотворительных банкетов, где она сидела во главе стола рядом с женой чилийского консула и громко, во всеуслышание, критиковала платье и украшения несчастной женщины, ставя ей в пример любовницу чилийского консула как образец стиля, а во время речи устроителя стала причесываться.

Наделав много шума своим романом, Ричард и Ребекка отбыли на Ямайку, а мать Трисии буквально слегла на неделю. Ричард и Ребекка сумели продержаться целых тринадцать месяцев до полного разрыва. Трисия выдвинула теорию, что это они нарочно, чтобы суметь хоть однажды испортить все праздники в году. И шесть месяцев спустя семейство Винсент все еще содрогалось от воспоминаний.

А теперь Дэвид, очевидно, собрался жениться на Лисбет Маккэндлис, одной из немногих женщин в Америке, по сравнению с которыми Ребекка могла показаться сущим ангелом. Родители Лисбет работали в Голливуде. И отец Лисбет, режиссер, и мать, администратор киностудии, прославились несносным нравом и сексуальным непостоянством. Ребенком Лисбет играла детские роли в комедийных сериалах. Повзрослев, она снялась в нескольких фильмах, которые очень быстро забылись, несмотря на то что Лисбет всегда охотно раздевалась перед камерой.

Теперь, когда Лисбет было за двадцать, она снова пробилась на телевидение, или, по крайней мере, на известный кабельный канал (ходили слухи, что ее мать крутит роман с телепродюсером, который и заказал это шоу). Она играла женщину — конструктора космических кораблей, которая случайно узнает, что правительство скрывает данные о жизни на Венере — единственное, что было скрыто во всем сериале. Шоу имело огромный успех — благодаря глубоким вырезам на платьях Лисбет, — и она снова занимала первые строчки таблоидов. Но недавно в сериале наступил перерыв, и ее отец, устав от ее многочисленных публичных пьяных скандалов с другими старлетками, пристроил ее набираться профессионального опыта в какой-то постановке за пределами Бродвея. Дэвид познакомился с ней вскоре после ее прибытия в Нью-Йорк, и с тех пор на них кормились папарацци. А теперь они объявляют о помолвке.

Изобразив весь оптимизм, на какой только была способна, я сказала:

— Значит, твои родители решили закатить грандиозный прием. Они, наверное, рады-радешеньки.

Трисия мученически поморщилась.

— Мама сживает со света прислугу, а отца почти не бывает дома. Ничуть они не рады.

— Зачем же тогда устраивать это сборище?

Трисия вздохнула.

— Понимаешь ли, если Ребекка и Ричард сохранили что-то общее, то это уверенность, что мои родители с самого начала были против их брака и расстроили его.

— Умные родители, — заметила Кэссиди.

— И какой бы шок мама с папой ни испытывали сейчас, они чувствуют, что, если для виду поддержат Дэвида и Лисбет, те не смогут упрекнуть их, когда их брак распадется. — Глаза Трисии сузились. — А ведь так оно и будет!

— А ты уверена, что мы не станем лишними среди твоей родни на этом большом семейном празднике? — спросила я.

— Вы мне роднее, чем многие пираньи в нашей генетической заводи. Кроме того, если вас не будет, с кем я разделю бутылочку шампанского, сидя в уголке, и с кем я посплетничаю?

— Такой уик-энд мне по душе, — сказала Кэссиди. — Можешь на меня рассчитывать.

— Было бы здорово, — пришлось согласиться и мне.

— Спасибо. Теперь поездка меня не так пугает. — Трисия с искренним облегчением улыбнулась.

Вот почему в ту пятницу я паковала дорожную сумку и гадала, когда — и стоит ли вообще — звонить Кайлу, чтобы предупредить его о своем отъезде. Он спешно заканчивал очередное расследование, и я не ожидала, что мы проведем уик-энд вместе. Во время нашего последнего разговора он сказал, что не знает, когда нам удастся встретиться. То есть, позвони я ему и сообщи, что уезжаю на выходные, как знать, не счел бы он, что я пытаюсь заставить его передумать насчет нашего совместного уик-энда. Мне не хотелось бы, чтобы он подумал, что я хочу вызвать в нем чувство вины. Еще меньше мне хотелось навязываться.

По счастью, недолго я промучилась этой этической дилеммой, поскольку Кайл выбрал самый подходящий момент, чтобы позвонить мне.

— Эй, — тепло поздоровался он, хотя по его тону нельзя было определить, где он находится — у себя в офисе или стоит в луже крови. — Все плохо?

Я решила говорить легко и небрежно.

— Нет, все хорошо. Я тут собираюсь в дорогу. Что тебе привезти из Саутгемптона?

Наступила пауза. Краткая, но ощутимая. Пауза опасна, и больше для того из собеседников, кому она предназначена. Вольно или невольно вы вкладываете в нее какой-то смысл, накручиваете себя, пока наконец ваш собеседник не понимает, что молчание затянулось и вы, наверное, уже строите догадки, что бы это значило. Вы, на своем конце телефонного провода, полагаете, что он собирается с духом, чтобы сообщить вам дурные новости, обдумывает ложь или борется с желанием поклясться вам в вечной любви. А он, на своем конце, может быть, и занят чем-то в этом роде, а может быть, просто подавляет чих или отвлекся на мгновение, засмотревшись на проходившую мимо шлюху в обтягивающей майке и с безвкусным кольцом в пупке.

Общение — это основа любых отношений, помоги нам боже.

— На уик-энд?

— Угу. — Я постаралась не делать паузы.

— Одна едешь?

— А это важно?

— Более-менее.

Мне понравился этот ответ. Я попыталась уловить в нем нотки ревности.

— Трисия везет нас с Кэссиди на съезд ее родни, чтобы мы ее там защищали.

— Рискованное предприятие.

— Если только для моей печени.

— Ах вот оно что.

— Да, будем надеяться.

— Надеешься, значит, что в этот уик-энд тебе повезет?

— Ах, можно выманить парня из допросной, но попробуй заставить его забыть о службе.