Иди, товарищ, к нам в колхоз! - Алексей Викторович Широков

переговорить с дедом, стоит ли вообще огород городить, но я почему-то был абсолютно уверен, что он не откажет. И не только потому что за ним передо мной был весьма весомый долг. Просто сама идея увековечить память погибших не в монументальных памятниках и стелах, а в народной памяти выглядела живой и привлекательной. А Дмитрий Иванович, при всей своей важности ещё не успел настолько забронзоветь, чтобы мерить память высотой монументов.

Иосиф Эмильевич к счастью, оказался в офисе, или точнее конторе, как говорили в Союзе, и не занят, так что я сумел попасть к нему, минуя продолжительное ожидание. Не то чтобы он собирался мариновать меня в приёмной, всё-таки у нас не тот уровень отношений, но я тоже понимал, как важно поддерживать реноме начальника. Кто будет слушать директора, к которому в кабинет заходит какой-то пацан, чуть ли не с ноги открывая двери? Вот именно, что никто. Особенно учитывая, что я старался не светиться как автор текстов песен. Просто не хотел, да и немного стыдно было, чего уж греха таить. Всё-таки я не поэт, а честно ворованное выдавать за своё мне претило ещё в прошлой жизни. И была бы возможность заработать как-то по-другому не стал бы связываться, но имеем что имеем.

— Семён! — поднялся навстречу мне из-за стола Иосиф Эмильевич, распахивая объятия. — Таки какое счастье что ты вернулся! Наконец-то! А то до тебя, как в Кремль, не дозвонишься!

— Дела, дела, Иосиф Эмильевич, — я обнялся со стариком, не став лишать того удовольствия. — Вы не поверите, но не зря это называют лагерем, пусть даже пионерским. Ни минуты покою, постоянно какие-то дела. То строем ходим, то в артбол играем. Кстати, можете меня поздравить, перед вами чемпион сезона. Правда со мной играть особо никто не хотел, даже не знаю почему. То ли я слишком красив, то ли, потому что третий Разряд взял. Я всё же считаю, что первое.

— Ты поднял Разряд⁈ — искренне удивился Цемель. — Поздравляю! Сёма, ты делаешь потрясающие успехи! Недаром и твои песни пользуются популярностью.

— А с этого момента поподробнее, — я уселся на стул, приготовившись слушать. — Насколько всё хорошо?

— Настолько, что меня таки тянет сходить поставить свечку, — Иосиф Эмильевич вернулся в своё кресло. — Айдин уже начал гастроли. Пока это ещё разовые выезды, но тем не менее. Остальные команды тоже прекрасно себя чувствуют. Нас потихоньку начинают крутить на радио, есть запросы с телевидения, сейчас оперативно снимаем сразу несколько музыкальных роликов. Но это мелочи, главное, скажите мне Семен, почему вы прятали от меня это!!!

— Вы о чём, Иосиф Эмильевич? — я примерно представлял, что продюсер имеет ввиду, но на всякий случай уточнил, чтобы не попасть в просак. — Я как бы перед вами как у раввина на видуйе. Это, кстати, к вопросу о свечках. Вы ж еврей.

— И шо? — удивился Цемель. — Мне теперь в церковь зайти нельзя? Или таки ви думаете, шо святой Пётр не был обрезан?

— Хм… — задумался я. — никогда не задавался этим вопросом, но согласен. С этой точки зрения не вижу никаких препятствий. Так что там вы хотели узнать?

— Эти твои Руки вверх! — Иосиф Эмильевич ткнул пальцем в какой-то документ. — Это же фурор!!! Мы записали пару треков, поставили их на дискотеках и теперь там требуют только их! Я вынужден практически ночевать в студии, чтобы быстро выдать материал. Так ещё нужно найти исполнителя. Этот проект на года, тут ошибиться никак нельзя!

— А, так вы про это, — я с облегчением выдохнул. — Честно говоря не был уверен, что пропустят. Тексты примитивные, мелодия и того проще. Но прилипчивая, тут не поспоришь. Да и танцевать под неё одно удовольствие. Так что извините, но я не профессионал в вашей сфере, поэтому затупил.

— Вот! — наставительно поднял палец импресарио. — Именно поэтому Семён, давай договоримся, что ты показываешь всё что есть мне, а я уже выберу то, что пойдёт в работу. Как профессионал, раз уж ты признаёшь меня им.

— Договорились! — я улыбнулся, про себя заметив, что если бы здесь был нормальный поисковик и не приходилось тратить столько времени для поиска оригинальных авторов, а точнее подтверждения их отсутствия, дело шло бы гораздо быстрее, — тогда держите, это вам очередная тетрадочка. Для нового коллектива там тоже найдётся, но у меня большая просьба сначала всё отложить с в срочном порядке записать одну песню. Для неё её музыку надо, но там довольно просто. Марш, который сначала играет тихо, почти неслышно, а под конец набирает силу. А слова… есть ручка с листочком.

— Конечно, — Иосиф Эмильевич пододвинул мне требуемое. — Ты будешь писать по памяти?

— Ага, — я принялся заполнять лист корявыми строчками. — Я теперь практически ничего не забываю. Да и чего тут помнить, р-раз… и готово! Пожалуйста!

— Свет, уже без малого сто лет… — забубнил про себя Цемель. — Здорово шкет. Тебе я дать хочу совет… бойцы Бессмертного полка. Это… очень неплохо! Но опять же Семён, что мешало дать это мне раньше? Я таки всё понимаю, творчество нельзя запланировать, но теперь мне точно придётся ночевать в студии. Это надо записывать немедленно! Прямо сейчас! А времени осталось всего меньше двух недель!

— Именно поэтому я и пришёл к вам, — я улыбнулся, глядя на экспрессию пожилого артиста. — Потому что вы не просто профессионал, а волшебник!

— Ой, Сёма, таки не надо меня облизывать, я не одна из ваших девиц. — отмахнулся старый еврей. — Кстати о девицах. Может привлечь вашу Леночку? Девочка весьма и весьма талантлива, и в отличии от некоторых, способна писать на заказ, что редкость.

— Почему нет, — я пожал плечами, сделав вид что не заметил шпильки. — Постараюсь сегодня заехать к ней и поговорить на эту тему.

— Вот и договорились, — Иосиф Эмильевич, выглядевший весьма довольным, кивнул и пододвинул к себе тетрадку, что я привёз. — Тогда давай посмотрим, что ты таки ещё наваял. Так… ледовая дружина… трус не играет в хоккей… Семён, ты таки решил окончательно добить старого Цемеля⁈ Нет, это решительно выходит за всякие рамки!!! Я отказываюсь так работать!!! Это же невозможно! Вот скажи Сёма, это что?!!

— Что? — я уставился на тетрадку, которую мне под нос сунул импресарио. — Песня…

— Это гимн, Сёма, хоккейный гимн!!! — в сердцах швырнул её обратно на стол Иосиф Эмильевич. — А когда у нас сезон начинается?

— Понятия не имею, — я совершенно спокойно пожал плечами. — никогда не интересовался.

— В этом то и проблема, — Цемель устал бегать по кабинету и плюхнулся обратно в кресло. — В первой декаде сентября. И если бы ты интересовался, ты бы это знал! Я не устаю поражаться твоему таланту, Семён. Не знать таких элементарных вещей и написать такую песню…

— Значит, вам нравится? — я изо всех сил давил улыбку, не собираясь смущать старика и признавая его право, как человека сцены, на некоторую импульсивность, — Тогда в чём проблема?

— В том, что конкретно эту песню мало просто записать, её надо продвинуть, желательно на всесоюзном уровне, а это сделать не так и просто. — тяжело вздохнув ссутулился Иосиф Эмильевич. — И, если бы я начал работать хотя бы в мае, ещё был бы шанс, пусть совсем небольшой. А так… боюсь ничего не выйдет. Сунут под сукно и забудут.

— Тогда давайте ставить реальные планы, — я пожал плечами. — Начнём с нашей Сибири. Думаю, они не откажутся поставить на матче эту песню. Потом сделаем клип с участием команды, а лучше с нарезкой разных команд, чтобы песня не ассоциировалась исключительно с Сибирью. Я, конечно, патриот малой родины, но всё же считаю, что размах здесь маловат. Поэтому надо задействовать как можно больше команд, лучше всего — нарезку лучших моментов из прошлых сезонов. И уже в таком виде продвигать. Глядишь, на следующий год она действительно станет гимном всех хоккеистов.

— Инициатива снизу… — задумался Цемель. — Да, в нашем случае только это и остаётся. Ладно, Семён, я тебя услышал. Иди, пока я ещё чего-нибудь не нашёл. А то я уже старый, сердце слабое. Если что, ты будешь виноват.

— Вы ещё на свадьбе правнуков плясать будете, — я всё же не выдержал и улыбнулся. — Я на связи. Как переговорю с Леной — позвоню.

— Знаю я ваши разговоры. — махнул рукой импресарио. — К обеду бы вспомнил и то хорошо. Всё, иди, не мешай работать!

Я кивнул и вышел из кабинета. Да, иногда Иосиф Эмильевич перебирает с экспрессией, но ему позволительно по возрасту и профессии. Это не отменяет его профессионализма, а значит к Дню Победы у нас будет песня. Теперь главное поговорить с дедом, а потом заехать к Лене. Вот тебе и покатался…