Семья - Далия Трускиновская

Но для покупки желанной техники денег все равно бы не хватило.

Мерлин имел сложные отношения с вещами. Он мог носить самые дешевые штаны, самую непритязательную куртку. Но плеер у него был дорогой — лучший из всех, какие тогда продавались. Теперь на повестке дня стояли фотоаппарат и велосипед. Покупать мыльницу Мерлин решительно не желал — ему было комфортнее вообще без камеры, чем с дешевой и тупой. Высмотрев в Интернете несколько моделей цифровиков с зеркалками, он пас их, отслеживал скидки. Хороший аппарат требовался для микросъемки. Мерлин мог часами наблюдать за жизнью лягушек, рыбок, насекомых, и очень хотел бы делать настоящие снимки — такие, которые берут глянцевые заграничные журналы. Что касается велосипеда — тут он еще не определился, знал только, что купит дорогой и хороший. Была еще возможность самому собрать велосипед, покупая запчасти все по отдельности, и Мерлин всерьез обсуждал ее с соседом Костиком. Костик имел просторный гараж, где оборудовал отличную мастерскую, а Мерлину покровительствовал — так вышло, что он, дожив до пятидесяти лет, остался без детей. Сперва жена после развода увезла их куда-то в глубинку, потом они выросли и перебрались в Москву; дальше следы терялись где-то между Данией и Италией. Новых детей заводить было поздновато, и он ограничился любовью к своей «тойоте».

Дни, остававшиеся до школы, Мерлин провел неплохо — купил все необходимое, сводил Кузьку в кафе и в кино. Она не была его подружкой и быть не могла — в садике на одном горшке сидели и слишком хорошо друг друга знали, к тому же, у Кузьки был жених — музыкант Лесь, родной брат Бурундука. Они ждали, пока Кузька окончит школу, чтобы сразу пожениться.

А потом начался учебный год.

Школу Мерлин не любил — не понимал, зачем нужна вся та ахинея, которую там заставляют изучать. Он не находил среди школьных предметов ни одного, который бы пригодился в будущей жизни. Мерлин хотел выучиться фотографировать — так, чтобы это кормило. Еще хотел играть в группе у Леся — и даже ходил на репетиции. С ушами он не дружил, а чувство ритма имел, так что понемногу осваивал ударные. Но до того дня, как «Некст» станет звездой панк-рока, было далеко, и пока что группа не столько кормила редкими концертами, сколько постоянно требовала денежных вливаний.

Аквариумист Геша предложил приработок. В одном из зоомагазинов, куда он сдавал подрощенную рыбную молодь и улиток, продавщица забеременела. До ухода в декрет оставалось месяца три, но ее мучил токсикоз, и с обязанностями она справлялась плохо. Договорились так: ежедневную уборку клеток, аквариумов и террариумов, а также возню с пакетами весом более трех кило возьмет на себя Мерлин и будет получать за это треть зарплаты. Ему эта идея понравилась — образовалось место, где можно было жить после уроков, читать и слушать музыку.

Но в итоге оказалось, что к Новому году Мерлин имеет шесть безнадежных двоек в четверти. Мать выяснила это случайно, попыталась объяснить Мишунчику, что живет лишь ради него, что готова оплатить любых репетиторов, что он просто обязан ответить на материнскую любовь сыновней и исправить двойки. При этом мать смотрела круглыми глазами, полными отчаяния, и лепетала тем самым голоском, который так его раздражал. Мерлин хлопнул дверью и пошел ночевать к Бурундуку. А у того была новость — хозяин магазина решил открыть филиал, так что требовался колоритный продавец, знающий современный музон. Мерлин в ответ рассказал о школьных неприятностях. Ему требовалось от слушателя одно: чтобы тот, не утешая и не предлагая к весне исправить двойки, весело сказал, что цена нынешнему образованию — медный грош в базарный день, и никаких жизненных благ оно не гарантирует. Бурундук именно это и сделал.

Хозяину магазина было все равно, учится Мерлин или уже окончил школу. Высокий светловолосый парень ему понравился. До открытия филиала оставалось около месяца, но Мерлин поставил точку на своем образовании сразу и перестал ходить в школу вообще. Он стоял вместе с Бурундуком за прилавком и учился ремеслу.

Мать узнала об этом решении случайно и растерялась. Она делала все, чтобы сын хорошо учился, она работала на двух работах, но зарабатывала немного. Деньги не любили ее. А она их попросту боялась. Если возникала возможность получить побольше, она испытывала удивительную для нормального человека неловкость, как будто ей кто-то запретил иметь в кошельке больше определенной суммы.

Она сделала именно то, что не сработало бы ни в коем случае. Взяв в долг у сослуживиц, она положила перед сыном стопку денег и сказала:

— Мишунчик, ты же так хотел велосипед! Купи велосипед, купи что хочешь, только учись!

При одной мысли о возвращении в школу Мерлина мутить начинало. Он закричал, смахнул деньги со стола, на ночь глядя сбежал из дому.

В школе он стал бы настоящим аутсайдером. Даже когда он искренне хотел учиться и получать хорошие оценки, у него не получалось. А в магазине он ощущал себя взрослым, грамотным, сильным, умным, уважаемым. Чего греха таить — Мерлин был честолюбив. Школа его угнетала — там в классе было по меньшей мере с десяток честолюбий, и все они реализовались в рамках школьной программы, соревноваться с ними он не мог. В магазине рядом был только Бурундук — но Бурундук, при всей любви к музыке, связывать с ней свою жизнь всерьез не хотел. Его честолюбие требовало другого — учебы за границей, и он копил деньги, зная, что домашние при необходимости добавят.

В конце марта хозяин магазина сказал Мерлину, что свою скромную ученическую зарплату за этот месяц он, конечно, получит, но вот филиал в ближайшее время не откроется. Бурундук потом объяснил, что хозяин вложил деньги в бизнес своего родственника, бизнес оказался прибыльным, и до того даже дошло, что уже имеющийся магазин хозяин подумывал продать, чтобы вложить в новое дело побольше денег.

Мерлин побежал в зоомагазин. Там место было уже занято — другой такой же нескладный парень, с такими же тараканами в башке, чистил клетки и оборудовал себе на складе лежбище — читать Кинга и слушать музыку.

Вдруг стало ясно: тупик.

Этот апрель был самым поганым в жизни Мерлина. Возвращаться в школу он не мог. Деньги приходилось экономить. Будущее, уже выстроенное в голове, вдруг развалилось на кусочки, а кусочки растаяли.

— Знаешь, я с ребятами познакомилась, — сказала однажды Кузька — единственная из класса, с кем он встречался и честно рассказывал о своих проблемах. — Из «Беги-города», слыхал про такой? Они меня к себе звали поработать. Хочешь, познакомлю?

— А что нужно делать?

— Там ночные дежурства… Нет, ты точно не знаешь, что это такое?