Семья - Далия Трускиновская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Детки… — сказала женщина. — Детки мои…
И вдруг побежала, раскинув руки, чтобы подхватить с земли и прижать к себе сразу обоих.
Она бежала — а ее тело менялось, ее одежда становилась белым летящим одеянием, ее лицо уже испускало свет, которого сама она видеть не могла. И ноги ее уже не касались как-бы-земли, и перед ней раздвинулись складки как-бы-ткани, на которой набросан был в общих чертах дворовый пейзаж. А в образовавшуюся щель хлынул золотой свет.
— Слава Господу, исцелилась… — прошептал ангел. — Ну, милая… успокойся, успокойся… ты свободна, милая… Вся твоя несложная арифметика сошлась, все минусы плюсами закрыты… теперь ступай…
Женщина повернулась к нему — и удивилась преображению его лица. Оно резко осунулось, постарело, поблекло. Но к ней тут же пришло понимание — непросто, оказывается, далось ему это исцеление.
Она поняла все — и безболезненно, однако у нее был вопрос, который не давал покоя.
— А… а за что ей это?.. Безлюбие?.. — спросила мать. Она не желала считать себя той женщиной.
— Сильно нужно постараться, чтобы получить такую кару. И не спрашивай больше, — то ли сказал, а то ли приказал ангел. — Сейчас-то ты понимаешь, каково быть нелюбимой? Сейчас-то ты понимаешь, каково — не любить? Это очень важно. Ну, ступай, ступай… Ступай и умножай количество любви в мире. Теперь по воле Божьей это твоя работа.
Затрепетали, заиграли бликами, как вода под солнечными лучами, стены старого домика, растаяли очертания дверей и оконных рам, в середине образовался белый овал, и на нижней его дуге, словно на пороге, сидел ангел. Он устало улыбнулся, весь пошел серебряными искрами и тоже растаял.
Рига
2012
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
