Игра по своим правилам (СИ) - Романов Герман Иванович

— Не придавал этому значения раньше, а сейчас интересно стало, — генерал впился взглядом в фамилии — он не ожидал, что в «Северной Пальмире» столько значимых сторонников «Туманного Альбиона».

— О, мон женераль, вы еще на пути открытий. Это так, наброски, что я с утра сделала. Что вы знаете о масонских ложах, Алексей Николаевич? Если всю эту мистику, что является отвлекающим внимание пытливого исследователя атрибутом, убрать в сторону.

— К армии они касательства не имеют, а потому не придавал им значения. Правда, когда грянула рев…

Куропаткин осекся — они с княгиней договорились, что то, что ему довелось узнать в «наваждении», останется тайной, и не подлежит упоминанию даже в приватных разговорах. И это правильно, ведь все стены не могут являться надежной преградой, особенно для тех, кто излишне любопытен. И тем паче тех, чья деятельность для них двоих опасна. И хотя у княгини люди проверенные, но есть среди них слабые духом. А звон золота во все времена для таких был особо притягательным звуком!

— Когда пришли некие «известные события», в них приняли участия деятели этих лож, фамилии у всех на слуху еще с «думских времен». «Временный состав» — я вам говорил про «них».

— Все сплошь масоны, кроме одного, и тот дурачок, которого вовлекли в свои игрища «посвященные высокого градуса». И все, заметь, уже сейчас вхожи и в Английский клуб, и к банкирам. И поверь, там не пустое светское времяпровождение, беседы идут совсем иные.

— Это я уже уяснил, Зинаида Николаевна — сталкивался с господами из оного учреждения, слишком они влиятельны.

Куропаткин быстро просмотрел списки, и читал, и писал, и усваивал информацию он быстро, буквально впитывал ее в свой мозг. Это умение давало ему феноменальную для военного работоспособность — возникни нужда. Он бы смог планировать действия любой дивизии его Маньчжурской армии, ставя задачи даже ротам, чем он и занимался в прошлый раз. Но не теперь — предоставив инициативу нижестоящим начальникам, он не пожалел — те стали действовать намного уверенней, и охотно лезли в драку с японцами. Единственное, за что он сурово взыскивал с генералов и полковников — необоснованные потери в пехоте, и неправильное задействование в бою артиллерии. Так как прекрасно знал по боевому опыту, что восполнить потери в войсках долгое занятие, к тому же кадровые солдаты или призванные из запаса — слишком большая разница, чтобы ее не учитывать.

— Сам понимаешь, мой друг, масоны никогда не признаются, что состоят в ложах. Но многое известно по деталям, по обрывкам фраз — нужно только внимательно слушать — дам обычно не опасаются, а мы все любопытны. И вот что характерно, как я понимаю — наши «доморощенные» никогда не достигают «высокого градуса» в их иерархии. А потому каждый из них просто обязан всецело подчиняться «высшим братьям» из Лондона и Парижа. А что касается генералов — вот, посмотри — всех перечисленных подозревают в том, что они либо масоны сами, или вхожи в сами «ложи», и помогают «братьям». Я по памяти привела тебе самых значимых из тех генералов, кого сама подозреваю в подобных отношениях.

— Да, государь Александр Павлович был прав, когда в свое правление запретил масонство в России. Присягать служить монарху верой и правдой, и при этом быть одним из заговорщиков?

— Среди масонов было много офицеров, что участвовали в «событиях четырнадцатого декабря». И даже генералов, что повели себя в высшей степени странно — я имею в виду Милорадовича, Бистрома, Шипова и других, — княгиня улыбнулась. Куропаткин только головой покачал, пребывая в недоумении насчет источника ее поразительных знаний. Но Зинаида Николаевна продолжила негромко говорить, а он моментально обратился в слух, желая запомнить каждое ее слово.

— Знаешь, я всю ночь думала — почему террористы, о которых ты рассказывал, начнут убивать тех, кто не вошел в наши списки. И может быть потому, что жертвы им просто мешали в каких-то расчетах, и руками революционеров с ними свели счеты совсем иные господа?

— У «социалистов-революционеров», как я помню, и о том после революции много писали, уже создана «Боевая организация», во главе которой стоит некий Евно Азеф, он же Раскин, который одновременно высокопоставленный агент с необычайно высоким жалованием, причем его знает министр внутренних дел и глава петербургского охранного отделения.

Алексей Николаевич уже не удивлялся тому, что, не произнеся ни слова, княгиня его вчера рано покинула, и при этом выжала как лимон — он не ожидал от нее такой необузданной страстности, будто с ума сошла, они же немолодые люди — ему 56 лет, ей 43 года. Да и старался вообще не думать об этом странном происшествии, как мысленно именовал случившееся между ними безумие. Да и само поведение княгини говорило о том, что между ними ничего не произошло, остались ровные и дружеские, старые петербуржские отношения, а ему самому эта ночь просто привиделась.

— Скорее, эти боевики выполняют чужое поручение, которое в определенной мере совпадает с их желаниями и возможностями. Тебе нужно соблюдать осторожность, мой милый друг, иначе уже будет убит не генерал Сахаров, а застрелен генерал Куропаткин.

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, я не хочу понапрасну погибнуть. Если там свыше мне дали третий шанс предотвратить грядущую Смуту, я должен им воспользоваться.

— Ты прав, но ты упустил два первых, и слишком поздно понял это. Но ты был один, а сейчас у нас будут другие друзья — ни я, ни наместник, мы не желаем такого события. И есть еще очень влиятельные персоны, способные серьезно помешать « предначертанному» отнюдь не небесами, а обычными, пусть и могущественными людьми. Сам знаешь, как древние говорили по такому случаю — кто предупрежден, тот вооружен!

Сказано было вполне ясно и однозначно, чтобы все понять однозначно. Алексей Николаевич поднялся с кресла, понимая, что время беседы подошло к окончанию, и надо готовиться к ужину. Встала и княгиня, она вела всегда себя учтиво, и тут вагон качнуло, и Зинаиду Николаевну чуть бросило на него. Он успел подхватить женщину за талию здоровой десницей, а та коснулась губами его уха и зашептала:

— Ночью не задвигай дверь на задвижку.

Алексей Николаевич покраснел, смутился — в эту минуту он понял, что княгиня, великолепно танцевавшая, спокойно бы удержала равновесие, и специально воспользовалась моментом. Но взглянув на Зинаиду Николаевну, понял, что это не флирт и не шутка — на него очень внимательно и серьезно смотрели искрящиеся глаза…

Командующий 3-й армией генерал Маресуке Ноги отмечает со своими подчиненными сдачу крепости Порт-Артур…

Глава 5

— Предварительные расчеты показывают, что снятие всех четырех башен среднего калибра, с заменой их на германские 210 мм пушки или наши девятидюймовые орудия Обуховского завода с длиной ствола в 35 калибров, даст экономию в весе свыше трехсот пятидесятитонн. И это будет полезная мера — использование башен дает только неплохую защиту, в отличие от казематов, но на этом достоинства заканчиваются. Причем, следует принять во внимание взрыв такой башни на «Петропавловске», с детонацией погреба, который привел к гибели броненосца. Вместе с тем, башенное расположение орудий имеет следующие недостатки — частые поломки электрических приводов, теснота, плохая вентиляция. Как следствие снижение скорострельности, и меньшая скорость наведение орудия на цель, что не имеет места при расположении орудийной установки в каземате или палубной установке с легким щитовым прикрытием. К тому же, как выяснилось, наши шестидюймовые снаряды имеют малый заряд пироксилина, в отличие от японских, и не несут таких разрушений. Хуже того, они способны пробивать даже тонкие броневые плиты на неприятельских кораблях линии, имеющих большую площадь бронирования. И с ростом дистанции боя становятся бесполезными. Потому настоятельно требуется их немедленная замена на стволы более крупного калибра с тяжелым снарядом, пусть и за счет вполне допустимого снижения скорострельности.