Вечная молодость - Анастасия Ток
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Репетиция
На следующий день группа собралась на репетицию своего первого выступления, чтобы услышать, как может звучать их альбом вживую. Группу решили назвать в духе Ремарка – «Потерянное поколение». Среди сотни названий это было наименее противным и отражало бунтарский дух нигилизма с минимальной долей агрессии. Карл предлагал «Червячки внутри тебя», «Паразиты твоего сердца», а Аня была за «Яростную атаку» или «Удар под дых». Альбом состоял из перепевок, каверов, «Битлз», а также включал несколько песен собственного сочинения. Последние отличались тяжелым грязным звучанием и параноидально-тревожными стихами Карла. Слова в стихах не всегда рифмовались, но, как говорил сам автор, главное – это эмоция и общее впечатление. На что Аня отвечала, что от этих песен у нее складывается впечатление, как от операционных столов в больнице и стерильных бинтов, смоченных в спирте. Словом, дух болезни. Для Карла это был лучший комплимент и его восхваление нездорового мироощущения.
Музыканты пришли в один из свердловских ДК, где молодым исполнителям за небольшую плату давали возможность порепетировать, а потом и выступить. На сцене уже стояла барабанная установка, но один барабан уже пробит кем-то насквозь. Лера брезгливо сморщилась. Гитаристы пришли со своими инструментами, Аня быстро поднялась на сцену, деловито осматривая усилители и аппаратуру. Карл взял с собой четки, он сел на край сцены и с задумчивым видом начал перебирать деревянные шарики, нанизанные на нитку, ожидая команды от старших. Взгляд у него был немного рассеянный, словно подросток до сих пор не понимал, как и почему он здесь оказался. Лера подняла с пола какой-то брезент, красный кусок плаката на первое мая, пытаясь заклеить им прореху на барабане. В этой пробитой черной бездонной дыре можно было увидеть отсветы и гром чьей-то бунтарской агрессии.
– Саунд-чек будет! Проверка звука то есть, – гордо сказала Аня, выглянув из-за большого динамика. Она многозначительно подняла палец вверх и важно поправила свои круглые очки. Сегодня руки девушки украшали браслеты с металлическими шипами и заклепками.
– Так-так…– раздался командный женский голос сзади.
Музыканты отвлеклись от своих дел. Голос принадлежал заведующей, которая регулировала все процессы, связанные с деятельностью Дома Культуры. Это была полноватая женщина средних лет, в очках, с небрежным пучком на голове, водолазке и черных брюках клеш. Она держала планшет с бумагами в руках и раздражающе щелкала ручкой.
– Панкушка-подружка, – сказала заведующая, посмотрев на приколотые к желтому свитеру Леры булавки.
Женщина перевела насмешливый взгляд на Карла с разводами туши под глазами:
– Мальчик-депрессанчик.
Взглянув на круглую оправу Ани:
– И Джоанна Леннон.
Карл невозмутимо перебирал пальцами четки, грустно хмыкнув. Анна провела ладонью по своей «колючей» прическе и деловито заявила:
– Мы группа. «Потерянное поколение» называемся.
Заведующая что-то записала, отметила, еще раз посмотрела на юных музыкантов и с подозрением уставилась на Карла, указав на него ручкой.
– Сектант? – с недоверием спросила она, покосившись на четки.
Подросток растерянно осмотрелся, словно только что проснулся.
– М, что? Нет…Просто нравится буддизм, религия интересна и вообще…Я бы хотел научиться любить Бога…
Анна обеспокоенно затрясла его за плечо. «Тихо ты! Какой Бог?! Нас сейчас выгонят отсюда! Заткнись!» – зашипела она ему в ухо. Карл с некоторым вызовом посмотрел на гитаристку:
– А это уже насилие. Так…не по-христиански…
Лера спряталась за барабанную установку, снимая с себя ответственность за Карла. Молчал, молчал этот подросток из аэропорта, а теперь надумал говорить, когда его никто об этом не просил. В первый день их знакомства подозрительный прохожий с хмурым видом пихнул в руки самиздатовские брошюры. Девушка даже не стала это читать – сразу выкинула в урну, а подростку, похоже, книжечка понравилась. Видимо, в этой искаженной библии он нашел какое-то свое особое утешение. Заведующая озадаченно посмотрела на «Потерянное поколение», что-то посмотрела в планшете и, наконец, сказала:
– Ладно…Я оставляю вас. Репетируйте, играйте…Аппаратуру не ломать, сцену не пачкать. Потом проверю, чтобы все было чисто, аккуратно, на двери при входе про штраф можете прочитать.
Женщина строго посмотрела на Леру и указала на нее шариковой ручкой:
– Восемнадцать лет есть?
– Есть, – испуганно ответила девушка.
– Вот и отлично. Тогда штраф платить сами будете.
С этими словами заведующая ушла. Аня сердито хмыкнула ей вслед.
– Штраф, штраф…Можно подумать, что мы вандалы!
– А я у себя дома граффити во дворах рисовал! – довольно сказал Карл. Он осуждающе посмотрел вслед заведующей и спрятал четки в карман. – Отвратительная…
– Сам-то не больно хорош, – ворчливо сказала Аня, настраивая гитару. – У нас за такие разговоры можно схлопотать.
Началось обсуждение и жаркие споры о том, что делать со звуком дальше, как лучше наложить слова песни на музыку. Карл бойко выступал за «звуковой коллаж», в чьем хаосе бы смешались отдельные аккорды, слова и звуки. А Лера старалась убедить всех в необходимости более гармоничного и упорядоченного звучания, где за куплетом идет припев, а не какофония из рева электрогитары и визга стиральной машины. Анна в таких случаях всегда говорит одно: «Делаем так, как у «Битлз»». Спорить так можно весь вечер и ночи напролет.
На остановке
Какие они все-таки потерянные. Метель грозно свистела, гоняя крупный снег из стороны в сторону. Остановка едва ли укрывала от поднявшейся вьюги. Сквозь белую завесу снегопада с трудом можно было различить силуэты подростков. Карл сутулился, обнявшись с гитарой. Печальный, сосредоточенный на чём-то, пинал металлическую крышку под ногами. Он думал про свой зеленый фикус. "Точно закрыл окно? А то ведь его снегом заметет… Отвратительно…Интересно, а родители смотрят телевизор по вечерам без меня? Они ждут меня или рады, что я съехал с глаз их долой? Вдруг сейчас они слушают мои кассеты только потому, что их слушал я?". Лера весело подпрыгивала на месте, чтобы не замерзнуть. Она улыбалась. Просто привыкла к этому, потому что знала: никому не нравится смотреть на кислые мины. "Мама, наверное, волнуется за меня…Саунд-чек, саунд-чек! А сделала ли Катя уроки? Машу забрали из школы? Наташа наконец-то убралась в комнате или опять раскидала все по полу?". Аня держала за руку Леру и