Вик (ЛП) - Аврора Белль

Я целовала этот шрам тысячу раз и жаждала поцеловать еще тысячу.

Вик обнажил потребность, которую я спрятала глубоко внутри себя.

Хуже всего то, что он открыл ящик, который я закопала еще глубже, всколыхнул те чувства, где все еще горел единственный огонек надежды. Итак, когда я получила еще одно сообщение через десять минут, мой желудок сжался в предвкушении.

Вик: Не буду извиняться, потому что не жалею.

Я перечитывала его снова и снова, потом закрыла глаза и тихо застонала, притворно плача. Со вздохом я выдохнула и пробормотала: «Конечно нет, прекрасный ублюдок».

Это был такой дерзкий, смелый ответ, что я не могла сдержать улыбку, которая тронула мои губы. Ответ был чисто в его стиле, наглый и самоуверенный. Моя улыбка растянулась шире. Он был бойцом. Всегда был. Это то, что укоренено в самой его сущности.

Воспоминание пришло из ниоткуда, вернув меня в ту ночь, которая изменила все.

Настасья

17 лет

Музыка гремела, и каждый раз, когда звучал бас, я чувствовала его повсюду. Мое сердце колотилось в такт, и я закрыла глаза, покачиваясь в ритм песне, чувствуя легкость и расслабленность. Неудивительно, ведь во мне было шесть бутылок пива.

Нас окружали звуки смеха, пения и разговоров. Подростки заняли место на диване, передавая один косяк, который им удалось заполучить. Девушки и парни танцевали слишком близко друг к другу, алкоголь снимал все их запреты. Девушки сидели на коленях у своих парней с милой улыбкой, как будто мы все не могли видеть, как руки скользят под юбки и двигаются так, что обещают наслаждение.

И Аника стояла рядом со мной, потягивая напиток из своей красной чашки, выглядя несчастной.

В последнее время она выглядела очень несчастной, но каждый раз, когда я поднимала эту тему, она изо всех сил старалась убедить меня, что с ней все в порядке. Я оставила ее в покое, зная, что она скажет мне, когда будет готова.

Послушайте, я не была из тех, кто посещает домашние вечеринки в старшей школе, но Аника была чирлидером, поэтому несколько раз в год я пыталась показать своей подруге, что принимаю эту ее сторону, и делала все возможное, чтобы походить на нее, со своими опрятными подружками, даже несмотря на то, что они втайне вызывали у меня рвоту.

Расскажу поверхностно. Я называла их «похожими» девушками, потому что они говорили именно так.

Было всего 9 часов вечера, и я не была уверена, сколько еще продержусь. Единственный способ выжить на этих вечеринках — это напиться до упаду, а я уже была на полпути к тому, чтобы облажаться. Это было легко сказать, потому что мне действительно было весело.

К счастью для меня, Аника действительно заботилась о своем разуме и теле, и она никогда не выпивала больше одного пива, давая мне свободу, зная, что она будет внимательно следить за мной. Она была хорошим другом.

Аника вздохнула, надувшись, осматривая комнату.

— Мне так скучно.

Раньше было, а сейчас нет. Покачиваясь на месте под ритм, который только я, казалось, слышала, медленно двигала бедрами, поворачиваясь к ней лицом. Я ненавидела видеть ее такой мрачной.

Я собиралась это исправить.

Единственная причина, по которой я предложила то, что сделала, заключалась в том, что я была счастлива.

— Давай потанцуем.

— Серьезно? — Лицо Аники просветлело.

Я не танцевала на вечеринках. Никогда. Она, конечно, знала, что лучше не давать мне минутку подумать об этом. Поставив свой напиток так быстро, что он пролился, она взяла меня за руку.

— Пойдем.

Однако вопиющая перемена в ее поведении того стоила. Я улыбнулась, когда она повела меня к центру толпы, и она так плавно двигалась под музыку, что я поняла, почему Аника сделала то, что сделала. Танец был просто частью того, кем она была. Продолжение ее души.

Когда нам было по пять, я пекла пироги из грязи и тайком нюхала фломастеры. Аника хотела быть балериной. Она крутилась, растягивалась и умоляла мать научиться плести французскую косу, чтобы она могла носить самые замысловатые балетные пучки. Она стояла на кончиках пальцев ног, и даже в этом возрасте была предана делу.

При этом у меня не было никаких обязательств ни перед кем.

Я ходила почти на каждое ее выступление, и Аника была восхитительна. У нее была способность заставлять вас чувствовать вещи своими легкими движениями.

Я так и не поняла, почему она бросила.

Но она всегда танцевала. Она переключилась на джаз, затем на контемпорари, а когда ее школьная нагрузка начала расти, она остановилась на группе поддержки. Это был не совсем танец, но ей это нравилось, и это все, что имело для нее значение.

Друзья Аники присоединились к нам на танцполе, и я была потрясена, обнаружив, что на самом деле не возражаю против их компании. Когда песня закончилась, мы отступили в свой угол с девочками.

Брюнетка, которая, казалось, подпрыгивала на месте, когда говорила, Карла Мартинес, ахнула с широкой улыбкой, сжимая мою руку так сильно, что было больно.

— Боже мой. Он здесь.

Эй. Я нахмурилась, осторожно оттягивая от себя ее хватку, похожую на тиски. Руки прочь от товара, леди.

Симпатичная блондинка, стоящая рядом с Аникой, посмотрела поверх моей головы, чтобы увидеть кого-то позади меня, а затем ухмыльнулась. Фейт Льюис устроила шоу, подняв одну бровь.

— Типа, я думаю, ты его знаешь, Настасья.

Мое сердце дрогнуло, и я быстро обернулась, всякая видимость крутизны официально исчезла.

Ой.

Мой желудок сжался от разочарования. Это был не тот человек, которого я хотела видеть, но когда он дернул подбородком в мою сторону, медленная улыбка тронула мои губы, и я подняла руку в скромном приветствии.

Он направился ко мне с тремя друзьями на хвосте, и в тот момент, когда оказался достаточно близко, его лицо приблизилось к моему, и он поцеловал меня в щеку движением, которое тайно ошеломило меня. Я быстро положила руку на живот, чтобы облегчить волнение.

Это было странно. Я не привыкла к этому. Парни обычно были слишком напуганы, чтобы подойти ко мне вплотную, и, когда мои братья прожигали в них дыры простым взглядом, я даже не винила их. Фамильярность, с которой он относился ко мне, была для меня новой. Немного подумав, я решила, что мне это нравится.

Ладно, значит, он не был Виком, но все же согревал мой живот и румянил щеки. И до того момента, пока Вик не осознал свое место со мной, я была свободной. Я умоляла себя быть хладнокровной, но мои пальцы коснулись того места, где он меня поцеловал.

В тот момент, когда он уловил это движение, в уголках его глаз появились морщинки. Я должна была смутиться, и, возможно, это было из-за пива, но я просто не могла найти в себе силы даже об этом подумать.

Вместо этого я вытянула шею, чтобы посмотреть на него.

— Тино.

Сантино Риччи сделал небольшой шаг ближе.

— Прекрасная Нас.

Глаза Аники выглядели так, будто вот-вот выскочат из орбит, и я могла представить себе это, но клянусь, что она, Карла и Фейт, стоящие сзади, очень-очень тихо пискнули.

Это привлекло внимание парней, находящихся позади него. Один из них долго смотрел на Анику, и у него на губах растянулась медленная улыбка.

— Как дела?

Он был высоким, хорошо одетым и смотрел на нее как голодный лев, а она была единственным кроликом, которого он хотел съесть.

Аника выглядела так, будто сейчас подавится собственным языком. Когда она попыталась ответить, все, что ей удалось сделать, это издать небольшой писк.

О Боже, Ани.

Она, как и я, не привыкла к тому, чтобы парни были такими напористыми. Все мальчики в школе знали, что мы были под запретом, благодаря нашим братьям, что, по понятным причинам, делало нас немного неуклюжими с парнями нашего возраста.

Уединение было платой за то, чтобы быть принцессой мафии.

Смущенная, она мило покраснела, затем опустила подбородок, чтобы скрыть улыбку.