Манипуляция - Юлия Рахматулина-Руденко

переехала в Казахстан, где все запрещенные соцсети продолжают работать. Лика неоднократно говорила о том, что хочет к ним, но не может оставить любимого.

Благо подготовка к свадьбе подогревала интерес оставшихся в зарубежных соцсетях россиян, Лике удавалось оставаться на плаву. Теперь она старалась присутствовать и ВКонтакте, и в Телеграме, пробовала вести страницы в новых приложениях, которые появлялись в рамках импортозамещения. И все же полностью отказаться от «нельзяграма», как она сама любила его называть, было невозможно. И охваты там были серьезнее, и отклик аудитории как-то искреннее и интереснее. Анжела очень болезненно реагировала на сбои в системе и тем более на блокировки, под которые попадал ее аккаунт несколько раз за эти полгода.

Вот что ломало ее и заставляло рыдать за кадром и в кадре, а вовсе не подозрения в неверности любимого человека.

Максим успокаивал невесту, они договорились даже, что Лика будет пробовать себя в качестве актрисы. Но дело не дошло даже до проб, ведь все эти сторисы, посты, рилсы и клипы требовали очень много времени и сил.

Корольков всегда неоднозначно относился к соцсетям, а в эту самую минуту ему хотелось, чтобы их вовсе не было. Вот бы они исчезли навсегда и люди узнавали бы новости про звезд из радио и ТВ-передач, общались бы друг с другом вживую… Столько проблем ему принесли эти придуманные кем-то программки в смартфонах!

Вика предлагает нанять пиарщика. Собственного у них нет — как-то не везет именно с этими специалистами, хотя очень давно дуэт Мушко и Королькова пытался найти себе «третьего». Об этих поисках даже ходили анекдоты в узких кругах. Одни пиарщики, едва начав сотрудничество, не выдерживали давления Вики, другие — раздражали Макса, третьи — умудрялись натворить таких дел, что заминать их приходилось с помощью четвертых… В конце концов сработались с одним талантливым парнишкой, который устраивал всех. Но в феврале после известных событий он впал в панику, умудрился переругаться со всеми и уехал за границу.

Кажется, что нанять человека на «проект» или на решение конкретного запроса — проще. Но есть подозрения, что тот порекомендует не оправдываться перед публикой, а сфабриковать какие-то доказательства невиновности Максима. Затем сменить информационную повестку — дать публике что-то более горячее, чем смерть Лики (например, организовать жесткий конфуз с какой-нибудь другой медийной персоной). К Королькову в свое время так обращался один актер, которого засняли на камеру пьяным, неоднозначно пристающим к парню-другу. Тогда пиарщики предлагали Королькову стать новой звездой повестки — создать инфоповод, чтобы оттянуть все внимание публики на себя. Варианты, правда, были один другого хлеще: можно было устроить скандал в кафе, который «случайно» попадет на камеры, либо засветиться с одной медийной замужней дамой… Корольков сделал вывод, что с подобными пиар-технологами иметь дело себе дороже.

Да и никакие деньги не помогут потом отмыть репутацию. К тому же о нем и так часто говорили и в прессе появлялись различные дурацкие слухи, даже если Макс не давал для них поводов.

«Правда в том, что я не виноват, а Лика — не самоубийца, — с уверенностью размышлял Максим. — И моя задача — восстановить не только свое имя, но и имя моей возлюбленной. Надо бы связаться с теми, кто расследует это дело, ведь его кто-то расследует же…»

Едва он об этом подумал, в дверь постучали. В палату вошел высокий худой молодой мужчина в серой одежде. Он держал в руках записную книжку и выглядел немного взволнованным.

— Здравствуйте! Следователь … — Парень проговорил свою фамилию невнятно, как будто стеснялся ее.

— Здравствуйте. Повторите, я не расслышал…

— Следователь Собакин, — более четко представился вошедший, внимательно глядя в лицо Королькова, как будто ожидая увидеть злую усмешку по поводу своей фамилии.

— Вы по поводу Анжелики? — Королькову было не до смеха.

— Да, да, по поводу гибели гражданки Курносовой. Я могу присесть?

Следователь сообщил, что Максим Корольков проходит свидетелем по делу Курносовой и у следствия очень много вопросов к молодому человеку погибшей.

Вопросы, надо сказать, мало отличались от тех, какие задавали Королькову в течение последнего года журналисты. Из нового — «как познакомились?» и «как долго были вместе?»

— Вы это можете найти в Интернете, — буркнул Корольков. — Там все написано.

— А еще там написано, что вы довели девушку до самоубийства. Этому мне тоже следует верить? — оскорбился следователь.

На это Максиму ответить было нечего. Пришлось признать, что Интернет и правда сомнительный источник информации, и отвечать развернуто на каждый вопрос. В том числе рассказать, был ли Корольков верен своей невесте и нет ли у него подозрений, что кто-то мог убедить девушку в его неверности.

Собакин вначале заметно волновался, но за время допроса (сложно сказать, сколько это длилось — час или два) подуспокоился. По крайней мере, к концу беседы руки его уже не дрожали.

— Мы пытались найти вас сразу после происшествия, но на звонки вы не отвечали, квартира ваша была пуста, все друзья и знакомые заявляли, что вы исчезли. Где вы были?

— Пил.

— Где вы пили?

— В своей старой квартире. Уехал туда, чтобы не доставали поклонники, недоброжелатели, журналисты… Вы считаете, что это было самоубийство? — уточнил Корольков, когда следователь замолчал, быстро-быстро записывая что-то в блокнот.

— Следствие еще идет. Не могу сказать точно — самоубийство, убийство или несчастный случай. Расследуем все три версии.

— Но если самоубийство, то я наверняка могу быть подозреваемым в доведении до самоубийства…

— А вы себя считаете виноватым? — вдруг спросил Собакин.

Корольков промолчал. Действительно, самый важный вопрос, который он все никак не мог задать себе, но ощущал необходимость откровенно объясниться с собой: а чувствует ли он вину за произошедшее?

— Вообще-то, пока все улики говорят о том, что это был несчастный случай. Ваша девушка любила делать эффектные фотографии. В тот день, насколько я понял из допроса ее подруг и из осмотра места происшествия, она готовила для вас какой-то сюрприз на крыше. Заказала шары, оформление, но курьер доставил их уже после происшествия… Предположительно, Анжела хотела записать видео для соцсетей, встала на край крыши… Телефон был при ней, она упала прямо с ним. При падении он разлетелся, конечно. Ну и потом, много ли самоубийц прихватывают с собой телефоны? Следов борьбы на теле нет. Хотя я не должен делиться с вами этими подробностями, ведь выводы делать пока рано.

— А как же все эти скриншоты ее переписок с подругами, обвинения меня в том, что именно я ее довел до самоубийства?

— Мы ведем работу со всеми, с кем общалась погибшая. Ни одна из