Манипуляция - Юлия Рахматулина-Руденко

моложе его лет на 10! Но гнев на эту ситуацию мгновенно сменился другим чувством: действительно ли эти двое, вызвавшие их на помощь, спасут молодого мужчину? Что, если их цели не такие благие и они планируют ограбить квартиру либо убьют бедолагу? Да или элементарно не окажут помощь!

— Прекратите снимать! — Вопль Вики заставил всех вздрогнуть, в том числе и молодого спасателя, тихонько снимавшего на сотовый телефон Королькова. — Вы в своем уме?

— Ты че еще не вызываешь скорую? — рявкнул на коллегу старший сотрудник МЧС.

Парнишка, видимо, совсем недавно поступивший в ряды спасателей, едва не выронил телефон из рук. Но быстро собрался и набрал нужный номер.

— Ты сейчас при мне все это удалишь! — заявила Мушко, едва спасатель положил трубку. — Иначе ты со своей службы вылетишь по статье! Я тебе устрою, поверь мне!

— Сотри, че там наснимал, — гневно подтвердил старший. Провинившийся послушно при всех удалил видео.

Эти четыре силуэта, то спокойно говорившие между собой, то кричавшие, в какой-то момент растворились в глазах Макса, и он снова впал в беспамятство.

А очнулся уже под капельницей в автомобиле частной скорой медпомощи.

— Глаза открыл! Макс, ты че, ты как? — Перед его лицом расплылась улыбка старого друга Женьки.

— М-м-м… Куда мы едем?

— О! Ребят, заговорил! Все хорошо, какой там инсульт! Дураки, блин, аха-ха-ха! Напугали только со своими диагнозами, пожарники эти, — искренне радовался Женька.

— Пожарные, — поправил Макс.

— Что?

— Пожарные, Жень, — повторил он.

— Я вижу, тебе уже намного лучше… — Рядом улыбался доктор Андрей. Это был старый друг Виктории — Фетисов, главврач частной клиники, при которой недавно открыли негосударственную скорую помощь. На выезды он сам, конечно, не ездил. Сейчас же присоединился к бригаде исключительно потому, что обратилась к нему Мушко.

— Куда вы меня везете?

— В клинику. Прокапаем. Потом побеседуем.

Корольков равнодушно смотрел в одну точку и не слышал, о чем там дальше вещает доктор. Мысли блуждали и то и дело возвращались к одному вопросу: зачем его вообще вернули в эту реальность?

Прошло всего несколько недель с того момента, как Лика, его невеста, погибла, сорвавшись с крыши московской высотки, в которой снимала квартиру.

В момент ее смерти Корольков готовился к пресс-конференции, а затем отвечал на вопросы журналистов. Телефон он заранее перевел в авиарежим, чтобы не отвлекаться, а когда, освободившись и выйдя из кабинета, включил его, обнаружил множество новых сообщений во всех мессенджерах и уведомлений о пропущенных звонках. Не успел он начать читать сообщения, как поступил входящий звонок.

— Максим… Ты уже знаешь?… — Это была Света, сестра Лики.

— Что?

— Анжела… Она… — Света начала рыдать, не в силах продолжить.

— Что? Что с ней? — не помня себя, заорал Корольков. Он еще находился в коридоре бизнес-центра, в котором проходила пресс-конференция. Вдалеке у лифтов зашумела толпа только что покинувших конференцию и тут же вернувшихся журналистов.

— Она упа…ла… с крыши-и-и… — ревела трубка.

— Жива? Она жива? — снова заорал Макс.

Но Света только выла, словно дикий зверь.

Макс бросил трубку и обнаружил прямо у своего лица микрофон какой-то компании.

— Максим, вам уже сообщили новость? Чуть больше часа назад, когда мы начали пресс-конференцию, ваша невеста упала… — беспардонно спрашивала журналистка.

— Вы можете рассказать подробнее, что там произошло? — Уже другой микрофон упирался в грудь Королькова.

— Как думаете, это несчастный случай или…

— Отошли все! — рявкнул где-то вдалеке голос Вики, и ее руки уже разворачивали Макса в другую сторону. Мушко уводила его, крича на журналистов, не стесняясь в выражениях, и буквально отпихивала самых настойчивых папарацци.

Дальше Король помнил только, что все звуки вокруг превратились в гулкий монотонный шум, и теперь он чувствовал, как отнимаются его ноги, как начинает остро болеть голова и не хватает воздуха.

Спустя пару часов, еще не до конца осознавая, что произошло, Корольков прочитал в новостях, что «молодая блогерша, невеста популярного актера Макса Короля, сорвалась с крыши, делая опасное селфи». Некоторые новостные сайты не спешили с выводами, как именно Лика упала с крыши, отмечая, что предположение про попытку сделать селфи высказали пользователи сети Интернет.

Максим позвонил маме Лики, но та не брала трубку. Пытался поговорить со Светой, но она только рыдала все время, и с обрывков фраз сквозь всхлипывания можно было понять, что и она ничего не знает. Подруга Анжелы тоже ревела и ничего не могла объяснить.

На входящие звонки Макс не отвечал, сообщения в мессенджерах и соцсетях даже не читал. Дома находиться было невмоготу, и он, захватив несколько бутылок крепкого алкоголя из своего солидного бара, уехал в Черемушки, где когда-то давно купил свою первую квартиру-студию, ныне пустующую. Там он, отключив телефон, пил до самых похорон. Лишь один раз он включил телефон и позвонил Вике, чтобы узнать, когда и где состоится прощание с Анжелой. Мушко выдала всю информацию, но задать вопросы о местонахождении Максима не успела — он уже положил трубку и снова выключил телефон.

Прощаться с Ликой он приехал еще не совсем трезвым, но угадать в нем это состояние было сложно. Как и рассмотреть каменное белое лицо под медицинской маской и солнцезащитными очками, да еще под козырьком черной кепки. Пожалуй, его бы и не узнали в этом виде, не подойди он к гробу, не сжимай нежно холодную восковую руку Лики.

После похорон Корольков снова исчез для всех. Он какое-то время проводил в Черемушках, то напиваясь до бессознательного состояния, то бродя, как привидение, от стены до стены своей крохотной квартиры — убежища, в котором его никто не мог найти.

Телефон ему приходилось все чаще держать в авиарежиме, поскольку каждый из назойливых журналистов считал своим долгом лично позвонить и задать вопросы, которые один в один задают его коллеги. А также друзья, знакомые актеры, бесконечные продюсеры, шоумены, блогеры, дальние родственники — все кинулись расспрашивать об обстоятельствах произошедшего. Также всем было очень интересно, в каком состоянии находится Макс, правда ли он потерял сознание после получения известий о смерти любимой, что он теперь будет делать и т. д.

Иногда он вздрагивал при мысли о том, что пропускает какие-то важные мероприятия или съемки, но быстро вспоминал, что как раз на эти дни у него выпал отпуск. Отпуск, который он должен был проводить с любимой.

Впрочем, он не задумывался, когда этот отпуск кончается, и дни своего побега от реальности не считал. Время перестало делиться на привычные отрезки: часы, сутки, недели — и стало одной бесконечной бессмысленной прямой, в течение которой он то засыпал (вернее, отключалось его сознание), то просыпался.

В какой-то