Выявление паразмата - Геннадий Карпов

– Махкат-джян, будь внимателен… хе-хе… учись. У Матарана-аги много врагов развелось, пора иметь… хи-хи-хи… личного хякима.

Мирзо-хяким искусно, но не очень осторожничая, разрезал одежду на Гударе и Гахрамаре, чтобы её можно было сорвать не напрягаясь и не сильно пачкаясь.

Махкам, бросая жалобные взгляды на хищно улыбающегося господина и тоскливо вздыхая, покорно внимал и выполнял указания болтливого хякима. Впрочем, также как и Ишан, и Мартан, которых шустрый старик тоже сумел запрячь в работу. Впятером они быстро справились с сопротивлением пленников, и голыми усадили каждого на свой «трон».

Чистюля Махкат горестно чистился, – как он и подозревал, близкое знакомство с врагами хозяина, ни к чему хорошему не привело.

Касан и ещё двое нукеров внесли и устроили на дуване раненого Мухтияра – всего в крови. Кровь и сейчас ещё сочилась сквозь грязные тряпки, которыми его небрежно перевязали. Матаран присел рядом:

– Что скажешь, Мухтияр?

– Что прикажешь, Матаран-джян, я твой верный пёс. Хочешь – залаю, хочешь – язык проглочу… только не забудь, что обещал… Мне плохо, очень плохо… потерял много крови… и нога… помоги, пожалей… я тебя люблю… не бросай… пожалей меня и моего отца… пожалей… умо…

– Ну, что ты… что ты, Мухтияр, конечно!.. – Матаран оскалился широкой улыбкой. – Мы же ещё щенками вместе играли в фудаинов. Можешь на меня положиться.

Матаран забыл про улыбку:

– Где Лийла и Лойла?

– Не знаю, Матаран-джян. Их куда-то отправили, а затем и всех остальных женщин. Кроме одной. Биркули срочно понадобились деньги. Много денег. Они перестали платить – и много людей ушло от них, а нескольких особо настойчивых, кто требовал оплаты, убили.

– Не знаешь… Плохо! Очень плохо, Мухтияр!.. А куда делся Гухрихар, знаешь?

– Он давно уехал… куда-то далеко, ради какого-то необычного и очень важного дела. И пропал. Мне кажется, Гудар и Гахрамар собирали выкуп за него. Гудар хотел на днях уехать и, тоже надолго. Так все говорили.

Мухтияр был бледен, лицо покрывали бисеринки холодного пота, говорил он с трудом, часто останавливаясь отдышаться и собраться с силами.

– Это всё, что ты знаешь?

– Виноват, но больше узнать было невозможно – в курсе были только Биркули, а они говорить об этом не хотели… Мне плохо… простите…

– Ты составил списки тех, кто задел мою честь?

– Да, господин, макаронина зарыта под кустом салычи, за четвёртым деревом, если считать направо от ворот.

– А ты?.. Ты виноват?

Мухтияр со стоном приподнялся и, схватив руку Матарана, прижал её к губам и зарыдал… Матаран осторожно отнял руку.

– Я не хотел, господин… Биркули… они убили бы меня, если бы я этого не сделал, и я… я не выполнил бы вашего задания, Матаран-ага. Биркули заставили всех своих людей надругаться над Лийли-кысы.

Мухтияр беззвучно заплакал. Матаран помолчал, потом сказал:

– Ясно, лежи – отдыхай.

Он встал и подошёл к братьям Биркули.

– Ишан, раствори кляпы у ублюдков. Сначала у Гахрамара.

Матаран несильно, но весомо двинул Гахрамара в пах и тот заорал, плеваясь кляповой жидкостью.

– Это только цветочки, гютюш. Ягодки будут, если не захочешь отвечать.

Гахрамар разразился грязными ругательствами, стараясь как можно сильнее задеть честь Матарана и его семьи…

– Не старайся – так просто ты не умрёшь. Забейте ему хлебало.

Гахрамар, сжав рот, оскалил зубы. Ишан ударил его в губы, вонзил пальцы в ноздри, рванул вверх и, вторично стукнув в подбородок, кинул в приоткрывшийся рот горошину кляпа, сразу взрывно разбухшего и застывшего там губкообразной массой.

Матаран вытащил из-за пояса яджал и нажал на рукояти кнопку. Лезвие выдвинулось и мгновенно нагрелось до белого свечения. Матаран на чуток воткнул лезвие в правое плечо и стал что-то витиевато вырезать от плеча вниз. Запахло палёным мясом. Тело Гахрамара напряглось и пошло судорогами мышц; лицо и глаза набухли кровью, потоком полились слёзы; вздыбились и на глазах стали седеть волосы…

– Если захочешь отвечать – кивни. А я пока напишу, кто ты есть. Гютюш – гютюшом. Точку я поставлю на самом интересном месте… Точку или многоточие…

Рухнул в обморок Махкат – шумно и точнёхонько на кучу ошметок, бывших недавно одеждой братьев.

Немного отвлёкшийся, Матаран вновь обратил внимание на жертву.

– О-оо, – Матаран остановился, – ты же не можешь мне кивнуть. Ладно, если надумал отвечать поморгай, не хочешь – лучше зажмурь глазки, а то они у тебя вылезут раньше времени.

Гахрамар заморгал.

Ишан вонзил запал в кляп. Кляповая масса забурлила, стала разжижаться, растворила запал и полилась пеной изо рта.

Гахрамар некоторое время откашливался и отплёвывал остатки кляпа.

– Убей меня! Если ты киши – убей, не мучай…

– Где Лийла? Где Лойла?.. Ну! – Матаран кольнул яджалом.

Гахрамар заорал-застонал-зарычал…

– Говори! Говори!.. – Матаран кулаком стал хлестать по щекам пленника.

– …Хг-грра… Продали в бордель. Обеих… Ха-ха-ха-хи-хи-ха… За Лойлу дали втрое больше! Ха-ха-хи-хи-хи…

– Где деньги?

– Ха-ха-ха-гха-гха… – Гахрамар не переставыая хохотал и Матаран ещё раз ткнул его яджалом, – А-ааа-агх!.. Деньги? Ту-ту – деньги… – и Гахрамар опять захохотал, уже не обращая внимания на уколы яджалом, хохоча все глуше и глуше – хохот переходил в сиплый хрип…

Хяким сделал Гахрамару инъекцию поддержки – на всякий случай, чтобы он вдруг не сдох.

Гудар не ругался. Отплевавшись, он сказал:

– Ничего не скажу. Режь, коли – буду молчать. Умру, как киши, молча. Убивайте. Смогу, сам вас убью. Оскорблять не буду – это сила слабых. Я сильный.

– Ну, что ж, Гудар, муки от тебя никуда не уйдут, но пока посмотри, что ждёт тебя, на примере брата. Мирзо, начинай огютюш Гахрамара.

– Зачем мучаешь сумасшедшего? Лучше убей.

Ответил, хихикая, старый хяким:

– Гудар-гютюш, гютюшу ум не нужен, важно что у него посредине, а не наверху.

– Если смогу – убью, старый обезьян, или заставлю самому себе огютюш делать.

Старик в ответ захихикал:

– Ты уже многого не сможешь! Но не беспокойся, Мирзо-хяким добро помнит – ты хорошо платил. Что могу, то сделаю: из тебя гютюша суперлюкс сделаю. Большой успех будешь иметь!

Вытащив из угла и оторвав от процесса самоочищения, хяким заставил Махмата поливать Гахрамара зелёным киселем, выедающим волосы, а ученика обтирать этим киселём безумца. Скоро Гахрамар стал лысым. Абсолютно весь. Затем хяким сделал несколько инъекций в область груди, там же в определённой последовательности покрыл кожу мазями и ввёл под неё наполнители. В результате мужская грудь превратилась в шикарную женскую.

Потом «трон» с безумцем положили на спинку, и хяким лишил орущего хрипом Гахрамара гениталий, обработал и подготовил для трансплантации вагины нужное место.

Вытаскивая из термоса вагину, Мирзо-хяким похвалялся:

– Лучшее из лучших приготовил! Непростые – специальную породу ищщаков развожу. Лучше ни у кого нет! Тебе, Гудар-гютюш, самую хорошую оставляю – самую большую!

Гудар, стиснув зубы, молчал и дико напрягал мышцы, надеясь разорвать ремни.

После трансплантации Матаран спросил у любующегося своей работой хякима:

– Когда можно начинать?

– Я думаю через полчаса. Через пятнадцать минут клей всё свяжет, ещё пятнадцать минут и сосуды окончательно образуются. Смотри, уже розоветь начала!

– Касан, иди объяви, чтобы все готовились к набаданге. Через полчаса свеженького гютюша пробовать будем!

Мирзо-хяким ласково погладил плечо Гудара:

– Ты будешь гордиться, что я тебя огютюшил. Мирзо-хяким – настоящий мастер.

Гудар клацнул зубами.

– Матаран-киши, слушай. Ты победил. Мы проиграли. Я всё, что хочешь, расскажу. Если надо покажу. Только одно условие: казни нас без позора. Не хочу позора, хочу умереть, как киши – от пули или от кинжала. Лучше от твоей руки. Гухрихара тоже так убей, если захочешь искать и если найдёшь. Дай слово киши.

– Даю слово. Всё расскажешь – Биркули умрут с честью.

– Матаран-ага, вай! У меня две вещи пропадают! – заволновался хяким. – Ты мне обещал тройную работу.

– Убирайся, старик, оплату получишь, как обещал – тройную.

Гудар попросил:

– Убей брата! Не могу его видеть таким!

– Э-ээ, нет, Гудар, сначала ты мне всё расскажешь: куда продали Лийлу и Лойлу, куда дели деньги, куда сбежал Гухрихар, и какие-такие у вас были тайные дела и помощники.

– Хорошо, слушай…

Гудар начал было отвечать на поставленные вопросы, но его прервал Матаран:

– Подожди, – и окликнул выходящего хякима, – Мирзо-хяким, выбери в подвале понравившихся тебе биркулинцев и доделай работу. Я своих людей не хочу обманывать, что обещал, то и будет.

– Говори, Гудар…

Час спустя, выходя из дома, Матаран приказал Касану:

– Мухтияра казнить почётно – зарезать. Гютюши пока пусть живут. Всех остальных убить. Гудара оскопить. Обоих Биркули ослепить и на кол, но сначала набаданга! Им первым! Это будет честью для Гахрамара и Гудара!