Так закалялась сталь: Силуэты - Юрий Густав-Дальский

одна из них не пугала его, не вызывала дрожи… Усугублялось все тем, что он не мог объяснить этот страх сам себе. Честно говоря, он с трудом мог объяснить себе вообще что-либо.

Парень хотел получше осмотреть окрестности, пытаясь найти те руины, в которых оказался во время прошлого своего "визита". Медленно он прочесывал взглядом пространство около зловещего города, пока что-то не заставило его обернуться. Это не было каким-то физическим воздействием, а, скорее, принудительным внутренним порывом, навязчивой мыслью, которой он не смог воспротивиться.

Сердце бешено застучало, отзываясь хлестким звоном в ушах Кайниса, пульсации в висках и шее. Перед ним вновь стояло это. Высокий, тонкий силуэт. Он был разительно меньше тех, что бродили по городу. Намного. Но страха внушал явно не меньше. Метра три в высоту. Фигура явно не принадлежала ни одной из живых рас. Именно ее Кайнис и видел в тумане Хар-Кхолсу, он сразу понял это. На ровной, пустой опушке холма существо поразительным образом умудрялось оставаться в тени так, что Охотник никак не мог рассмотреть ни лица, ни других деталей. Кайнис замешкался – вокруг буквально нет ничего, что может отбрасывать тень… А может… Оно и есть тень? Может оно само решает, чему скрыться, а чему остаться на виду. Охотник не слышал ни о чем подобном. Что ж, будет, о чем рассказать Альтаиру, да и другим коллегам Охотникам. Если он выберется живым, конечно.

Существо медленно приближалось, так плавно передвигая длинными тонкими конечностями, что казалась, будто они не двигаются вовсе. Хоть оно все ещё находилось на почтительном расстоянии, страх Охотника стал намного сильнее. Захотелось убежать, но он не мог даже отвести взгляд. Его же собственная воля восстала против него. Сильнейший инструмент любого умелого война не просто стал бесполезен. Он был направлен против него, словно цепкой хваткой гигантской руки удерживая все его тело, каждую мышцу. Еще на два шага ближе. Сквозь клокотание крови в ушах Кайнис услышал тихий шепот. Это был тот же шепот, что доносил до него дикий ветер, но на этот раз не было ветра и его истошных завываний. Все звучало отчетливо. Охотник мог разобрать некоторые слова, но услышанное его не сильно утешило: " Не. Открывай… Глаза…" – шепот полнился сотнями хриплых голосов: мужских, женских, детских. Настолько пустых и отчаявшихся, что заставлял все внутренности Кайниса сжаться. "Огонь выжжет их… Мы помним… Мы всегда рядом. Они рядом… Они смотрят, когда закрыты… Глаза…".

Тварь уже стояла совсем близко. Теперь он мог хотя бы немного рассмотреть ее: худое мужское тело было ужасно растянуто. Ребра практически торчали наружу, сквозь темную лоснящуюся кожу. Непропорционально длинные руки свисали до самых колен. Сначала Охотник подумал, что пальцы существа увенчаны когтями, но потом понял, что это просто невероятного размера кости самих пальцев, обтянутые кожей. Только лица он до сих пор не мог рассмотреть. Или же… Его просто не было. Жуткая продолговатая голова была просто черепом в сплошном тугом чехле. Ни носа, ни провалов для глаз, лишь небольшие впуклости на их месте, она была абсолютно гладкой. На ней не было ничего, на первый взгляд. Лишь когда гость сделал ещё несколько неуловимых шагов в сторону Кайниса, тот увидел тонюсенькую ниточку безгубого рта, тянущуюся от одного места, где, по идее, должно быть ухо, до другого. Медленно она начала расширяться, обнажая неровные и несоразмерно большие черные зубы. Сердце Охотника замерло, когда он увидел, насколько большим оказался рот твари: распахнутым он был длинной вполовину и без того вытянутой головы. Вместо языка хаотично извивались четыре коротких щупальца, напоминавшие щупальца болотников. Существо уже стояло прямо перед Кайнисом, так что тот чувствовал на себе его неестественное ледяное дыхание, если эти странные порывы можно было так назвать. Шепот в ушах стал невыносимо громким, заглушая даже собственные мысли парня.

"Нет! Это просто кошмар – лихорадочно он старался собрать разум воедино – На этот раз точно. Я ясно помню, как я засыпал… Просто засыпал! Значит нужно так же просто проснуться".

Вот только проснуться никак не выходило. Тварь уже ощупывала лицо Охотника своими щупальцами, а он не мог даже закрыть глаза. Кайнис попытался закричать, но одно из щупалец заползло прямо в горло. Мерзкая иссиня-черная плоть сочилась густой гнилью, вызывая сильнейший рвотный позыв. Двое других заткнули ноздри, а последнее проникло в ухо. Охотник задрожал от острой боли и бессилия. Тело сковывал столь ужасный холод, который, казалось, несравним даже с холодом тысячелетних ледников Аорнаранаха. Перед глазами замельтешили многочисленные образы, воспоминания. Столь размытые, что ни за одно он был не в состоянии зацепиться. Силы покидали его. Поток изображений иссяк. Наступила кромешная темнота и пронзительная боль в каждой клеточке тела. Такая объемная и сильная, что ни одна полученная Охотником когда-либо до этого рана и близко не стояла с этим ощущением. Тиски собственной воли наконец раздались, вместе с железной хваткой неведомой твари. С раздирающим душу и горло криком Охотник повалился на землю. И открыл глаза.

Над ним нависал все тот же потолок. Из окна брезжил слабый свет столь редкого в этих краях солнца, обволакивая теплом маленькую хижину. Уставленная всевозможной плетеной мебелью, до краев увешанная всякой шаманской атрибутикой и безделушками, она казалась такой уютной… Такой домашней.

– Ах, очнулся. – донесся до все еще взбудораженного спросонья Охотника мягкий голос Скитис. Она сидела рядом на изящном стуле из затейливо переплетенных веток. – Не самый сладкий сон, верно быть. Ты кричать сильно громко. Не много других так кричать.

– В… Каком… Смысле? – сознание Кайниса потихоньку вставало на место, хоть дыхание всё ещё оставалось сбивчивым, а в горле стоял неприятный ком, с трудом давая дрожащему голосу выходить наружу. Как только слова ланианки дошли до него, внутри все всколыхнулось от непонимания и злости, однако жёстким усилием он подавил этот порыв и спросил спокойно, как только мог. – Может теперь я могу узнать, что все это значит?

– Тише. Я понимать твою злость, иргиль. – Скитис выглядела серьезной и озабоченной. От нее явно не укрылись мимолётные эмоции парня. – Это было необходимо. Теперь, когда ты увидеть, а твои раны почти затянуться – я могу говорить.

– Вам придется многое рассказать, старейшина. – довольно холодно отчеканил Охотник, вставая с лежанки и оглядывая свое тело. Оно действительно было практически здорово, остались лишь синяки да маленькие красные точки – следы от шипов масгейл.

– Тэин, иргиль. Ты сделаешь свою работу и получишь большую плату за нее. – наставническим тоном произнесла ланианка и неопределенно махнула рукой в сторону внушительного стеллажа, уставленного пестрыми безделушками разной степени вычурности.

– Я думаю, сейчас не стоит вопрос цены. – возразил Кайнис. –