Не время Людей - Павел Меджеви

В столице Цениры больше не осталось ни одного боеспособного спецназовца, и Янг снаружи срочно приказал командирам отобрать наиболее опытных солдат из окружавших здание армейских частей для повторного штурма. Но Олег не знал этого, он смог простоять, глядя на свет в конце последнего в своей жизни коридора, еще четыре секунды, а потом последние силы оставили его. Тело, не удерживаемое ногами, рухнуло на труп спецназовца. Антибиотик «Пантеон» переварил до конца внутренние ресурсы земного организма. И мозг Олега сразу наполнило болью. Болели обе раненые ноги, болело тело — теперь он точно знал сколько на нем ран, и мог локализовать каждую, болела голова, оказывается, разбитая где-то сзади, болела, скорее всего сломанная, левая рука. Почти парализованный болью, он засмеялся, и это вызвало новый приступ боли в грудной клетке, но не смогло задушить смех. Он выполнил все дела, осуществил все мечты. На душе у Олега было легко и спокойно, она не болела, а никакая физическая боль не могла заставить его страдать по-настоящему. И он точно знал, что душа у него есть. Иначе — почему же ему сейчас так легко? И теперь ему оставалось только посмотреть, куда она направится в последний и единственно возможный для нее путь.

— Деда, я иду! — крикнул Олег, как делал когда-то в детстве и, захлебнувшись сгустком крови, навсегда закрыл глаза раньше, чем эхо крика, вырвавшись из коридора, затихло в дальних углах зала Накопителя.

Главный вход здания Накопителя поглощал и поглощал двойки людей в белых медицинских халатах, как будто связанных между собой носилками, чтобы через минуту выпустить их наружу уже гружеными страшными обломками тел в искромсанных черных костюмах. Восемьдесят два лучших бойца столицы заполнили собою серые фургоны девяти труповозок, и только шестеро попали в белые с красной полосой машины реанимации, уже давно умчавшиеся в больницу.

Самыми популярными в рейтингах последних дней стали новостные передачи, посвященные поиску и поимке землянина, в идущем как раз сейчас «ток-шоу» девушка по имени Дэя утверждала, что это именно она, из идейных соображений, помогла землянину добраться до космодрома, и требовала предоставления землянам тех же прав, что и ценирцам. Фирма «Из Цениры по миру» уже забросала Янга запросами на восстановление лицензии на туризм на Земле. А вслед за ней и еще восемь ведущих туристических фирм.

Янг сидел возле главного входа на поваленном набок мотоцикле марки «Инжекцион» модель 750, и считал выносимые наружу носилки с телами. Он точно знал, сколько всего людей пошло на штурм, и точно знал, что никто из них не вернулся самостоятельно. Так что в этом занятии не было особого смысла. Он сбивался уже два раза, и сейчас его счет снова дошел до двенадцати. Рядом, на затоптанных ступенях, сидел Инк Занга — директор и единственный выживший сотрудник Накопителя. Солдаты нашли его на первом этаже, в шахте лифта, связанного, с кляпом во рту, в изорванной одежде, плохо прикрывавшей покрытое ссадинами и синяками тело. Инк сидел, молчал, и только смотрел вниз, на еще утром шикарные туфли.

— Черт, координатор, но ведь он же мог бежать, затаиться где-то, мы ведь его потеряли! — неслышно подошедший сзади Симвила снова заставил Янга сбиться. — Почему, зачем все это?

— Вы помните, Симвила, какой сейчас месяц? — Янг проводил взглядом очередные носилки.

— Да, конечно…

— А по земному календарю?

— Ну, так сразу, — Симвила задумался.

— Июль, Симвила, точнее девятнадцатое июля.

— И что из этого следует?

— А Олег русский.

— Я вас не понимаю, координатор.

— Пять дней и двести с лишним лет назад по земному исчислению, 14 июля 1789 года, восемьсот парижан и двое русских захватили Бастилию.

— Кто-нибудь из наших туристов?

— В том то и дело, что нет. В Париже в то время было полно иностранцев, но никто, вы понимаете Симвила, никто! — Янг повысил голос и треснул кулаком по мягкому сиденью мотоцикла. — Никто больше не поперся с парижанами брать Бастилию. Все твердо решили, что это не их дело!

— Кстати о деле, координатор. Через четыре дня, по нашим прогнозам, на Земле наступит очередной мелкий кризис — Россия начнет новую войну с Грузией, потом подключатся серьезные игроки, и стычка перерастет в глобальную ядерную войну. Через полторы недели от Земли ничего не останется, надо срочно вмешиваться, корректировать.

— Зачем? Туда им и дорога! — Янг снова окинул взором ряд одинаковых труповозок, застывших на подъездной аллее.

— Пока вы тут командовали, координатор, я подсчитал, что в связи с полным разрушением Накопителя и утратой всех резервных остаточных информационных носителей, уже через месяц нас ждет возможная первая нехватка управляющих программ! — Симвила вытащил из кармана миникомпьютер, включил, уткнулся глазами в маленький монитор. — Как раз времени у нас только и остается, чтобы быстро восстановить оборудование Накопителя. Хорошо, что наш уважаемый Инк Занга уцелел. Без него работы заняли бы намного больше времени. Кроме того, в связи с всплеском интереса к земному туризму, это снова экономически выгодно!

Услышав свое имя, Инк встрепенулся, обвел взглядом суету вокруг, сфокусировал взгляд на Янге.

— Он обо всем догадался! Обо всем. — Инк закашлялся, пытаясь сглотнуть. — И специально оставил меня в живых, пытаясь дать землянам еще немного времени.

— А учли ли вы в своих расчетах стоимость восстановления накопителя? А вот этого парня? — Янг указал в сторону медиков, проносивших мимо него тело в залитом кровью костюме, где с трудом просматривались сержантские нашивки.

— Вот только давайте не будем демагогами! Мы отвечаем за планету в целом, а не за жизнь каждого из ее жителей в частности, как не печально. Мы определяем будущее, глобальное направление! Возродив земной туризм, мы возродим планету.

— Вот и определяйте. — Янг поднялся, отряхнулся, и, ссутулившись, направился вниз по дороге, — А я ухожу. В отставку.

Ничего в этой жизни не дается даром. Тем более — исполнение мечты. Нужно работать, нужно чем-то поступаться, нужно платить. Чаще всего за исполнение своей мечты и расплачиваться приходится самому. Бывает — даже расплачиваться жизнью. Слишком дорогая цена для того, кто стремился к исполнению мечты. Но иногда, если хорошо выбрать момент и все рассчитать, то собственной жизнью можно расплатиться за будущее, а может, в перспективе, и исполнение мечты всего человечества.

Симвила что-то прокричал ему вслед, но Янг уже не прислушивался. Удаляясь вниз, к парку, он чувствовал себя сегодня особенно старым и разочарованным — только что, со всей ясностью осознав, что главная мечта его двухсотпятидесятилетней жизни никогда не сбудется.