Москва криминальная - Борис Борисович Солдатенко

В самом начале конфликта от рук наемных убийц из Молдавии погибли родители Руслана. Они утром ехали на рейсовом автобусе из Бендер в Тирасполь. Возле виноградников автобус с безоружными пассажирами попал в засаду. Автобус расстреливали с трех точек — из двух бронетранспортеров без опознавательных знаков и с крыши близлежащего гаража. Не щадили никого — ни стариков, ни детей.

В то утро Руслан родителей так и не дождался. Оставшись в один день сиротой, он и предположить не мог, что здесь, в гостеприимном Приднестровье, будут бои и будет литься кровь.

И вновь он взял автомат. Воевал за Приднестровье в составе гвардии. Сражался в Бендерах, Дубоссарах. Там же мне удалось познакомиться с отважным гвардейцем. Именно тогда Руслан с укоризной говорил мне, что российские газеты освещают все события, происходящие в Приднестровье, весьма однобоко, не показывая садизм и жестокость молдавских полицейских. Именно благодаря ему я даже сумел увидеть и поговорить с одним из таких наемных убийц, бывшим старшим лейтенантом советской милиции, продавшимся за деньги молдавским спецслужбам.

Опытный разведчик, афганец, кавалер ордена Красной Звезды, Руслан сразу же стал авторитетным командиром. Ему и здесь, в Приднестровье, пророчили большое будущее. Но он не изменил себе. Сражался не за награды, а за свой дом.

Там, в Дубоссарах, на плотине его достал молдавский снайпер. Пуля разворотила коленную чашечку правой ноги. Руслан уже знал, что так снайпер решил «собрать урожай» — будет убивать всех, кто попытается вынести раненого из-под обстрела, а потом последним застрелит и его самого. Предупредив об этом ребят, попытался выбраться сам. Ужасно болела изувеченная нога, да и снайпер не давал поднять голову. Но тем не менее он добрался до укрытия. Чужие человеческие жизни он спас, но вот ногу не уберег. Врачи поставили неутешительный диагноз — нужна ампутация. Иначе смерть. Так в двадцать пять он стал инвалидом.

Еще раз поклонившись своим боевым друзьям, похороненным у памятника на центральной площади Тирасполя, и положив несколько цветков на их могилу, он отправился в Москву. Ехал в никуда. Без знакомых и друзей. Но с надеждой в сердце восстановиться в армии. Да и в столице он надеялся встретить свою старшую сестру, которой после смерти родителей отправил лишь телеграмму, к сожалению безответную.

— В армии вас восстановить не можем, — четко ответили ему в Москве в Управлении кадров военного ведомства. — Тем более, что вы стали инвалидом уже на гражданке. Да и по документам являетесь гражданином Молдавии. Так что в Кишиневе вам должны помочь и с протезом и с лечением. У нас же уже другое государство…

В новостройке в Митине он свою сестру не нашел. На звонок дверь открыл какой-то неизвестный мужчина.

— Нет, Наташа здесь не проживает, — ответил жилец. — И даже не знаю, кто она такая. Квартиру купил у каких-то алкашей еще три года назад. Они пропили здесь всю мебель и даже ванну. Вроде была среди них какая-то женщина, но, по-моему, ее как-то звали по-другому. Так что, видимо, не ваша сестра.

Дальнейшие поиски ни к чему не привели. Деньги стали заканчиваться, а жизнь в столице дешевой не назовешь. Возможно, так бы и пропал Руслан в этом многомиллионном городе, если бы не случайность.

В районе Хорошевского шоссе на переходе его сбили «Жигули». Он помнит лишь скрип тормозов, душераздирающие крики и миловидное женское лицо за рулем. Потом он потерял сознание. Отрывками помнит, как его везли в больницу, как доставили в реанимацию и серьезного, но молодого доктора, склонившегося над ним. И конечно же симпатичную медицинскую сестру, которая у него узнавала, откуда он и есть ли у него в столице родственники.

Потом, когда стало чуть получше, к нему в палату пришел милиционер. Разбирались по поводу дорожно-транспортного происшествия.

— Да я сам был виноват, — облизнув пересохшие от напряжения губы, промолвил Руслан. — Не дождался зеленого, решил перебежать на желтый. Но не получилось, из-за этого чертова протеза.

— Ну и черт с тобой, — выругался инспектор, — не хочешь влезать в эту историю, выгораживаешь нарушительницу, это твое дело. Подпиши вот здесь.

Связываться с милицией действительно не хотелось, да и сам он был немного виноват, не успел перейти на зеленый.

На следующий день санитарка передала ему небольшую посылочку. В ней были два пакета сока, колбасная нарезка, банка красной икры и конверт. Внутри была лишь записка в несколько слов, мол, спасибо, что не потащили в суд и что спасли от милиции. Здесь же лежали и пять стодолларовых бумажек. И все это без обратного адреса.

Медицинская сестра, принявшая его в отделение и интересовавшаяся родственниками, как-то вечером пришла к нему в палату.

— Руслан, знаю, что тебя никто не ждет, — начала она. — Знаю, что в этих каменных джунглях столицы ты сумеешь один прожить не больше двух-трех недель. Хочешь, я тебе помогу? У меня есть знакомые, которые сумеют тебе найти работу. Пусть не очень престижную, но зато приносящую доход.

Уже на следующий день его забрали из больницы два каких-то парня. Забирали втихаря, передав в пакете чужие вещи.

— Не переживай, Танюха твои вещи заберет, — улыбнулся один из парней, сидевший за рулем красной «ауди». — А пока отправим тебя на реабилитацию на дачу под Лобню.

Действительно, ребята не соврали. Небольшой двухэтажный дом был создан для отдыха. Ребята, представившись каким-то афганским фондом, обещали ему в перспективе работу. Мол, с инвалидностью жизнь не заканчивается. Ему дали хороший обед, разрешили пользоваться видиком, смотреть сколько угодно телевизор. Потом купили импортный протез.

И он расчувствовался. За стаканом водки рассказал, как воевал, как его ранили. Был благодарен этим ребятам, что не оставили его на улице. Как-никак братья-афганцы. За их доброту был готов и в огонь и в воду.

Но мозгами Руслан понимал, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке. Если с ним так обращаются, то, быть может, от него чего-то хотят. Чего? Да что взять с инвалида…

Действительно, через неделю на даче появился моложавый, хорошо одетый мужчина. Он бесцеремонно поднялся в комнату Руслана с бокалом какого-то темного вина и сел в кресло.

РУСЛАНА ЗАВЕРБОВАЛИ

— Значит, так, афганец, — начал незнакомец, — нам от тебя надо совсем немного. Но от этого зависит, станешь ли ты «коренным» москвичом или же мы тебя выкинем на улицу. Как тебе наш выбор? Сразу не отказывайся, пошевели своими зелеными мозгами. Ведь тебя,