Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

Расселись по машинам, поехали дальше, общим счетом потеряв полтора часа времени на объезд и возвращение, и с недоверчивым изумлением обнаружили, что пост ДПС на подъезде к Валдаю снят.

– Он сделал свое дело, – сказал Илья, проезжая место, где стояли милицейские «Форды», – послал нас туда, где Макар телят не пас, и был таков. – Пашин поглядел на Юрия Дмитриевича. – Ну, полковник, теперь поверишь в нечистую силу или снова будешь талдычить о случайных совпадениях и о научной логике?

Гнедич промолчал.

Валдай они объехали стороной по окружной трассе, нигде больше не встретив постов ГУБДД. Так же спокойно, без инцидентов и остановок добрались до Демьянска и во втором часу дня были уже в Парфино. И первый, кто встретил их на пороге дома Федора Ломова, дядьки Ильи по материнской линии, был дед Евстигней.

– Уж не чаял увидеть тебя снова, сынок, – сказал он, пожимая руку Ильи своей сильной, отнюдь не старческой рукой. – Заждался тебя кое-кто.

– Владислава? – воскликнул, не сдержавшись, Илья, оглянулся на подходивших следом товарищей, понизил голос. – Что с ней? Вы знаете? Как там она?

– Все так же, – усмехнулся в усы старик. – Батрачит на родственников, песни поет, тебя ждет, вот только не выпускают ее гулять одну, сторожей приставили.

– Сейчас же едем туда! – дернулся Илья, но дед Евстигней остановил его, нахмурив седые брови.

– Не торопись, сынок, все обмозговать надо, прежде чем идти на Стрекавин Нос. Твоя красуня никуда не денется, а если будешь торопиться и ошибки плодить, упрячут ее так, что и не найдешь никогда.

Илья опомнился, смущенно проговорил:

– Прости, дедушка, погорячился. Нам проводник нужен, поможешь?

– И о проводнике погутарим вечерком и о других делах. А это кто с тобой приехал?

Илья представил всех членов экспедиции и был немного озадачен реакцией старика. Волхв довольно равнодушно поздоровался со всеми, а вот руку Антона держал в своей дольше и произнес загадочную фразу, смысл которой стал понятен Пашину, да и самому Антону, чуть позже:

– Ну, коли су-дарш ратибор с нами, есть надежда. Двое вас теперь, а где двое – там орда.

Дед Евстигней отпустил руку Антона и ушел, пообещав заявиться в гости вечером. Настала очередь хозяев встречать гостей. На крыльцо вышел могучий Федор Ломов, появилась его жена с доброй улыбкой на лице и дочь Леночка, не было видно только Данилы, но он, как выяснилось, еще с утра умчался с друзьями на рыбалку.

Познакомившись со всеми, гости гурьбой направились в дом, где уже суетилась хозяйка, накрывая на стол. Федор повел приехавших показывать свое хозяйство, женщины остались было в доме помогать Елене Кондратьевне, но потом Валерия с Анжеликой тоже вышли во двор и присоединились к мужчинам.

Улучив момент, Антон негромко спросил у Ильи:

– Не знаешь, что имел в виду твой старик-волхв? Что такое су-дарш? Ратибор, как я понимаю, это воин. А при чем тут орда?

Валерия, оказавшаяся в этот момент поблизости, услышала вопрос.

– Су-дарш – это санскритское слово, а точнее, древнерусское, и означает оно «прекрасно смотрящийся». Отсюда наше старинное обращение сударь, сударыня. А орда – также древнерусское слово и означает оно – «войско», «армия».

– Орда – армия? – не сдержал удивления Антон.

Валерия с сожалением посмотрела на него.

– Ты не читал исследований академика Фоменко?

Антон хотел напомнить ей, что просидел в тюрьме четыре года, но вместо этого пробормотал:

– Нет.

– Ничего, этот пласт информации от него не уйдет, – заметил Илья, догоняя ушедших вперед Федора, Серафима с Анжеликой и Гнедича. – Я тоже только недавно удосужился изучить материалы о заговоре против подлинной русской истории.

Антон задумчиво посмотрел ему вслед. Валерия взяла его за руку, повлекла за остальными.

– Я тебе как-нибудь в свободное время лекцию прочитаю об этом, хотя вряд ли ты обрадуешься открывшейся исторической бездне.

– О каком заговоре все-таки идет речь?

– Илья назвал его точно: заговор против истинной русской истории существовал и действует до сих пор, а речь идет о гнуснейшем искажении истории нашего отечества в угоду тем, кто заинтересован в сокрытии тайн восшествия на престол династии Романовых, а главное – в уничижении рода русского, якобы рода рабов, стонавших под непосильным бременем трехсотлетнего татаро-монгольского ига, не имевших своей культуры.

– А разве не было ига?

– Не было, Антон Андреевич, в том-то и дело. Была великая Русско-Ордынская империя, управляемая казачьим атаманом – батькой, – отсюда, кстати, и имя-кличка – Батый, – раскинувшаяся на территории большей, чем бывший СССР. Это ли не повод для фарисеев, живших в Америке и Европе, представить, что все было наоборот, что не они занимали главенствующее положение, а славяне?

– Но тогда… – пробормотал Антон, силясь найти возражение. – А как же монголы? Татары? Они же…

– Монгол – не национальность, это название, данное западными историками представителю Русско-Ордынской империи, и обозначает оно – «великий». Из школьной истории ты должен был помнить словосочетание «Великие Моголы». Это тавтология. Могол и так в переводе – великий, монголом он стал позже, когда русский язык исказили при Рюриковичах, когда заменили праславянское письмо – глаголицу на кириллицу. А татарин в переводе с древнерусского, называемого до сих пор санскритом, всего лишь искаженное татарох – царский всадник. Не отставай, Антон, потом поговорим, не то еще узнаешь.

Валерия поспешила вперед, Антон отстал, обдумывая услышанное. Мысли бежали взъерошенные и в ряд становиться не хотели, не хватало информации, и он дал зарок в душе выведать все о русской истории, что знает Валерия, а также прочитать материалы неизвестного ему до этого момента академика Фоменко.

Через полчаса они обедали, разместившись в просторной кухне ломовского особняка. Федор делился новостями, рассказывал о своих заботах, спрашивал о московских новостях, и беседовал с ним в основном разговорившийся, несколько повеселевший Тымко. Он балагурил, шутил, хвалил хозяйку и ел за троих, поглощая все, что ему клали на тарелку.

– А комаров у вас тут много? – спросил он, обрабатывая зубами кроличью лопатку. – Если нету, я согласен сюда переехать, хорошо тут у вас кормят.

– Комары есть, но к нам в дом не залетают, – отвечал Федор, – моя женушка слово против них знает, они боятся.