Моя безупречная жизнь - Ивонн Вун

class="p1">В первый раз за все это время я позволила себе погрузиться в мысли о ней. Почему она прогуливалась ночью по парку? Нервничала, не могла уснуть? Была чем-то сильно взволнована и хотела хотя бы ненадолго сбежать из дома, так же как и я? А может, просто решила подышать свежим воздухом и полюбоваться луной?

Этой ночью, перед тем как лечь спать, я написала Джеймсу:

«Привет, ты спишь?»

Я не ждала ответа, поэтому не удивилась, когда не получила его. И все равно продолжила писать.

«Наверное, нет».

«Я знаю, что ты не хочешь со мной разговаривать. Ты, наверное, меня ненавидишь. Я бы на твоем месте ненавидела».

«Я испугалась – это все, что я могу сказать в свою защиту».

«Даже не знаю, зачем сейчас пишу тебе это. Может быть, потому что ты единственный человек, который всегда знает, как правильно поступить».

«А вот я понятия не имею, что мне делать дальше».

«Как поступил бы ты? Если бы был на моем месте».

«Ты, конечно, никогда бы не оказался в такой ситуации. Никогда бы не принял кучу неправильных решений, как сделала это я».

«Но все-таки представь, что так случилось. Я совершила ужасную ошибку и сбежала, потому что испугалась ответственности. И папа взял на себя мою вину, чтобы не ломать мне жизнь. Она, правда, все равно сломалась, хоть и при несколько иных обстоятельствах».

«Если я расскажу об этом сейчас, получится, что он мучился зря. Все снова повторится, только в этот раз еще хуже. Что будет с ним? Что будет со мной?»

«Но если я не расскажу, мне придется жить с этой ложью и притворяться всю оставшуюся жизнь, а я так больше не могу».

«Наверное, я хочу сказать, что мне страшно».

«Я жалею, что не рассказала тебе сразу, когда все только случилось».

«Мне так хочется, чтобы все это было лишь страшным сном».

Увидев толпу репортеров у ворот школы, я поняла, что Джеймс опубликовал свою статью. «Пустельга» выходила в бумажном и электронном виде, и, хотя это была всего лишь школьная газета, материал прочитало и репостнуло достаточное количество людей, чтобы новость мгновенно распространилась по местным телеканалам и среди журналистов. Это случилось в понедельник, прохладным утром, через три недели после того, как я забрала деньги. Стоял безоблачный сказочный день, который омрачила недобрая весть. При виде знакомой сцены у меня перехватило горло. Меньше всего мне хотелось попасть под прицелы камер, поэтому я сползла как можно ниже на сиденье. Джеймс так и не ответил на мои сообщения, и после той ночи у Монетного камня мы больше не разговаривали. Я понятия не имела, о чем он написал в своей статье и упомянул ли в ней меня. Мне захотелось вернуться домой, но было поздно – за мной выстроилась целая очередь из машин. Начнешь разворачиваться – и тут же вызовешь к себе интерес.

Но, к моему удивлению, журналисты не обратили на меня никакого внимания и спокойно пропустили вперед, все их взгляды были прикованы к автомобилю, въехавшему на парковку через западный вход. Толпа ломанулась туда, репортеры окружили парня, вышедшего из машины, тыча микрофоны ему в лицо. Это был Логан.

Я наблюдала, как на его лице медленно проступает осознание происходящего. Как изумление в его глазах постепенно сменяется растерянностью, потом – ужасом. Я знала, что он чувствует, когда репортеры засыпали его вопросами. Стыд, от которого сжимается все внутри, тошноту, желание исчезнуть.

Когда я вошла в школу, здание гудело от новостей. Было непонятно, начнутся ли вообще занятия. Повсюду в холле и на лестницах валялись экземпляры школьной газеты, учителей просили срочно пройти в кабинет директора на совещание. В классах и коридорах перешептывались, звучали имена некоторых учеников, чаще всего упоминался Логан. Я насторожилась, но, не услышав своего имени, облегченно выдохнула. Взяв экземпляр газеты, я сразу бросила взгляд на заголовок крупными буквами:

РАСКРЫТА СЕТЬ ПОДПОЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ, СПОСОБСТВУЮЩИХ НЕЗАКОННОМУ ПОСТУПЛЕНИЮ В ВУЗЫ

У меня задрожали руки. Я боялась прочитать что-то страшное про себя, но никто даже не смотрел в мою сторону, и мне это показалось хорошим знаком.

Я начала читать.

БЛАГОДАРЯ КОМПЛЕКСНОМУ ЖУРНАЛИСТСКОМУ РАССЛЕДОВАНИЮ стало известно, что многие ученики и выпускники школы Святого Франциска делали пожертвования фиктивному благотворительному фонду «Светлое будущее», чтобы обманным путем поступить в элитные высшие учебные заведения. Фонд «Светлое будущее», основанный выпускником школы Святого Франциска Иэном Гудджоем, прикрываясь вывеской благотворительной организации, которая помогает детям из малоимущих семей получить образование, брал под видом пожертвований взятки за помощь в поступлении в вузы. Фонд оказывал абитуриентам такие незаконные услуги, как выполнение домашних заданий, написание сочинений, сдача экзаменов и тестов, подкуп официальных лиц, принимающих участие в организации вступительных экзаменов, и многое другое. Мошенническая схема была раскрыта после того, как стало известно, что звезда школьной команды по гребле Логан О’Хара собирается провернуть аферу с поступлением в вуз. Он заключил договор со «Светлым будущим»: фонд обязался предоставить Логану двойника, который сдаст за него вступительные экзамены.

Было очень странно видеть собранные воедино результаты нашего расследования, как будто Джеймс восстанавливал на бумаге хронологию моей собственной жизни. Я просмотрела статью до конца, ища свое имя, но так и не обнаружила его. Каким-то чудесным образом Джеймс не упомянул меня. Я испытала облегчение вперемешку с недоверием – наверняка должно быть что-то. Я перевернула страницу и изучила остальные статьи – может, он написал о моем обмане в другом месте, поскольку моя история не связана напрямую с мошенническим скандалом. Моего имени нигде не было. Я привалилась спиной к стене, все еще не веря собственным глазам. Джеймс сохранил мой секрет.

Достав из кармана телефон, я написала ему сообщение:

«Я прочитала статью. Она потрясающая».

Подумав немного, добавила:

«Ты не написал обо мне».

Я сильно сомневалась, что он ответит, но через пару минут пришло сообщение:

«Я хотел это сделать».

Хотя я и не ожидала от Джеймса теплого, дружеского ответа, его прямота застала меня врасплох. Я набрала текст, стерла и снова набрала:

«То есть собираешься?»

«Если ты хочешь знать, настучу ли я на тебя, то – нет, не настучу».

Я облегченно выдохнула.

«Спасибо».

«Не стоит благодарности. Я поступаю так не потому, что хочу, и даже не потому, что считаю это правильным».

«А почему же тогда?»

«Потому что разоблачение ничего не исправит, только сделает еще хуже».

Наверное, я должна была радоваться, но вместо этого мне стало невыносимо грустно.

«Я хотела все исправить. Я пыталась».

«Действительно пыталась? Или только говорила, что пытаешься?»

Я почувствовала, что краснею, и торопливо огляделась по сторонам, хотя прекрасно понимала, что Джеймса поблизости нет, а остальные не обращают на меня ни малейшего внимания.

«Пыталась», – настойчиво повторила я.

Я гадала, что он мне сейчас ответит, и перебрала в голове кучу аргументов в свою пользу, готовясь доказать свою правоту. Но минуты шли, а Джеймс ничего не писал. Прозвенел звонок. Мимо проходили ребята, кто-то уткнулся в мобильник, кто-то обсуждал Логана, статью, Джеймса. Но мой телефон молчал. Джеймс не собирался отвечать.

Я заново перечитала наш диалог, терзаясь обидой и недоумением. Но больше всего меня мучил стыд. Впервые Джеймс решил, что я не стою того, чтобы со мной спорить. Я всегда гордилась тем, что отлично вру и способна убедить кого угодно в чем угодно. Может, так оно и было, но какой в этом смысл, когда врешь самой себе?

Глава 26

Я помнила дорогу. Налево, потом – направо. Снова направо. Радио включать не стала, слушала шорох дворников.

Здание, к которому я подъехала, выглядело точно так же, как и месяц назад. Это была та самая церковь, куда зашла Люс