Погранец - Владимир Геннадьевич Поселягин

смотри ты. Обратная дорога вышла те же двое суток, шли по своим следам. Один раз Алексей, что шёл впереди, насторожился, чужие следы пересекали наши. Трое прошло, изучили наш санный след и двинули дальше. Обувь армейская, немецкая у всех троих. Это мало что значило, у половины партизан она немецкая, но теперь тот серьёзно так поглядывал по сторонам. Однако ничего, дошли. А деревенские встречая нас радовались всему. И киноаппарату, и соли, даже конфетам. А уж узнав о чае… Партизаны, дед Матвей им выделил их долю, собрались двинуть в отряд, ночевать не стали, но я успел написать рапорт по находкам в лесу. Может о чём-то не знают? О схронах тоже, ну и отправил с ними. Кстати, как потом оказалось, о части пушек, о танке и о полевой кухне действительно не знали, пришлось сопровождать отряд, им комиссар командовал, что изучал находки, и вскрыть найденные схроны, включая тот, что с зерном. Целый санный обоз с нами был. К тому моменту фильмы я уж спокойно крутил, десяток показал. Тут и «Трактористы», и «Волга-Волга», и другие. Пока только деревенским, людей из отряда не присылали. Ну а дальше я показывал схроны и работал киномехаником. Порядок. 

*** 

- Вот ты где? - услышал я голос, и Харламов, в новенькой форме майора Советской армии, с тремя орденами на ней, спустился ко мне и присел рядом. - Расстроился?

- Кинопередвижка и генератор, это моё. Личное имущество. Мне подарили, а советские власти ограбили, - недовольно отвернувшись, сказал я. Не в первый раз.

Однако советские органы власти были неумолимы, таким имуществом владеть десятилетний парнишка, даже если он известный партизан, о котором писали в газетах, не может. Отобрали. А ведь уже июль сорок четвёртого года. Полтора месяца как нас освободили, я про Барановичи и окрестные земли. Вообще эти полтора года прошли неплохо, по сути так как я и планировал. Работал я в кинозале, доставал бензин для генератора и крутил фильмы. Да так это понравилось людям, что по предложению политуправления нашего отряда, решили устроить агитбригаду, старшим поставить заместителя комиссара отряда, и направить её по деревням, сёлам, партизанского каря. Охватить не только Белоруссию, но и часть Украины. На север к прибалтам не ходили. И что вы думаете? Всем понравилось, начальство из Москвы дало добро, даже свежие фильмы самолётом доставили, наши смотрели их с жадным интересом, и вот обоз в пять телег при охране во взвод бойцов, двинул прочь. По сути это лето я в дороге провёл, но было здорово и интересно, много людей видел, жителей сёл и деревень, где мы фильмы крутили. О том, что едет кино, информация распространилась быстрее огня и встречали нас как дорогих гостей, надевая всё самое лучшее. В большинстве смотрели на улице, а если погода не позволяла, то в каком большом помещении вроде амбра. Редко когда цельные кинотеатры находили. За лето мы прошли порядка четырёх тысяч километров. И ведь справились, смогли. А так я иногда выполнял задания Харламова, если в чём-то возникала острая необходимость, но особо меня старались не трогать. Кино вошло в жизнь партизан быстро и надёжно.

Сам я про себя не забывал. После приёма в отряд и когда с срочными делами закончил, выдал швеям задание и те сшили мне красноармейскую форму и шинель, ушили ту, что в запасе у меня была, и уже ходил ладный и по форме. Кубанка с красной полосой. Расплатился с работницами консервами, еда у нас сейчас дорогое удовольствие, порадовал мясными и сладкими. Дети у всех были. Я вообще не имел привычку на халяву всё делать, и всегда расплачивался за работу, будь это хоть старушка, хоть ребёнок, что бегал по моим заданиям. Это уже все знали и привыкли, бывало и напрашивались на работу. Это нормально, всегда находил что поручить и чем расплатится. От конфет, до отреза ткани для платья. Первый орден я получил через две недели с того дня, как угнал два грузовика с овощами. Харламов запросил, и самолётом доставили несколько наград. Скинули баул с парашютом, там и другие заказы партизан были. Награждали перед строем меня и ещё пятерых. Причём, я достал трофейный фотоаппарат, нашёл среди партизан умеющего обращаться, и сделали на память несколько фото. Как я в строю стою, как комиссар крепит орден «Красной Звезды» на гимнастёрку. Поперёк груди был «ППШ». Так положено по традиции. Погоны у меня были рядового. Потом общее фото с командирами отряда. Ну и остаток плёнки пустили на фотосессию. Остальные тоже хотели себе карточку на память. Я потом долго распечатывал их. Благо, всё что нужно имел, включая запас фотобумаги. Раздал потом. Так, когда агитбригада заработала, меня ещё назначили штатным фотографом, вёл фотожурнал. Эти фотографии потом печатали в центральной прессе, в газетах разных, включая «Комсомольскую правду». Мои данные были указаны как фотографа. Я несколько экземпляров оставил, на память.

Второю награду я получил осенью сорок третьего. Немного отвлекусь и расскажу. Всё же о бункере немцы узнали, к ним пленные попали из партизан, неудачный бой прошёл, вот и разговорили, всё вытянули. На его поиск и вскрытие целый пехотный полк Вермахта кинули, как раз дивизию перекидывали из Франции на Восточный фронт, вот и задействовали одно подразделение. С ним батальон полицаев и егеря. У наших тоже были информаторы, включая полицаев, быстро узнали, и поняли, нужно уходить. Вовремя успели. Пока партизаны давали бой, запасы за лето сделаны серьёзные, я о боеприпасах, целый эшелон остановили, захватив, сутки держали пока на телегах и грузовиках вывозили содержимое, то вели долгий бой с карателями, серьёзно потрепав противника. Там участвовали ещё два партизанских отряда, совместное сражение. И под их прикрытием, со всем скарбом мы и ушли. По грязи, под дождём, ещё и ночью заморозки, но ушли. К тому моменту я нашёл новый бункер, в шестидесяти километрах, за два дня дошли и обжились. Там уже секретность навели серьёзную, до освобождения Барановичей в этом бункере и жили. А тот тоже от НКВД. Причём, в порядке, всё на месте, оружие, форма, запасы провизии. Правда, чуть меньше тот, и бани нет, но всё равно и госпиталь развернули, и деревенские устроились, хотя и тесно было. Тем более жителей деревни прибавилось. А выходили на партизан беженцы, которых каратели сорвали с места. Вот эти выжившие в аду семьи и одиночки, после проверки, к нам, под командование деда Матвея. Шесть десятков новичков прибавилось. Это я к чему. На наш обоз, больше