Проделки Джинна (авторский сборник) - Андрей Саломатов

— Вы не понимаете.., — начал Алексей, но следующее слово застряло у него в глотке. Переползая через гостя, тяжелая Клавка так налегла на него, что Зайцев со всего маху ткнулся лицом в земляной пол, почувствовал, что разбил нос и замолчал.

— Был у нас тут один шибко умный, — зевая, сказал мужик. — Тоже все днем норовил выскочить, народ подбивал, уйти в другое место жить. Так ему мозги вышибло. Сейчас тряпку сосет.

— Хорошо, а вы–то почему все без рук, без ног? — шмыгнув разбитым носом, спросил Алексей. Он боком отполз подальше вдоль стены, чтобы на обратном пути Клавка снова не поползла через него. — Вы же не выходите во время божьего гнева.

— Жизнь, она длинная, — ответил мужик. — То на огород выскочишь, то за травой — подлечиться, а то так, по пьяни выползешь на плироду посмотреть, да и зацепит.

— Что зацепит? Вас что, бомбят что ли? — Разобраться, что здесь происходит, Зайцеву конечно же хотелось, но он предпочел бы это сделать на поверхности земли.

— Огонь Божий, — ответил мужик.

— Все понятно. Может, тогда расскажете, как добраться до трактира? пошел на хитрость Зайцев.

— А он не работает, — ответил мужик. — Не боись, Клавка притащит. Заползай сюда.

— Да нет, спасибо, я лучше здесь, — ответил Алексей. У него не было никакого желания дожидаться возвращения Клавки и сидеть в этой темной дыре до вечера. «Устроились, сволочи, — подумал он. — Господи, какая же, человек, неприхотливая тварь. Поводи его по болотам, потом засунь в отхожую яму, и он будет там счастлив. Главное, что бы успел забыть, как жил раньше. Это же даже не разумное животное, а какой–то вирус. Эволюционирует в любую сторону, куда обстоятельства затащат. Не дай бог, когда–нибудь отпадет нужда в головном мозге, так он просто рассосется. А скорее всего, уже рассасывается. Зачем мозги, когда их не к чему применять? Они только тормозят инстинкты и сбивают с толку здоровые рефлексы. Жизнь с мозгами под землей — медленное умирание.»

Вернулась Клавка, и так же бесцеремонно проползла по ногам гостя. Зайцев сразу почувствовал убийственный запах сивушного, плохо очищенного самогона, но решил не отказываться от угощения. Ползать трезвым по этому гигантскому термитнику было куда труднее. Алексей боялся, что в самостоятельных поисках выхода либо от отчаяния озвереет и наделает глупостей, либо и вовсе потеряет рассудок. Кроме того, его не оставляла надежда, что за выпивкой и дружеским разговором хозяева норы проговорятся или расслабятся и покажут ему выход.

— Из чего гоните? — поинтересовался он, когда Клавка сунула ему в руку кружку с пойлом. Зайцев не видел ни самой хозяйки, ни хозяина, ни кружки, но странным образом уже привык разговаривать и действовать вслепую. Он лишь зажал нос пальцами, чтобы не слышать отвратного сивушного запаха и с отвращением подумал: «Не сблевать бы. Они–то, наверное, привычные.»

— Из картошки, из чего же еще, — ответил мужик.

— А картошку–то где берете? — поинтересовалс Алексей.

— Ростим. А когда не урождается, воруем.

— У кого? — обрадовался Зайцев. Ему тут же представилось, что где–то поблизости от подземелья, наверху есть обычная деревня, но хозяин норы разочаровал его:

— Друг у дружки. У кого уродилась, у того и воруем. А в энтом годе хороший урожай, — сообщил мужик и, помолчав, добавил: — Значит опять молодежь забалует.

— Это как же? — спросил Зайцев.

— Да так. В прошлом годе жрать было нечего, так и порядок был, старших слушали. А в энтом чураются, — охотно пояснил мужик. — Время Великого затишья, картошка уродилась, вот и забаловали. Ничего, Мишка–дурачок окоротит кого надо.

— А как они балуют? — морщась от предвкушения вонючей самогонки, спросил Алексей. Он попытался представить, что такого может делать молодежь под землей, чтобы вызвать недовольство у старших, но мужик ответил:

— Так и балуют: не ползают, а ходят на карачках, прямо как скот срамота какая. Крамолу говорят, запретные книжки читают.

— А мне сказали, что у вас нет грамотных, — удивился Зайцев.

— Ну, не читают, так держат, — неохотно ответил хозяин норы. — Ты пей. Чего морду–то воротишь? Чай не отравлено. Сами делаем, сами кушаем.

«Они видят в темноте! — поразился Алексей, но тут же нашел этому объяснение: — А впрочем, поживи так…»

— А что это за запретные книжки? — справившись с лицом, поинтересовался Зайцев.

— Не освещенные ликом, — ответил мужик, и Алексей сразу вспомнил почти стертый тисненый профиль на переплете. — Ну, будем, — выдохнул хозяин норы. Зайцев услышал, как он громко проглотил самогон, а затем ещё громче чем–то занюхал и почти сразу же смачно зачавкал.

— А мне? — неожиданно послышался обиженный детский голос, но судя по звуку ребенку ответили затрещиной.

— Будем, — мрачно повторил за хозяином Алексей. Пить лежа на животе было неудобно, поэтому он перевалился на бок и чтобы не смалодушничать, быстро сделал два больших глотка.

Зайцев долго кашлял и плевался, пока чья–то рука не заткнула ему рот картофелиной.

— Пожуй–пожуй, — услышал он участливый голос Клавки. — Вино–то тяжелое, без привычки и обратно может выйти.

— Пожалуйста, скажите, как выбраться на поверхность? — прожевав половинку картофелины, ещё раз попросил Алексей. — Я вам заплачу. — Он прикинул, что может предложить своим невидимым собеседникам, ощупал карманы брюк и куртки и обнаружил лишь перочинный нож. Достав его, Зайцев покрутил ножичек в руке и даже причмокнул, изображая удовольствие: — У меня есть отличная вещь, такая складная штучка, ею можно все что угодно порезать…

— Ножик что ли? Да это не ножик, а баловство, — откликнулся мужик и звякнул чем–то тяжелым, вроде тесака или топора. — Не надо нам твоего, так расскажу. Что ж мы, не люди что ли? Значит, пройдешь три ряда, повернешь, потом ещё два ряда…

— Что такое ряд? — перебил его Зайцев.

— Ряд, это ряд. Потом в верхний лаз.

— Стоп–стоп–стоп, — заволновался Алексей. — Какой лаз?

— Обныкновенный, — ответил хозяин пещеры. — Дырка наверх, и ещё четыре ряда прямо. Потом в лаз, потом опять в лаз…А там рукой подать.

«Обныкновенный», — мысленно передразнил его Зайцев. Он понял, что без помощи местных выхода не найдет и заискивающе произнес:

— Может проводите?

— Давай дерябнем ещё по одной, — предложил мужик. — Потом, может, и провожу… а может, и нет.

Зайцев даже содрогнулся при мысли, что ему ещё раз придется проглотить эту гадость, но возражать не стал.

— А что это ты от Танькиной любови отказался? — вдруг серьезно поинтересовался хозяин норы. — Она баба хоть и подлая, но горячая.