Истории, от которых не заснешь ночью - Альфред Хичкок

Видите ли, "бабки" у нас есть. Серьезно. В шайке нас шестеро. А в шайку все равно мы никого не пускаем лишнего, несмотря на то, что к нам просятся очень многие. Вэрд говорит, что если нас будет больше, в конечном счете найдется кто-нибудь, кто "расколется".

Лучших ходов, чем придумываем мы, не найдешь. На своих мотоциклах мы носимся по каньонам рядом с небольшими населенными пунктами и взбираемся на самые вершины холмов. Там мы останавливаемся, достаем бинокли и начинаем разглядывать все дома, карабкающиеся вдоль косогоров.

Потом Вэрд берет наш список, мы усаживаемся, чтобы засечь присутствие и отсутствие хозяев, число обитателей каждой "хаты", породу собак. Ну все, в общем. Я думаю, что мы обо всем этом знаем лучше, что касается этих людей, живущих в шикарных кварталах: все, что они делают, какими "бабками" располагают... Лучше, чем "фараоны".

За короткий промежуток времени мы узнаем, да в ту же секунду, время, когда, например, господин Дю Поньон уходит в свой клуб, и мы знаем, где находится патрульная машина. Когда мы все четко засекаем, устанавливаем, мы выбираем виллу и вечером отправляемся туда с визитом, там же и набиваем сумки.

Мы прячем деньгу, потом снова прыгаем на свои мотоциклы, спускаемся вниз с холма и улепетываем в соседний город. Ну а если кто-то нам задает вопросы... А чего?.. Мы гуляем...

Это лучше, чем нападать на работников заправочных станций, чтобы заработать какие-то гроши, или на сомнительные ресторанчики-бистро, двери которых закрыты на засов, и не зная при этом, заработаем мы или нет.

Ну так вы понимаете теперь, почему остановился Вэрд. Домишко был в нашем списке, но близко мы его еще не рассмотрели, да и девочку не вычислили. Мы остановились, чтобы рассмотреть и ее: а она в итоге повернулась к нам спиной и снова улеглась. Я услышал, как за моей спиной тяжело дышал Нэйл, но я - то следил за Вэрдом. Не так уж много женщин поворачиваются к нему спиной.

Он в ярости запустил свой мотор и так резко, с такой силой тронулся с места, что в лицо мне полетели комья земли. Уже по ту сторону холма он успокоился; и мы пустились в путь среди деревьев по маленькому каньону, который стрелой уходил на север. А в глубине был виден водопад и небольшой фонтанчик, как раз чтобы окунуться.

Мы уже почти было подъехали, как заметили лань. Наверняка она пришла сюда утолить жажду, но, заслышав гул наших мотоциклов, она тут же скрылась в небольшой ложбине: и теперь, конечно, была в ловушке: зажатая между двумя откосами, она могла убежать, только минуя нашу компанию.

Она смотрела на нас, не двигаясь: поднятая головка, ушки, торчащие в напряжении в нашу сторону; ее золотисто-красное платье полыхало на солнце. Боб, возбужденный, с воспаленным лицом, бросил на меня взгляд, а потом рванул свой мотоцикл прямо на нее. Конечно, он не коснулся ее. Она отскочила от него одним прыжком, но мы все последовали за ним, чтобы образовать кружок. Когда я увидел, что он не попал в нее, я тоже двинулся на нее.

Резко включив сцепление, я устремился вперед, и в тот момент, когда она прыгнула, я отскочил от нее и скользнул задним колесом по грунту: песок разлетелся во все стороны, а я оказался так близко возле нее, что смог прочесть ужас в ее глазах.

Вэрд не последовал за нами; он смотрел, как мы загоняли лань, описывающую круги, заставляя ее метаться как сумасшедшую. В какой-то миг ей удалось проскочить прямо перед Мило, и нам тяжко пришлось, чтобы снова окружить ее; Вэрд же уселся на землю и принялся хохотать как безумный. А потом вдруг лань остановилась как вкопанная в самом центре нашего кольца, и я увидел белки ее глаз, ее нежная бежевая шкурка взмокла от пота. Тогда Вэрд дал нам знак всем отойти, поднялся и каблуком вдавил свой стартер.

Он рванул прямо на нее. Стоя на месте, она тяжело дышала, как будто в ожидании Вэрда, а когда он оказался над ней, она поднялась на свои задние ноги и как молния ударила передними копытцами. Я подумал: "Все. Лицо, которым был так горд Вэрд, пропало!"

Но Вэрд, словно состоит из одних мышц, и у него мгновенная реакция. Он опустился как раз вовремя, копыта пришлись ему в плечо, и он рухнул и покатился прямо под свой мотоцикл. И тогда лань пролетела над ним одним прыжком, прыгнула между Тимом и мной и ушла в каньон.

Мило и Боб подлетели к Вэрду, высвободили его, и мне показалось, что вот сейчас он кого-нибудь искалечит, настолько он был разъярен. Никто не осмелился рассмеяться, и я испугался за всю выручку, которую мы положили где-то слева. Его лицо, его майка - все было в грязи, а из раны на плече текла кровь.

Мы не знали, что сейчас произойдет, а посему оставались сидеть на своих мотоциклах и смотрели на него. Внезапно он разразился хохотом (но я хорошо видел, что глаза-то его были бешеные от ярости). Мы начали смеяться вместе с ним. Так, хохоча, мы свалились со своих мотоциклов и шлепали друг друга по спинам, а потом открыли банки с пивом, которые принесли, и флягу виски, которую я стибрил у своего старика. Все сидя принялись пить, и это было восхитительно.

Немного погодя спустилась ночь. Я зажег свой фонарь. Красные тени мелькали на земле, а от виски начало жечь в животе. Я увидел, что Вэрд успокаивается, и решил для себя, что, может, мы обворуем еще один дом, хотя на этой неделе это уже второй будет.

Вэрд уселся на мотоцикл; мы последовали его примеру; поднявшись на самую вершину холма, он взял бинокль и уселся, чтобы рассмотреть ту виллу, которая возвышалась на маленьком косогоре. Впрочем, и без бинокля можно было прекрасно видеть, как все светящиеся окна отражались, мерцая, в бассейне.

Затем, поигрывая стартером, он сказал:

- За мной, поработаем над хатой.

К каньону мы подъехали спокойно и заглушили моторы метрах в двухстах. Остальную часть пути проделали пешком. Мы вскарабкались по косогору, который прямо нависал над садом. Садик нам показался очень спокойным. Вокруг бассейна не было ничего, кроме ламп. Вэрд заставил простоять нас минут пятнадцать, после чего он полез к забору. Мы - за ним.

Быстренько мы перелезли через ограду. Трое из нас пробрались сквозь кустарник справа, а трое слева. Потом мы оказались в патио, и только Вэрд собрался пробраться туда, как вдруг мы увидели там женщину, что-то делающую. Тотчас же мы прильнули к земле. Босиком она зашла в патио и принялась рассматривать поверх бассейна горы.

На ней была такая коротенькая ночная рубашка... Ноги худые и загорелые. Она подняла руку, вытянула ее, и тогда зашевелился Вэрд.

Она застыла. Мне показалось, что она даже перестала дышать. А потом мы обнаружили себя, а я подошел к ней так близко, что смог вдыхать запах ее духов. Она скосила на меня глаза, и я увидел, какими стали огромными ее карие глаза... И нас всех пронзила одна мысль. Худенькая и трепетная, она была похожа на лань. И я увидел Вэрда, который мягко поглаживал плечо и улыбался: никогда еще я не видел, подобного выражения лица у Вэрда.