Хранитель вечности (СИ) - Вишневский Алексей

Женщина сердечно поблагодарила Альберу. В минуту своей слабости она показала свою истинную натуру – ранимую, чувственную, живую. Ее тоненькая фигура быстро нашла выход из квартиры и скрылась в ярко освещенном коридоре.

Альбер высунулся наружу, там никого не было. Он вернулся в комнату, подошел к окну и заглянул за штору. Глаза обожгли яркие солнечные лучи, его кожа, отвыкшая от прямого попадания ультрафиолета, ощутила приятное пощипывание. С высоты восемьдесят третьего этажа своего дома он мог увидеть немногое. Большую часть обзора перегораживали более высотные здания, настроенные со всех сторон. Он прошелся взглядом по огромной магистрали, растянувшейся на несколько десятков километров. Весь город точно стоял вдоль одной нескончаемо долгой дороги. И, по большому счету, так оно и было. Главный проспект пронизывал город насквозь, создавая множественные крестообразные перекрестки с дорогами поменьше, которые его пересекали.

До прихода следующего пациента оставалось пятнадцать минут, и Альбер решил немного отдохнуть. Кофейная пауза, сдобренная порцией хорошей современной музыки – вот, что ему было нужно. Он включил радио. Как и все величайшие изобретения в истории, оно было создано идеальным с самого начала и в каких-либо доработках не нуждалась. Радиоволны, распространяемые в среде со скоростью света, по-прежнему оставались прекрасным способом передачи информации в рамках одной планеты. Волнами распространялись они по пространству, неся в себе биты заложенной информации. По радио это, конечно, была музыка. На человеческой планете чаще всего звучала музыка, созданная людьми. Чужую музыку люди не слишком жаловали.

Контрфлесные трели сменялись бекуганскими постукиваниями, а смодулированные голоса музыкантом меняли тональности, звуча то как детские, то как старческие, то как мужские, то как женские, то как не принадлежащие человеку вовсе. Современная музыка отличалась своей напористостью и плотным звучанием. Паузы и промежутки, дающие необходимую уху остановки и создающие тем самым мелодию, практически полностью исчезли. Музыканты старались наполнить каждую секунду музыкальной композиции по максимуму. И в этом был практический смысл. Минута врени в радиоэфире становилась все дороже и дороже с каждым тысячелетием. Попасть на радио становилось все сложнее. Квоты начинающим исполнителям выделялись в малых количествах. В итоге на радиоволнах столетиями крутились одни и те же исполнители. В свое время они выбили себе местечко на музыкальном Олимпе, и не собирались отдавать его юным дарованиям.

Композиция закончилась громким стуком. Как будто кто-то сбросил металлическую гирю со стометровой высоты прямо на полую металлическую коробку, и она образовала в ней знатную вмятину. Уши Альбера от такого музыкального эффекта едва ли не перекрутились вокруг своей оси. А наступившая на кратчайшее мгновение тишина, стала настоящим искуплением всех грехов. Ради таких моментов и стоило слушать музыку.

Радиоведущий не заставил себя долго ждать и принялся тараторить со скоростью пяти слов в секунду.

- Хэй Хэй! Все кому за два тысячелетия поднимите руки вверх и давайте танцевать. Старички шеститысячники, вы тоже присоединяйтесь к нам. Возраст это всего лишь цифра в паспорте. Мы то на радио «Сильвер» прекрасно это знаем. И повод потанцевать у нас также имеется. Сейчас вашему вниманию будет представлена одна из редчайших композиций в истории. Честно скажу, я не могу слушать ее, предварительно не выпив чего-нибудь семидесятиградусного. Поэтому если есть чего налить, то, пожалуйста, поскорее. Время на радио, как известно, дороже золота. В общем, композиция эта не новая. Ей уже пятьсот пятьдесят лет. Автор нам ее прислал тогда и заплатил сразу на тысячу лет вперед, чтобы мы ее прокручивали раз в месяц. Так и сказал, что не шедевр, но своего слушателя должна будет сыскать. И вот уже пять с половиной веков мы ее крутим и пока ни один из слушателей не признался в том, что она его нашла. Может быть, это будете именно вы. Включаю! – последнее слово прозвучало, как последнее предупреждение.

- Из стереодинамиков, вмонтированных в полы и стены по периметру квартиры, раздалось истошное вскрикивание, словно кто-то прочищал горло от застрявшей там рыбьей кости. Оно продолжалось несколько секунд, поднимаясь и опуская то вверх, то вниз. Наконец, началась музыкальная часть. Неизвестный инструмент принялся издавать из себя звуки, похожие на плоские удары ладошкой по песку, и неизвестный голос выдал первое слово:

ВСЕЛЕННАЯ!!!

Альбер чуть не выплюнул собственное сердце от быстро поднявшегося звукового давления. Если начало у песни было около шестидесяти пяти децибел, то ее первое слово прозвучало на громкости в девяносто децибел. Альбер хотел было выключить радио, но второе слово оказалось быстрее:

РЕГУЛЯРНО!!!

Хлопки становились быстрее и беспорядочнее и наслаивались на звуки разлагающегося мусора – иначе их описать было невозможно. Эдакое развертывание бумажной упаковки, смоченной соленым раствором.

ПРОХОДИТ!!! – 100 дб, не меньше.

Барабанные дроби на какой-то совершенно нечеловеческой скорости, как будто отыгранные множеством барабанщиков одновременно.

ЧЕРЕЗ!!!

Альбер поскорее выключил систему, не в силах больше насиловать свои уши. Из затихающих динамиков на все еще слышимой громкости раздалось последнее, вырванное из песни, слово:

ЦИКЛЫ!!!

Тишина приласкала уши Альбера и напоила их царским елеем. Он какое-то время просто сидел в кресле, уставившись глазами в белизну потолка, испытав при этом такое чувство облегчение, словно пережил бомбардировку. А, может, он вообще умер, и эта тишина стала для него персонифицированной версией рая? Всякое могло случиться после прослушивания такой музыки.

Альбер бегал по комнате и орал во все горло. ВСЕЛЕННАЯ!!! РЕГУЛЯРНО!!! ПРОХОДИТ!!! – барабанная дробь ладонями о бедра до красных следов на коже – ЧЕРЕЗ!!! ЦИКЛЫ!!! ЦИКЛЫ!!! ЦИКЛЫ!!! Можно было не сомневаться - песня, наконец, обрела своего слушателя! Жаль только, что на радио «Сильвер» об этом так никто и не узнал, и песню продолжили давать в эфир. Альбер подумал, что стоило бы туда позвонить и сказать, что она нашла своего получателя и можно заканчивать.

Но нееет, пусть остальные тоже приобщаются к прекрасному, хотя бы еще лет триста.

Можно было продолжать поиски дальше и включать следующий квартон. Вот только что-то саднящее сердце не позволило ему быстро его переключить. Его любопытство жаждало довести начатое до конца и узнать, что же там беспокоило Кьеркегора, и чем должна была закончиться его психотерапия. Остальных пациентов, впрочем, выслушивать у него не было никакого желания, раз больше это занятие не приносило ничего в копилочку соцполезности. Он быстро промотал воспоминания до следующего сеанса с Кьеркегором и встретился вновь со своим старым пациентом лицом к лицу в маленькой квартирке, где не было ничего лишнего, и в то же время было все, чтобы открыть свою душу незнакомцу.

Во время второго сеанса Кьеркегор чувствовал себя определенно более уверенно. Он сразу же определил себя в нужное кресло и выложил пачку сигарет на стол. Альбер предусмотрительно приготовил для него пепельницу. Разговор завязался сам собой, как у двух старых друзей:

- Как вы поживаете? Произошли ли какие-то изменения в последние дни?

- Нет, я так сказать не могу. Как чувствовал себя не очень. Помните, я вам рассказывал в прошлый раз про операцию по смене внешности?

- Да, а что с ней?

- Ничего, операция прошла успешно. Просто все те двенадцать часов, что она проходила, мне хотелось бросить все инструменты на середине процесса и покинуть операционную. Что-то внутри меня словно сопротивлялось всему, что я делал. Мне кажется, что я сам перестал одобрять операции по смене внешности, но я совершенно не понимаю, почему это внезапно со мной случилось.

- У меня есть кое-какие предположения на этот счет. Постараемся все выяснить.