Жених, найди мне жениха (СИ) - Ячменева Алена

— Почему ты не сказала, что с Драконом? — обиженным шепотом поинтересовалась она.

— Да не Дракон он, — возмутилась я также еле слышно. — Он только претворяется.

— Да нееет, — усомнилась тетя, оборачиваясь к мужчинам. Когда мы отдалились от них, Вирилий подошел к Алеку и тоже начал ему что-то выговаривать. — Дракон!

— Нет! — прорычала я, скидывая ее руку с плеч. — Мне лучше знать! Я с ним практически месяц вместе живу!

29. Не бывает, девки, идеальных!

На утро покинуть остров мне не удалось, потому что Вирилий улетел, а вода за ночь прибыла и скрыла дорогу. Алек этому совсем не расстроился и, как ни в чем не бывало, заявился в башню на завтрак. Меня же факт исчезновения Дракона взволновал: не за женихом ли красномордым и чешуйчатым он полетел?

— Васюта, ешь спокойно, — попросила Оля, дотронувшись до моего плеча и ставя передо мной тарелку с жаренными яйцами. — Виря за Темой полетел, скоро вернется, — заверила она меня. Я же успокоиться так и не смогла.

— Что уже передумала на счет красного? А еще ведь суток не прошло с твоих речей о перспективности жениха. Какая же ты ветренная, Василиса, — покачал головой Алек, глядя в свою тарелку. Я сжала зубы и проигнорировала его сочащиеся кислотой сарказма слова.

В сторону Алека после вчерашней ссоры я даже смотреть не хотела, поэтому усиленно отводила взгляд от парня, который соревновался с девчонками в скорости уничтожения съестных запасов и печально вздыхал из-за второго дня при дефиците мяса.

Оля тактично делала вид, что не замечает нашей ссоры, но пыталась разговорить Алека на предмет того Дракон он или нет. Вчера мы с ней спорили до тех пор, пока я не уснула. Она была убеждена, что мой приятель — крылатый, я же пыталась убедить ее в обратном, потому что, если бы это было так, я бы окончательно разочаровалась и в нем, и в себе.

Однако несмотря на все попытки Оли увести разговор в сторону Драконьего происхождения парня, он нехотя отвечал неоднозначные вещи, которые можно было расценить и как «да, я Дракон», и как «нет, я претворяюсь», и как «я не буду отвечать на этот вопрос».

Хоть я и старалась не обращать на него внимания, а его взгляды на себе чувствовала кожей. И эти взгляды были отнюдь не извиняющиеся или раскаивающиеся. Они были злые, осуждающие и ненавидящие.

В общем, с Алеком наши «мир и жвачка» закончились, и мы испытывали друг к другу одинаково негативные эмоции, и одинаково друг друга раздражали. Но оказались заперты на одном ограниченном клочке суши. И, как вскоре выяснилось, не на день, а на долго.

В обед грянул шторм. На остров налетел сильный ветер, начался проливной дождь, волны угрожающе бились о скалы. Мы с Олей и девчонками после утреннего купания в небольшом пруду возвращались в башню в спешке, полностью мокрые и снова грязные. На входе нас поджидал явно нервничающий Алек. Он проследил за тем, чтобы мы благополучно добрались до безопасности высоких стен, но сам внутрь заходить отказался, вновь глянув на меня как на врага. Оле пришлось вынести ему обед с десятого этажа, а потом он отправился обратно в пещеру Вирилия, где ночевал накануне.

И, конечно, как хоть и обиженная, но жалеющая всех и вся девушка, я начала переживать о том, как он там.

— Не бойся, — посоветовала Оля, поспешно вытирая сухим полотенцем продрогших дочерей. — Виря там уже не один шторм после ссоры со мной пережил.

— Там, наверно, холодно и сыро, — заметила я, сама стуча зубами и поспешно переодеваясь в сухую одежду.

— И холодно, и сыро, — согласилась Ольга. — Но Дракону все погодные условия нипочем.

— Это у твоего Вири есть огненный подогреватель внутри, а у Алека — нет.

— Он и без него найдет способ согреться. Превратится в Дракона и заснет как ни в чем не бывало, — настаивала на своем Ольга.

Я недовольно фыркнула, но продолжать этот спор не спешила. Мне совершенно все равно умеет этот парень превращаться в огромную ящерицу или нет. Мне с ним детей уж точно не крестить. Да, будет обидно, что я, так много времени проведя рядом с ним, не заметила подвоха, но со своим эгом я как-нибудь справлюсь.

Лишь бы не заболел. И не затопило бы его там…

В смысле он взрослый мальчик, сам разберется со своими проблемами!

В итоге до вечера я не могла найти себе места. И когда дождь немного утих, я направилась в пещеру, где, по словам Оли, Алек должен был дрыхнуть сном младенца в чешуйчатом обличии. В сапогах до коленей и в плаще с плеча Вирилия я практически добралась до другой части острова, когда соседние кусты зашевелились, и я, вскрикнув, отскочила в сторону, поскользнулась и упала.

А мне тем временем мне навстречу направлялась уже знакомая, довольная и хвостатая драконья задница. Вылезла она, судя по всему, из той самой пещеры, где должен был ютиться Алек, и тащила за собой огромный мешок.

Моего крика задница испугалась ничуть не меньше, чем я ее внезапного появления. Подпрыгнув на месте, она бросилась в кусты и попыталась затащить за собой следом мешок, но тот застрял в ветвях, и я была удостоена счастья лицезреть морду Дракончика, которого несколько дней назад видела плескающегося в речке.

Он был все такой же деловой, милый и не страшный. Сжимая в пасти мешок, он тянул его на себя, но тот прочно застрял. И сколько бы малыш на тащил его, тот не поддавался. Отпустить свою ношу детеныш не желал и, я подозреваю из-за того, что в ней позвякивало.

Поняв, что его попытки бесполезны, и возится он уже некоторое время из-за чего я успела его не только заметить, но и разглядеть, он поднял на меня настороженный и любопытствующий взгляд. И мы воззрились друг на друга одинаково недоумевающе.

— Ты Тема? — догадалась я, начиная разговор как старшая и говорящая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дракончик заинтересованно наклонил голову в мою сторону, кажется, также смелея.

— Тебя мать обыскалась, — предупредила я его. Глаза парня при слове «мать» заинтересовано блеснули, а рот, наконец, раскрылся, выпуская поклажу. Кажется, Алек был не прав, убеждая меня в том, что драконьи дети абсолютно равнодушны к неблестящим родителям… хотя… Оля ведь блестит…

Дракончик забил крыльями прямо в кустах, отчего переломал не мало веток, и превратился в десятилетнего темноволосого пацана очень похожего на Вирилия. Он поспешно схватил мешок, пыхтя все-таки втащил его в кусты, поставил себе за спину и только потом обернулся ко мне, будто я хотела забрать у него его сокровище.

— Ты кто? — поинтересовался сын Оли, утирая мокрое лицо грязным рукавом.

— Племянница твоей матери, — ответила я, также поднимаясь с земли и отряхиваясь. — Гощу у вас.

— А спящий дядя в пещере кто? — поинтересовался парнишка, шмыгая сопливым носом.

— Тоже гость, — кратко ответила я, вмиг разозлившись на Алека: я себе места не нахожу, пробираюсь к нему сквозь непогоду, а он спит?

— А ты человек? — уточнил парнишка. Я растеряно кивнула. — Точно? — критично обвел он меня подозрительным взглядом. Я закивала еще энергичнее. — И ты не любишь камушки? — по-детски непосредственно уточнил он.

— Какие еще камушки? — опешила я и столкнулась со взглядом полным непонимания. — А! Камушки! В смысле блестяшки? — догадалась я, вспоминая про его мешок. — Люблю, но в разумных пределах… то есть не в драконьих, — заверила я его.

Парнишка еще некоторое время на что-то решался, а потом вытащил из куста свою поклажу обратно и кинул ее мне под ноги.

— Тогда помоги мне камушки к маме перенести. А то папы нет, и чует мой нос: тот подозрительный тип в пещере меня обворует, — продолжая шмыгать носом и подтирать рукавом сопли, по-деловому заявил парень.

Ох, не зря твой нос это чует. Ох, не зря, парень!

Вместе с Темой мы затащили мешок в башню, с трудом подняли его на десятый этаж по витой лестнице и чуть не уронили обратно, когда при входе в комнату на нас накинулась разъяренная Оля.

Парнишке от матери досталось так, что сидеть он еще как минимум неделю нормально не сможет. После расправы над малолетним преступником Оля принялась его отмывать, кормить и лечить насморк, к чему привлекла и меня. И до самого вечера я занималась тем, что исполняла роль нянечки в детском саду с функционалом принеси-подай. Угомонилась деятельная мамаша драконьего семейства только поздно вечером, когда все три отпрыска уснули. При этом парнишка заснул, как и Алек, на полу около ног матери, укрывшись ее волосами как одеялом. И Оля, которая не любила, когда ее волосы трогали, даже ничего не сказала по этому поводу.