Отрезанная ветвь - Ivan Ivanovich

Ты с ума сошла?! А если бы она погибла?! Ты хоть понимаешь, как вам повезло?! — Мэй, громко шипя, отчитывала Тай Ли, одновременно пытаясь уложить в мозгах то, что они сделали.

— Его Высочество сказал, что по-другому ее не вылечить. Нужна была встряска. И он прав, — Тай Ли с жаром отстаивала не столько свою правоту, столько правоту Чан Мина.

— Какая встряска? — уже спокойнее спросила Мэй.

— Встряска, понимаешь. Как же это объяснить?.. — пробормотала Тай Ли и закрыла лицо руками. Затем очень серьезно посмотрела на Мэй. — Когда человека доводят до самого края, заставляя наговорить все, что скопилось у него на сердце. Когда внутренняя борьба у него в сердце достигает апогея, и человек физически чувствует всю ту боль, что скопилась у него в душе, — Тай Ли вздохнула и посмотрела в сторону Азулы. — Его Высочество говорил со мной. У Зуко тоже было что-то подобное. Но он отделался лишь лихорадкой, в то время как Азулу…

— Так, стоп, — сделав резкий жест рукой, Мэй остановила Тай Ли и взялась указательным и средним пальцем за переносицу. — Ты хочешь сказать, что встреча с принцем, огненный взрыв и такое состояние Азулы было лечением?

— Да, иначе ее постоянно мучила бы головная боль и мелкие рецидивы душевной болезни! — Тай Ли буквально просияла от того, что подруга ее поняла. Мэй же лишь страдальчески закатила глаза и покачала головой.

center***/center

Они еще долго говорили на эту тему, пока Мэй не пришлось оттащить сонную Тай Ли к ее кровати и самой лечь спать. Правда, Мэй мало проспала. Уже на рассвете она встала и заварила чай, а теперь размышляла о сложившейся ситуации. Выходит, кто-то очень хочет уничтожить королевскую семью. Что же. Им очень не повезло наткнуться на старшего принца. Он уже излечил Зуко и, возможно, Азулу. И тут Мэй осенило. А ведь ходили среди ее сверстников разговоры о том, что старшего принца пытались убить еще младенцем. Она-то точно знала, что это не слухи, ведь ее родители были среди тех немногих, кто оказался в тот день в покоях Урсы. Но кто хочет их смерти? Это можно было только предполагать.

— Мама, еще пять минут... — услышала она сонное бормотание Азулы. И не смогла сдержать улыбку. Обычно Азула ложилась спать с уложенными в сложную прическу волосами, одетая в смахивающую на ее повседневную форму ночнушку. Было такое впечатление, что Азула каждую секунду готова вскочить с кровати и помчаться крушить все вокруг. Сейчас же, с растрепанными волосами, в раздобытой в их гардеробе чьей-то ночнушке, Азула смотрелась донельзя милой. Все-таки она была дочерью одной из красивейших женщин Народа Огня и в любой ситуации оставалась очень красива. Мэй же никогда даже мысленно не причисляла себя к красавицам. Она была утонченна, мила, умна, хорошо воспитана, но далеко не красива. Собственно, именно из-за этого она и надевала на себя надменную маску. Даже с тем, кто ее привлекал, Мэй вела себя подчеркнуто вежливо. И принц Зуко отвечал ей тем же.

— Ах, моя головаааааа, — простонала Азула, вырывая девушку из размышлений. Мэй неторопливо обернулась и подошла к кровати. Азула сидела в своей постели и старательно терла темечко, не обращая внимания на окружение. Затем она опустила руки, с трудом разлепила глаза и стала осматривать окружающую обстановку, словно пытаясь что-то найти. По мере этого, заспанность вперемешку с недоумением на ее лице сменялись удивлением и робкой улыбкой. Мэй наблюдала за своей принцессой со всё растущей тревогой. Неужели Чан Мин с Тай Ли переборщили и выжгли ей мозги? Ее размышления прервал смешок, который медленно стал перерастать в громкий истеричный смех. Мэй с испугом и недоумением смотрела на истерику Азулы. Это было дико и неправильно. Железная Азула, несгибаемая принцесса, смеялась, плакала и бормотала что-то непонятное.

— Их… нет… их… нет, — разобрала она среди невнятного бормотания Азулы. И не придумала ничего лучше, чем присесть рядом и обнять принцессу, пытаясь хоть как-то ее успокоить. Удивительно, но Азула, крайне враждебно относящаяся к «телячьим нежностям», не просто не оттолкнула Мэй, но и вцепилась в нее, словно утопающий в море в деревянную доску. Краем глаза Мэй заметила, что и Тай Ли сидит на своей кровати и улыбается чему-то, что ведомо только ей, наблюдая за тем, как Мэй, обнимая Азулу, пытается ее успокоить. В конце концов она встала с постели, подошла к ним и, присев с другой стороны, тоже обняла Азулу, которая теперь лишь глухо всхлипывала. Мэй уже давно ничего не понимала и с надеждой на ответ посмотрела на Тай Ли. Она лишь широко улыбнулась.

— Ее аура очистилась.

Мэй на это лишь кивнула, продолжая обнимать Азулу, пока та не обмякла и не заснула у нее на руках, с умиротворенной улыбкой на устах.

center***/center

За несколько часов до взрыва. Верхнее кольцо Ба Синг Се.

По улицам Ба Синг Се шла девочка лет 12-13, расспрашивая редких прохожих об адресе, который был написан в письме от ее матери. Прохожие, замечая ее подернутые бельмом глаза, охотно объясняли, как добраться до указанного в письме дома. Все-таки не очень хорошо, когда ты не можешь читать вывески и названия улиц. Особенно это плохо, когда ты бродишь по огромному городу совсем один. Слава Оме и Шу, что юная Тоф Бейфонг не была так беспомощна, как обычные слепые. А так, ничего. Ведь она была способна «видеть» то, что не видели другие. Чан Мин, служащий ее отца, который иногда выводил ее на свежий воздух, часто рассказывал дочери одного из богатейших людей Царства об очень интересных вещах. О величественных храмах Воздушных кочевников, о Двух Братьях, о величественном городе Ю Дао, столице Колоний. Однажды он рассказал ей о том,