Звезда второго плана - Георгий Ланской

Напившись чаю с медом, Рая улеглась спать, но сон не шел.

Она прокрутилась в постели до трех ночи, а потом, не выдержав, пошла на кухню и алчно, при свете уличных фонарей, сгрызла куриное бедро, как оголодавшая кошка.

Только после этого Раиса, вернувшись в постель, погрузилась в спокойный сытый сон, омрачаемый лишь мыслью, что столько жрать на ночь все-таки вредно…

Егор, Рокси и приглашенный шеф-повар улыбались в камеры застывшими стеклянными улыбками с полминуты, пока режиссер не скомандовал:

– Стоп, снято. Всем спасибо.

В зрительских рядах прошел довольный гул.

Сидеть в качестве массовки на телевидении – не такое веселое занятие, как может показаться на первый взгляд. Звезды близко не подходят, за ручку не здороваются, и даже автографы не всегда удается получить. И уж совершенно невыносимо сидеть с раннего утра на кулинарном шоу, где плывут манящие запахи кухни!

Вот только готовят звезды птичьими порциями, угощаются сами, а остатки техперсонал уносит за кулисы.

Зрителям запрещают чесаться, сморкаться, зевать, жевать жвачку, пить припасенную воду и одеваться в белое и полосатое. Во время короткого перерыва нет времени даже сбегать вниз и подкрепиться, потому что сразу начинаются съемки следующего эпизода, и снова надо сидеть и корчить заинтересованные рожи…

Сплошное мучение.

На сей раз испытания были завершены в рекордные сроки.

Раечка с кипой бумаг показалась в дверях и громогласно объявила:

– Господа зрители, прошу тех, чьи фамилии я буду называть, подходить ко мне с раскрытым паспортом для получения гонорара. Не толпимся, не суетимся, после того, как поставите подпись в ведомости, выходим в вестибюль. Не забываем пропуска… Итак… Антонов!

Рокси, закрытая мощными спинами охранников, устало провела рукой по лицу.

– Чего-то притомилась я, – произнесла она со слабой улыбкой. – Вчера до трех ночи куролесила, два часа до дома добиралась, часок покемарила, соскочила в шесть – и к вам…

– Ну так пошли в гримерку, чего ты тут-то расселась? – сказал Егор и поднял ее на ноги. – Давай, давай, ножками. Сейчас грим снимем, и поедешь ты, как свободная белая женщина, домой.

– А ты? – спросила Рокси. – Долго еще?

– И я поеду. В принципе, мне бы еще на два этажа ниже спуститься, пистонов вставить разгильдяям из музыкалки, но что-то мне неохота. Папенька у меня сердится, когда я пашу с утра до ночи. А что?

Рокси устало пожала плечами:

– Может быть, поедем, пожрем, как люди? Я тут с тарелок похватала чего-то, как собака, еще больше есть захотела.

– Ты хоть похватала, я так почти не попробовал…

– А чего там пробовать? Мою стряпню? Я тебя умоляю! Мое коронное блюдо – яичница со скорлупой, сгоревшая с одного бока.

Егор улыбнулся уголком рта.

Всю программу она держалась молодцом, хохотала, сыпала шуточками на грани приличия, приготовила какую-то невероятную жижу, которую никто долго не отваживался попробовать.

Но он уже знал на тот момент, как трудно ей дается изображать беззаботность. Грозовые тучи, сгущавшиеся над Рокси, уже скалились молниями и вот-вот должны были разразиться дождем.

Ситуация, в которую она попала, была абсолютно тривиальной.

Рокси, больше года крутившая роман с Димкой, прятавшаяся по углам, как партизанка, спалилась на ерунде, причем Димка к этому никакого отношения не имел. Тлеющий роман между ними уже ничего не могло спасти, а постель, в которую они изредка отправлялись, когда случалось встретиться в Москве или в Питере, их уже не объединяла. Затем Димка умотал на гастроли, а Рокси осталась в Москве. От скуки она завела интрижку с модным рэпером новой волны, упорно считавшим, что именно он перевернет всю мировую культуру.

Культура устояла, а Рокси нет.

От брутального молодого человека с паклями дрэдов на голове несло виски и сексом…

Все началось прекрасно, а кончилось ужасно.

В его квартире, неожиданно дешевенькой и уж точно не подходящей имиджу «звезды рока», они завалились на диван с несвежим бельем. Рэпер достал мешочек с белым порошком и, вставив в ноздрю свернутую купюру, втянул пару коротких дорожек, а потом предложил Рокси сделать то же самое.

Кокаин не был для нее диковинкой. В носу привычно запекло, а в затылке моментально заледенело.

Краски стали яркими и четкими.

Секс – восхитительным, ощущения – волшебными, а расплата – молниеносной.

Рокси, всегда заметавшая следы лисьим хвостом, не учла, что модный рэпер отнюдь не так высокоморален, как ей бы хотелось.

Пикантное видео улетело во Всемирную паутину в ту же ночь. Рэпер бахвалился результатами, тряс причиндалами в камеру мобильного и в подробностях рассказывал, как он окучивал эту телку…

Утром все кредитные карточки Рокси оказались заблокированы.

Оскорбленный в своих чувствах папик прошипел в трубку что-то гадкое и отключил телефон навсегда.

Днем внезапно отменились две съемки, вечером администратор сообщил убитым голосом, что сорвались гастроли, а потом неприятности покатились снежным комом. Жизнь, которая казалась такой защищенной и стабильной, вдруг оборвалась.

Растерянная Рокси внезапно ощутила себя совершенно одинокой.

Пресса смаковала ее падение, вчерашние друзья, кроме фальшивого сочувствия, ничего предложить не могли, и даже Димка, который еще в прошлом году смотрел на нее влюбленным щенком, поспешил сделать вид, что между ними ничего не было…

Внезапно появилась уйма свободного времени, которое она не знала куда деть.

Два последних дня Рокси моталась по клубам и пила.

А потом позвонила женщина и сказала: съемки состоятся несмотря ни на что!

Рокси не поверила.

Дозвониться до Егора было просто, правда, впопыхах она не сообразила, что звонит ему в час ночи, и он недовольным сонным голосом подтвердил: съемки состоятся. Его поступок не укладывался ни в какие рамки. Рокси прекрасно сознавала: в этом гребаном шоу-бизнесе ожидать от кого-то помощи совершенно бессмысленно!

Но Егор, с которым ее не связывало ничего, кроме дружбы, действительно помог.

И сейчас, когда осветители уже гасили софиты, а Егор волок ее в гримерку, Рокси почувствовала, как трясутся у нее ноги.

– Поедем уже, – взмолилась она.

– Куда? – не понял Егор, шаря в кармане в поисках ключа от гримуборной. – Блин, где этот ключ… Рая! Рая!

– Дался тебе ключ. Поехали. У меня от голода голова кружится. Жрать хочу, как лошадь.

– Ты в гриме поедешь?

– Да пофиг, – отмахнулась Рокси. – Дома умоюсь.

– Все равно надо войти, – урезонил ее Егор. – Там же вещи твои, сумка, ключи. И мое барахло там же… Рая!

Несмотря на приличный бюджет, комнатка для переодеваний в редакции, состоявшей всего из двух комнатушек, была одна, и мужчины по-рыцарски уступали ее дамам, а сами одевались где попало, иногда даже в мужском туалете, что вызывало кучу неудобств и неприятностей, вроде появления вездесущих папарацци и восторженных фанатов с включенными камерами мобильных.