Приют на свалке - Алена Даркина

Левицкий дал, Лифтеру выговорится. А тот ждал, что майор будет кричать, ругаться и пинать его ногами. Поскольку такой реакции не добился, на лице мелькнула растерянность. Марк спросил скучным голосом:

— Все сказал? — ответом его не удостоили. Лифтер тоже изобразил равнодушие, закрыл глаза и откинулся на стену. Но Марка это не остановило, он продолжил. — В данной ситуации, пацан, у тебя небогатый выбор. Ты можешь бежать отсюда, вернуться в город, сколотить новую банду, снова грабить квартиры. Пока тебя не поймают. Тогда тебя точно скормят хищникам. Я, честно говоря, не очень понимаю, что им помешало сделать это сразу. Вряд ли мне хотели насолить, — лицо мальчишки болезненно исказилось, и майор понял, что Лифтер прекрасно знал ответ на этот вопрос. — Так вот второй путь — я могу скормить тебя хищникам прямо сейчас. Сегодня пойду со стервятниками на свалку и тебя прихвачу. Хочешь? — новая судорога по лицу, которую не удалось сдержать мальчишке. — Не хочешь, — констатировал майор. Ты думаешь, что возможен третий вариант. Что ты просто устроишь здесь маленький переворот. Поганого майор свергнут, а тебя будут на руках носить. Так вот этого не будет. Обломись, понял? — он вернул мальчишке его слова. — А знаешь почему? Потому что я их кормлю и защищаю. У меня дети на свалке гибнут в пять раз реже, чем охотники в городах. А ты не сможешь их ни кормить, ни защищать. У тебя кроме гонора ничего за душой нет. А потому третий путь у тебя такой: стать рядовым приюта. Направить твой неукротимый дух в другое русло: стать лучшим добытчиком, заслужить уважение и доверие. Смириться хотя бы для вида, как тебе и советовали. А после решишь, чего ты хочешь от жизни: убить майора или получить квартиру в городе. Или вообще взорвать города к чертям. Подумай об этом.

На этом Левицкий покинул пленника.

Среда. Лондон.

Йорген очнулся от резкого, неприятного запаха. Открыл глаза. Перед ним на коленях стояла Ева, держа в руках какой-то пузырек.

— Йорген, — прошептала она, — сейчас девочки проснутся. Я не смогу дотащить тебя до спальни.

Он кивнул, но подняться так и не смог. "Хорошо, что в коридоре нет ковра, — подумал он. — Сейчас бы в крови вымазал — не отстираешь".

— Йорген, — снова позвала Ева. — Давай помогу тебе.

— Нет, — на этот раз прохрипел он. — Шприц. В аптечке.

Она исчезла. Вернулась через минуту. Йорген прочитал название лекарства и кивнул:

— В вену.

Ева легко справилась с этим. Через десять секунд он почувствовала прилив бодрости. Поднялся и исчез в очистителе. Стянув защитный костюм, понял, что его теперь только на переработку — безнадежно испорчен, спины, можно сказать, нет. Смотрел, как кровь на плече под действием белой пены постепенно исчезала. Круглое отверстие на левом плече пощипывало. Посмотрел в зеркало на спину. Жуть! Сплошная рана. Хорошо, что течет лишь сукровица. Но как же одеться? Ведь еще и на свалку сегодня в 12 часов идти. На спине разглядел такую же аккуратную дырочку, как и впереди. Есть чему порадоваться: во-первых, внутри ничего не застряло, а во-вторых, если бы он не нагнулся — пробило бы насквозь сердце. А так должно зажить через полмесяца. Если хорошие лекарства в Москве купить, то дней через пять.

Осмотрел лицо. Так и есть: когда впечатался в стену, спасаясь от лифта, ударил скулу. Осталось несколько царапин, а завтра будет хороший синяк. Можно сказать, что поперек лица написано: "Это я пробрался в Зал заседаний!"

В коридоре зазвонил телефон, Ева с кем-то разговаривала минуту. Йорген стоял в очистителе, не зная, на что решится. Он боялся подставить семью. Неужели полиция не поверит Еве, что она не имеет никакого отношения к его деятельности?

Дверь тихонько приоткрылась, раздался вздох ужаса.

— Ева, Ева… не заходи! — заторопился он.

Но она шагнула внутрь, подхватила его пояс, очки ночного видения, усилитель и фонарь, которые он кинул на пол очистителя, и вышла.

Вернулась уже с заживляющими салфетками.

— Давай обработаю спину, — твердо произнесла жена. От ужаса и неуверенности не осталось и следа.

Он покорно подставил спину. Салфетки приятно холодили ожог.

— Что же еще придумать? — Ева задумчиво потерла губу указательным пальцем.

Снова ушла куда-то. На этот раз вернулась с тонким целлофаном и скотчем, одеждой и косметичкой.

— Замотаю тебя, чтобы ты мог одеться. Поворачивайся спиной, — велела она, повесив одежду на крючок, а сумочку поставив на пластиковую табуретку.

Она работала быстро и осторожно. Помогла одеться, стараясь лишний раз не беспокоить плечо. Потом подхватила косметичку:

— Садись, — опять приказной тон.

— Зачем? — безропотно исполнил он ее повеление. Ева достала пудру. — Ты что хочешь делать?

— Приводить тебя в человеческий вид.

— Ева!

— Йорген, садись и молчи. У нас осталось две минуты.

Он даже не стал спрашивать, до чего именно осталось так мало времени, отдался в ее власть.

Они успели выйти из очистителя, когда в дверь настойчиво позвонили.

— Иди на кухню, — шикнула жена. — Я открою.

Он сел за стол, там уже стояли тарелки, наполненные едой, две бутылки воды. Одна наполовину выпита. Есть не стал, напряженно прислушивался к тому, что происходило в коридоре. Ева разговаривала с кем-то. Наконец, позвала весело:

— Йорген, подойди, пожалуйста, сюда!

В коридоре стояло трое полицейских: два рядовых и один капитан.

— Капитан полиции Кайлаш Сингх, — представился абсолютно лысый мужчина невысокого роста. Черные усы под крючковатым носом переходили в небольшую бородку. На лице застыла доброжелательная улыбка, но карие глаза настороженно щурились, отчего улыбка казалась фальшивой. Йорген не смог определить, сколько ему лет. Судя по чину, ему около сорока пяти: в полиции, в отличие от охотников, звания присваивались лишь раз в три года. Хотя, как и везде, здесь бывали исключения. Капитан Сингх вполне мог оказаться талантливым полицейским, которому звание присвоили раньше. Он пристально исследовал лицо Йоргена — будто не глазами, а рентгеном светил, а, следовательно, капитан был тем еще живчиком.

— Что-то случилось, капитан Сингх? — небрежно поинтересовался Йорген.

— Проверяем мусорщиков, полицейских и охотников, — сообщил он. — Что у вас с лицом?

— А что у меня с лицом? — удивился Бёрьессон.

— Откуда у вас царапина возле левого виска?

Йорген машинально потянулся, чтобы потрогать висок и еле сдержался, чтобы не скривиться — в плечо отдало болью.

— Не было у меня царапины на виске, — он постарался улыбнуться как можно естественнее. — Сейчас посмотрю в зеркале, — он направился к очистителю, но капитан остановил его.