Мост в Ниткуда - Андрей Негрий

Вот кто был настоящими хозяевами Ядра галактики. Оружие, которое они создали, позволяло не бояться самых крупных флотских формирований. При помощи излучателя и армад рептилий, служащих пушечным мясом.

*Близимер — оптический прибор наподобие бинокля.

Коммодору таковым стать не хотелось. Да ладно бы во имя какой‑то высшей цели, а

то в угоду трехглазым мутантам из радиоактивных болот забытого мира.

Теперь Чикк'рри с теплотой вспоминал вечера, проведенные за дружеской беседой с адмиралом Воиновым. Как хотелось бы ему вновь оказаться там, за поясом минных полей Приграничья! Но реальность диктовала свои условия. Необходимо было заниматься порученными обязанностями, и выжидать удобного момента.

Ждать пришлось целых десять лет.

Недели и месяцы в рабстве, на одной из планет окраинной системы одной из туманностей, сливались в однообразные, беспросветные годы. Аэле, как могла, опекала и оберегала Юлю от непосильной работы, пинков и электробичей надсмотрщиков.

Работа была самая разнообразная: уборка мусора от станков по производству снарядов и корпусов ракет для флота рептилий, на полях, где выращивались овощи, идущие в пищу невольникам, и на кухне, где эта пища готовилась. Тяжелый, постоянно изнурительный труд, не сломили девочку — Юля росла крепкой и сильной. Огрубевшие, в мозолях ладони забыли, что значит оттирать слезы с глаз, ноги отвыкли от обуви, и покрылись твердой коркой ороговевшей кожи. Все лишения стали привычными и казались нормальными и естественными за годы, проведенные в рабстве. И еще согревала надежда, что отец их ищет, и обязательно найдет, даже здесь, и освободит.

Когда девочке минуло двенадцать лет, Аэле, после тяжелого рабочего дня, стала водить ее в самый дальний угол пещеры, подальше от посторонних глаз. Там, в полутьме, благо, что в этой части галактики, на планетах темного времени суток не бывало из‑за близости огромного скопления звезд, а отверстия, вырубленные в скальной породе, давали какой‑то свет, она начала обучать ее боевому искусству женщин Оруа–Ма. Времени на сон почти не оставалось, но занятия закалили и укрепили дух подростка, позволяя ей не обращать внимания на такие мелочи. Никогда Аэле не слышала, чтобы с упрямо сжатых губ девочки сорвалась жалоба или стон. Иногда даже несгибаемая амазонка черпала силы, которые часто были на исходе, выплакавшись на коленях у Юли.

Именно в один из дней, когда Аэле и Юля работали в цеху, убирая накопившиеся горы металлической стружки в контейнеры, их увидел Командор Чикк'рри, совершая инспекторскую проверку. Прохаживаясь по многочисленным цехам, где сотни рабочих выполняли разнообразные работы, он увидел, как один из надсмотрщиков замахнулся плетью на человеческого детеныша, рассыпавшего металлическую стружку в проходе между станками. Молодая самка той же расы прикрыла детеныша своим телом, принимая удар на себя. Чикк'рри подошел поближе. Прежде всего, его удивило, что рабы были именно человеческой расы. Насколько он знал, представителей этой расы ни до, ни после войны вообще не было в плену, а тут сразу двое и к тому же — самки.

Надсмотрщик, увидев приближение высокого чина, прекратил экзекуцию и знаком приказал убрать мусор, и убираться вон.

Командор проследовал дальше, в кабинет, не переставая размышлять о том, что увидел. Включив компьютер, он вышел в специальную сеть информатики и затребовал данные по поступлениям рабов на завод. Из общего списка выделил общие признаки интересующей его расы и через некоторое время получил ответ:

" вывезены с планеты Виллар-2, во время ее колонизации войсками империи». Чикк'рри набрал их классификационный код и сразу же получил ответ: «Под грифом строгого неразглашения» к этой степени допуска Чикк'рри допущен не был, но это было уже кое‑что.

Через селектор Чикк'рри вызвал начальника охраны и приказал ему привести человеческого детеныша в информаторий. Приказание было незамедлительно выполнено, и когда они остались вдвоем, Командор убедился в правильности своих догадок.

Девочка и ящер долго смотрели друг на друга и молчали.

Оборванная, в ссадинах и кровоподтеках, чумазая и смуглая, со спутанной копной светлых волос, она стояла, не понимая, чего от нее хочет этот огромный и ненавистный, как все, «рептилий».

Чикк'рри с жалостью смотрел на это маленькое, превратившееся в звереныша, но не сломленное существо, пытаясь вспомнить забытый, такой сложный для произношения язык, на котором он иногда, с большим трудом, общался с адмиралом Воиновым. Наконец он протянул когтистый палец в сторону девочки и, с натугой, произнес?

— Хт–ы-ы–о…

Юля, ожидавшая чего угодно, только не услышать вопрос на родном языке, растерялась. Да и на родном ли языке? Может быть, это какое‑то ворчание, никому не понятное, но похожее на русскую речь? Годы молчания почти вытравили память о том, что можно общаться как‑то иначе, кроме мимики, жестов и взглядов. Не веря своим ушам, она стояла не в силах вымолвить ни слова. Воспоминания комом подступили к горлу, грозя вылиться целым морем горьких слез.

Командор ждал, не понимая причины молчания детеныша. Может быть, он ошибся, и это совсем другой экземпляр? Чикк'рри не знал, что ребенок почти четыре года не слышал родного языка, и теперь не понимал что ответить.

— Хт–ы-ы–о… — повторил он.

— Юля… — еле слышно пролепетала она, внезапно пересохшими губами. — Я Юля.

Это сочетание звуков Командору было знакомо. Среди обитаемых звездных миров оно отличалось необычностью сочетания звуков, а слышал он его только от одного человека — адмирала Воинова.

Прошло совсем немного времени, и Чикк'рри получил очередное звание. Теперь он стал Командор–Один.

Согласно своему положению, он переселился на планету, где жили высшие чины военной аристократии Империи. Мягкий влажный климат, теплые моря и отсутствие ветров создавали те удобства в жизни, которые ему теперь полагались. Картину дополняли раскинувшиеся на огромных площадях парки и скверы с прекрасным ландшафтом, прозрачными речками и ручьями, через которые были перекинуты ажурные мостки.

Чикк'рри поселился в просторной сухой пещере с природным источником чистой проточной воды. Так же ему был положен служебный транспорт для поездок в Военное присутствие. Теперь он мог взять себе молодую самку, но не воспользовался этой возможностью, предпочитая свой долг по восполнению численности понесшей большие потери в войне Империи, отдавать на Планетах- Питомниках, где было достаточное количество самок яйцекладного возраста.

На планете, где теперь жил Командор Чикк'рри, как впрочем, и на всех других планетах Империи, повсеместно использовался труд рабов — на уборке улиц, для приготовления пищи и чистки пещер и строений, принадлежащих хозяевам.

Имея большое жилье, Чикк'рри должен был завести себе какое‑то количество слуг.

У своего начальства он получил разрешение самому выбрать рабочую силу для своего жилья и, имея необходимые документы, он сразу же отправился на завод, где встретил дочь адмирала.

И вот, спустя полгода после первой встречи, Чикк'рри снова стоял перед ней:

— Еде–е-е–ешшь… за мнои–ий. — С трудом выговорил он.

— А Аэле? — испуганно спросила девочка, не представляющая жизнь без своей приемной мамочки. — Без нее я не поеду! — Уже тверже добавила она.

— Хт–ы-ы–о… Эл–лей? — Командор был удивлен подобным ответом, но тут вспомнил рыжеволосую самку, которая заслоняла своим телом ребенка от плети надсмотрщика. — Хор–ро–шш–о. — Чикк'рри так и не понял до конца явления привязанности одних существ к другим, но решил, что двоих работниц ему как раз хватит и, повернувшись к начальнику охраны тоном, не допускающим возражений, сказал. — Этих двух рабов я забираю для домашних работ. — Он кинул на стол документы, которые подтверждали его полномочия, и подтолкнул Юлю к выходу.

Аэле, стараясь не попадаться на глаза надсмотрщикам, выглядывала в проход, пытаясь угадать, куда увели Юлю. Наконец девочка, с каким‑то важным ящером, показалась из двери кабинета начальника охраны. Полгода назад Юля уже рассказывала про странного «рептилия», который говорил с ней на русском языке, и проплакала у Аэле на коленях всю ночь. И вот, теперь этот ящер ведет ее приемную дочь неизвестно куда и зачем.

Свист кнута заставил сжаться в комок. Удар ремня разорвал кожу на плече, и теплая струйка потекла по груди, пропитывая лохмотья. Аэле вскочила, не дожидаясь повторного удара, но надсмотрщик оказался проворнее, и второй удар сбил ее с ног. Девушка выпала в проход, почти под ноги Юле. Девочка закричала, а ящер что‑то коротко скомандовал. Надсмотрщик опустил кнут и что‑то начал говорить в ответ, но под тяжелым взглядом Командора, тут–же умолк, стушевался и, как‑то бочком, бочком, втиснулся в узкий лаз между станками и пропал.