Лучший колдун короля - Галина Мишарина

Он вздохнул.

— Знатные семейства — не просто богатые люди, с интересами которых мне приходится считаться. Они — как дополнительный щит, всегда поддерживают и укрепляют магию Преальда. Да, король здесь я. Но для королевства экономически невыгодно ссориться с такими людьми, как отец Дриа или Андры.

— У меня сложилось впечатление, что Дриа терпеть не может Преальд.

— Насколько я знаю, она всегда мечтала жить южнее, и даже был разговор о том, чтобы ей выйти замуж за моего младшего брата. Но Юинэл — свободная душа. Он куда больше времени проводит на корабле, нежели в своём дворце на далёком острове. Дриа подошёл бы Элиот, но он мёртв.

— А Тэрран? — осторожно спросила я, кладя руку ему на плечо.

Кайрн накрыл мои пальцы ладонью.

— Она не в его вкусе. Он, как и я, предпочитает неугомонных блондинок.

Я рассмеялась, и тотчас испуганно прикрыла рот.

— Как же так?

Мужчина усадил меня к себе на колени, приятно поглаживая по спине.

— Что тебя пугает?

— То, как легко ты научил меня преодолевать запреты!

— Тебе запрещали человечность, Ива, — нахмурился он. — Мне это не нравится.

— Но ведь маги должны научиться, прежде всего, сдержанности!

— А ты сейчас не маг. Ты — моя невеста. Расследование получилось стремительным и успешным, так что можешь расслабиться и наслаждаться.

Это было непросто.

— Раггис любит Эмьяну? Он будет хорошо о ней заботиться?

— Между ними пылкое чувство, но без моей поддержки отец девушки этот брак бы не одобрил. Считай, им повезло, что в последнее время у меня хорошее настроение.

— Разве бывает и плохое? — улыбнулась я, со странной смелостью запуская руку в его волосы. — О, какие приятные! Прохладные и гладкие. И цвет такой красивый.

— Обычный цвет, — отозвался он, прикрывая глаза. — И я хожу радостный, как дурак, потому что обрёл тебя. — Я сглотнула и хотела убрать пальцы, но он попросило негромко: — Пожалуйста, продолжай. Это очень приятно.

— И мне. — Сжала его голову обеими руками и призналась: — Не могу поверить, что ты настоящий… и мой к тому же.

— Твой всецело, — с ворчливой лаской отозвался мужчина. — И если ты продолжишь так елозить, я с тобой прямо здесь займусь любовью.

Лицо загорелось.

— Плохо представляю, как это происходит… тем более если не в постели.

— Для начала я бы тебя долго целовал, — отозвался Кайрн, склоняясь так, чтобы касаться дыханием моей шеи. — Твои губы такие нежные, что от них не хочется отрываться. Твои волосы куда мягче моих, и их хочется гладить. Я бы раздел тебя, чтобы любоваться стройностью гибкого тела, и ласкал бы твою бархатную кожу, не упуская ни единого изгиба и впадинки…

Я нагнулась к нему, чтобы наши губы встретились. Мне хотелось снова почувствовать кружащую голову страсть и нежность, но и боязно было услышать, что же случится дальше. Неужели после такого начала всё будет как у животных: несколько характерных движений — и ничем не запоминающийся финал?.. Наверное, Кайрн почувствовал мою улыбку, потому что прервал поцелуй и спросил с лёгким удивлением:

— Что-то не так?

— Всё замечательно, — отозвалась я, глядя на него смущённо. — Я бы дни напролёт сидела у тебя на коленях и наслаждалась поцелуями. Но, Кайрн, в иных интимных вопросах я невежда, поэтому то краснею, то глупо улыбаюсь, думая о полной людской близости.

— Но не боишься?

— И боюсь тоже. Немного. У зверей всё выглядит просто, но будет ли легко нам?

— Девушке сложнее, чем мужчине, — сказал он, становясь серьёзным. — А мы с тобой ещё и по размеру разные. Да, ты действительно сильная и ловкая, но при этом маленькая, и я был бы рад вовсе не причинять тебе боль.

Я тихо откашлялась.

— Больно будет потому, что мы станем едины?

— Да, но я обещаю быть очень осторожным.

По спине побежали мурашки: он так жадно смотрел на меня!

— Я всегда боялась страха, но этот страх иной. От него почему-то сладко внутри.

— Любовь полна противоречий. Я не хочу причинять тебе боль, но жажду тебя. Ты боишься — но тоже желаешь.

Он начал целовать мою руку — от пальцев к запястью, потом до локтя, и, ласково и щекотно, в шею. Под натиском его губ я запрокинула голову, открывая для поцелуев горло и ключицы, и чувствуя, как сладость внутри пышет яростным жаром. Я даже сквозь платье ощущала властность его рук, и вскоре мы снова начали целоваться, сплетя пальцы.

Кайрн долго не отпускал меня с колен. Мы то разговаривали, то молча разглядывали друг друга, но потом в дверь постучали, и слуга доложил о пришедшей мастерице: мне предстояла то ли первая примерка, то ли просто консультация. Как оказалось, у Виолы была в замке мастерская, где она трудилась вместе с пятью помощницами. Они занимались вышивкой на тончайшей сетке, и я сразу поняла, что используются не просто стекляшечки — самые настоящие драгоценные камни!

— Прошу сюда, госпожа. Я подготовила основу, которую вам нужно примерить.

Я не представляла себя в белоснежном пышном платье, боясь, что потеряюсь среди великолепной вышивки и слоёв тюля. Но, когда меня упаковали в струящийся шёлк, затянули корсет, и стали примерять поблёскивающую драгоценностями вышивку на корсаж, почувствовала себя настоящей принцессой — нежной, прекрасной и лёгкой, несмотря на тяжесть наряда.

— А платье для венчания в горном храме будет с кружевом, — сказала Виола. — Как вам это, торжественное?

— Оно великолепное! Не думала, что буду так уютно ощущать себя в столь шикарном наряде.

В Преальде на венчании не присутствовали все гости. Туда отправлялись только жених, невеста и по два свидетеля от каждого из них. Церемонию проводил старший маг — хранитель синего пламени пещер, и я ждала этой поездки с нетерпением. Говорили, что пещерный храм удивителен, но увидеть его мог не каждый желающий. Туда приезжали для приношения клятв, приносили тех, кто был безнадёжно болен, а ещё вели для благословления детей.

— Я очень рада, что он нравится вам в начальном виде, — искреннее улыбнулась Виола. — Но будет гораздо лучше, обещаю! Верх будет простым, с лифом в форме сердца, но весь покрыт расшитой камнями сеткой. Фату тоже дополним искрящимися капельками, а ещё надо будет надеть всё это с диадемой. Попробуем второй наряд?

Мне начинало нравиться это бережное отношение, и я старалась отвечать на заботу дружелюбием. Прошло несколько минут, к разговору подключились мастерицы, и мне было в их компании гораздо приятней, чем с придворными дамами. Я всё поправляла волосы, представляя, как их можно уложить, и, когда мы остались за ширмой наедине, Виола сказала:

— Ваше Высочество,