Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Религия и духовность » Религия » История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич

История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич

Читать онлайн История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 210
Перейти на страницу:

Обер–прокурорам 1914–1917 гг. трудно было проявить большую активность — мешала война. Их назначение прямо зависело от тех политических событий, которые потрясали тогда Россию. И тем не менее в жизни Церкви продолжало ощущаться то влияние, которым было отмечено время В. К. Саблера и источник которого следует искать в кругах, группировавшихся около «старца» Григория Распутина–Новых. Объективных данных об этом периоде крайне мало. Больше дает мемуарная литература, которая, однако, в равной мере очень субъективна, идет ли речь о противниках или о приверженцах «старца» [468]. Недолгим было обер–прокурорство преемника Саблера — А. Д. Самарина (5 июля — 26 сентября 1915 г.), московского предводителя дворянства, человека строго православного, со славянофильским оттенком. Однако из–за интриг со стороны окружения Распутина удержаться он не смог. Пост обер–прокурора достался ему лишь потому, что в июле 1915 г. правительство не смогло выдвинуть собственного кандидата и Самарин прошел как представитель умеренно–либеральных кругов. Следующий обер–прокурор, А. Н. Волжин (1 октября 1915 г. — 7 августа 1916 г.), бывший губернатор и чиновник Министерства внутренних дел, должен был оставить свой пост из–за разногласий с Петербургским митрополитом Питиримом. Его преемником стал Н. П. Раев (30 августа 1916 г. — 3 марта 1917 г.), ставленни прораспутинских кругов, исполнявший должность обер–прокурора всего полгода, до февральской революции 1917 г. [469]

При Временном правительстве пост обер–прокурора некоторое время еще сохранялся и его занимал В. Н. Львов (3 марта — 24 июля 1917 г.). Львов был членом Государственной думы, долгие годы возглавлял думский комитет по церковным вопросам и принадлежал к фракции октябристов. Несмотря на произошедшие в отношениях между Церковью и государством перемены, новый обер–прокурор действовал все еще вполне в духе своих предшественников, самовольно, без особой необходимости и в совершенном противоречии с устремлениями Временного правительства смещая епископов [470]. Когда в начале июля 1917 г. состав Кабинета министров вновь изменился, Львов был смещен, и его место занял А. В. Карташов. Он внес законопроект, по которому прежние отношения между Церковью и государством были полностью преобразованы: обер–прокуратура упразднялась и учреждалось Министерство вероисповеданий во главе с Карташовым. Это произошло 5 августа 1917 г. — так завершилась двухсотлетняя история обер–прокуратуры Святейшего Синода [471].

д) Большое значение синодального обер–прокурора в Русской Церкви есть следствие государственной церковности. В этой связи небезынтересно отметить, что права обер–прокурора нигде не были узаконены. Правда, такая же неясность и отсутствие точного определения правомочий обнаруживаются и в вопросе о власти императора по отношению к Русской Церкви. Как писал один русский правовед: «Можно сказать, что XVIII век в истории Русской Церкви пошел на то, чтобы лишить Церковь всяких следов самоуправления, а XIX — на то, чтобы сосредоточить захваченные светскою властью церковно–административные полномочия в руках синодальных обер–прокуроров и сделал их единственными авторитетными докладчиками монарху по церковным делам… Законодательство наше почти не знает постановлений относительно должности обер–прокурора Святейшего Синода. Создали ее петровские еще указы, оставшиеся до сих пор не измененными и не дополненными, акты эти не дают сколько–нибудь точной характеристики положения, которое занимает обер–прокуратура Синода в системе нашего церковного управления» [472]. Между тем при Петре обер–прокурору, введенному в Святейший Синод в качестве «ока» государева и «стряпчего дел государственных», отводилась роль всего лишь наблюдателя и посредника [473]. Надо сказать, что такого рода должность не была чем–то новым. В XVII в. в Патриаршем дворцовом приказе, т. е. в высшей инстанции церковного управления, «сидел» «боярин государев», который обсуждал с патриархом или его представителем, дьяком Патриаршего приказа, все дела, касавшиеся Церкви и государства [474]. В Уставе духовных консисторий (1841) (ст. 2) Святейший Синод назван Собором, который управляет Русской Церковью, тогда как обер–прокурор в статье 285 — всего лишь хранителем и защитником соблюдения законов в церковном управлении. Иными словами, эта статья только комментирует инструкцию Петра. Однако, как мы уже видели, на практике дело обстояло иначе. Законодательная власть, с одной стороны, не спешила определить юридическое положение обер–прокурора, а с другой — приравнивала его к министрам других ведомств, тем самым косвенно расширяя его полномочия. В царствование Александра II представление, будто обер–прокурор является министром Ведомства православного исповедания, нашло себе выражение в соответствующих законах. В соответствии с высочайше утвержденным мнением Государственного совета от 13 декабря 1865 г. была учреждена должность товарища обер–прокурора, причем текст закона гласит, что эта должность сопряжена «с правами и обязанностями, присвоенными товарищам министров» [475]. В 1880 г. Александр III повелел обер–прокурору К. П. Победоносцеву принимать участие в заседаниях Комитета министров. (Такое же повеление было дано Александром II графу Д. А. Толстому.) [476] 6 декабря 1901 г. — опять–таки на основании мнения Государственного совета, утвержденного императором, последовало распоряжение: «Обер–прокурор Святейшего Синода присутствует в Государственном совете, Совете министров и Комитете министров на равных с министрами основаниях» [477]. Отсюда вытекало, что обер–прокурор участвовал в обсуждении и решении дебатировавшихся на этих совещаниях вопросов. Понятно, что в церковных вопросах его голос был решающим. Хотя полномочия обер–прокурора по отношению к Русской Церкви не имели сколько–нибудь отчетливого юридического определения, фактически они были такими же, как полномочия министра; пожалуй, они даже превышали последние, коль скоро обер–прокурор мог изменять, более того — отменять постановления и законы, принятые Присутствием Святейшего Синода. М. Я. Морошкин, подробно изучивший период обер–прокурорства графа Протасова, пришел к выводу: «Хотя и не имея, как некогда Голицын, звания министра духовных дел, Протасов созданными им новыми при Святейшем Синоде учреждениями был, в сущности, настоящим министром… Оппозиция Протасову Филаретов кончилась невыгодно для них. После их отбытия в епархии Протасов наполнил Синод по большей части людьми с слабым характером, но честолюбивыми и искавшими его благосклонности, которые вызывались сюда на год или на два, «калифами на час», по меткому выражению одного из них, были вовсе не знакомы с синодальными делами и не имели даже возможности познакомиться с ними по краткости своего здесь пребывания» [478]. Через 20 лет, при обер–прокуроре графе Д. А. Толстом, мало что изменилось. Власть обер–прокурора опиралась на многолетнюю традицию. Епископ Никодим Казанцев, современник Толстого, писал в 1873 г. в своих записках «О Святейшем Синоде»: «Обер–прокурор, олицетворяющий собою светскую власть в Синоде, с одной стороны, есть ничто в Синоде, потому что не имеет голоса в нем (т. е. в синодальном Присутствии. — И. С.); но с другой стороны, он же есть все в Синоде, потому что в его полном распоряжении состоят: 1) письменное производство дел Синода; 2) сношения Синода со всеми государственными властями, со всеми архиереями и всем духовенством; 3) представление синодальных дел государю и принятие повелений государя Синоду. Одно это есть все. Посему члены Синода суть как птицы без крыльев, как машина, движущаяся стороннею пружиною; образ и вид власти без самой власти, призрак ее, а не жизнь. Синод рассуждает о делах как бы на площади, под наблюдением и угрозою сторонней власти» [479].

Все эти высказывания недвусмысленно очерчивают значение обер–прокурора во внутренней церковной политике государства. Однако его власть сказывалась и во внешней политике, например в отношениях Русской Церкви с православными Церквами Востока. В так называемом восточном вопросе обер–прокурор действовал, целиком и полностью исходя из внешнеполитических интересов государства. Князь Г. Н. Трубецкой как дипломат, сам занимавшийся Востоком, по своим славянофильским убеждениям был мало склонен одобрять подчинение Церкви государству; взгляды его на этот счет вполне совпадали с только что приведенным мнением епископа Никодима Казанцева. Тщательно исследовав отношения между Русской Церковью и Вселенским патриархатом в середине XIX в., он признал, что обер–прокурор стоял на страже, чтобы защищать чисто внешние интересы Русской Церкви, насколько они совпадали с интересами Российского государства. Обер–прокурор был вынужден подчиняться распоряжениям Министерства иностранных дел, даже если речь шла о чисто религиозных связях Русской Церкви с Восточными патриархами [480].

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 210
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать История Русской Церкви. 1700–1917 гг. - Игорь Смолич торрент бесплатно.
Комментарии