Империя - Novela

никого не убивала. Мы с тобой алиби друг друга, – заглядывая мне в глаза, спокойно сказал Джейк.

– Мы его опоили и хотели шантажировать, – слабо возразила я.

– Это не может сравниться с убийством, а его мы не совершали.

Я поднесла руки к вискам и помассировала их пальцами: голова просто раскалывалась. И опять слова Джейка звучали здраво: своим побегом я лишь признаю себя виноватой, а ведь я, как бы там ни было, Грегори не убивала.

– Сейчас нам надо подготовиться и согласовать, что будем говорить, – видя, что я взяла себя в руки, твердо произнес Джейк.

Я вздохнула, неуверенно посмотрев на него.

– Тебя никто не видел. Тебе не обязательно признаваться, что ты был в отеле.

Он покачал головой:

– Я бы на это не надеялся. Полиция будет просматривать все записи с камер и может увидеть меня. Как и настоящего убийцу, надеюсь. К тому же, я нужен тебе в качестве алиби. А ты – мне, – чуть помолчав, добавил он.

Я ничего не ответила. У меня не было уверенности, что эта история может закончиться для меня удачно. Даже Джейк в качестве моего алиби не могли меня успокоить.

– Я позвоню Коулу, – поднявшись и вынув телефон из кармана джинсов, сказал он. – Ему надо как можно скорее вернуться домой.

Джейк вышел из комнаты, по всей очевидности не желая, чтобы я стала свидетелем этого звонка, оставив меня наедине со страхом, что сегодняшний день станет началом моего конца.

ГЛАВА 26

Я впала в оцепенение. Пока Джейк ушел, чтобы позвонить Коулу, я, словно примерзнув, сидела на диване, и пялилась в одну точку на полу.

Мой мозг отказывался активизироваться и найти правильное решение проблемы. Вместо этого – путанные, прерывистые и сводящие от ужаса мысли. О мертвом сенаторе, о Коуле, словах, которые мне следует ему сказать, когда он вернется. О моем участие в судьбе Грегори Канингема.

Я его не убивала. Точнее, я не стреляла ему в голову и не желала ему смерти, но что, если я облегчила задачу его убийце? Так сказать, подготовила почву? Возможно, не будь Грегори в отключке, убийца не смог бы подобраться к нему так близко и у сенатора был бы шанс спастись?

Мой желудок вдруг стиснул сильный спазм, тошнота подкатила к горлу. Приступ заставил мое тело реагировать, и я, вскочив на ноги, едва успела добежать до ванной.

Стоило мне упасть перед унитазом, как меня вывернуло. Возникло чувство дежавю: недавно со мной такое уже было. Только тогда никто не умер. Точнее, никого не убили.

Подавшись назад, я отползла к стене, и, подтянув колени к груди, уставилась в плиточный пол. Мне было страшно. Неизвестность и последствия могли оказаться катастрофическими.

Канингем был политиком. Его убийство надолго попадет в центр внимания новостных медиа. Это не просто мужик, который изменял своей жене и которого застрелили (возможно, что его любовница).

Он был сенатором. И все станут думать, что это сделала я. Ведь это меня с ним видели в последний раз.

Я зажмурилась. Если бы только можно было закрыть глаза и заставить остальной мир исчезнуть.

Я не хочу в тюрьму. Я не хочу, чтобы все знали, что я последний человек, которого видел Канингем до того, как его убили. И все же малая часть меня надеялась на это. Лучше, если он так и не очнулся, когда кто-то приставил пистолет к его голове и нажал на спусковой крючок.

Мне хотелось остаться на этом полу навечно. Слиться с ним. Спрятаться. Больше никогда не выходить наружу – там теперь небезопасно. Теперь за мной могут прийти в любой момент.

Дурацкая идея – сидеть на полу ванной. Еще и холодно!

Я выставила ладони вперед, и, оттолкнувшись от стены, поднялась, пока не отморозила себе задницу окончательно.

* * *

Вернувшись в гостиную, я застала Джейка за просмотром телевизора. Уткнувшись сосредоточенным взглядом в экран, мужчина переключал с канала на канал – я тут же догадалась, для чего он это делает. Смотрит, не появились ли еще новости о смерти Грегори. Такое событие, как убийство сенатора не может остаться в стороне. Это дело непременно будут освещать репортеры, а к участникам, скорее всего, будет приковано пристальное внимание.

Ко мне будет, если – точнее, когда – станет известно, что я была с Канингемом в ночь его смерти. Меня вновь замутило, и я тяжело сглотнула, представив эту картину.

‒ Есть что-нибудь? – Я шагнула к дивану, привлекая внимание Джейка.

Он обернулся ко мне, выключил телевизор, и, отложив пульт на журнальный столик, поднялся.

‒ Пока ничего. Либо его еще не нашли, либо информация еще не успела просочиться.

«Но это только вопрос времени. Очень ограниченного времени».

‒ Ты разговаривал с Коулом? ‒ Я подавила дрожь и попыталась то же проделать с эмоциями, что было непросто.

Джейк кивнул:

‒ Он будет дома после обеда.

‒ Ты сказал ему, что случилось? ‒ Мой голос просел, и я обхватила голые плечи руками. Я будто держала саму себя, чтобы не рассыпаться.

‒ Только лишь что ему срочно надо вернуться. Я не мог говорить с ним про Канингема по телефону.

На мгновение я замешкалась, но тут же понимающе кивнула. Конечно же, нельзя так рисковать. Телефон могут прослушивать или еще что. Не знаю, какие у Джейка основания опасаться этого, но ему видней.

Волна внезапной слабости окатила мое тело, и я прошла к креслу. Мысли о спешащем домой Коуле успокаивали, хотя его возможная реакция пугала не меньше. Мне хотелось верить, что в его присутствии я не буду чувствовать себя так, будто в мой гроб вот-вот будет забит последний гвоздь. А некая часть меня, спрятанная очень далеко, даже надеялась, что Коул все решит. Он все исправит, и эта кошмарная ночь не будет иметь непоправимых последствий.

‒ У тебя есть догадки, кто мог это сделать?

Я подняла взгляд на Джейка. Он молчал,